Беглянка - Чиркова Вера Андреевна

— О чем ты хотела спросить? — как только я отодвинула тарелку, нарушил молчание Хаглен, давая понять, что не забыл своего обещания.

— Сначала о том, почему вы с маркизом ничего не сказали мне там, возле заброшенной хижины. Ведь мы могли бы договориться, я хотя бы не считала в тот момент, что вы собираетесь меня убить… потому и обняла на прощание Кыша. Еще о том, для чего вы меня выбрали, ну и о ваших странных словах про какого-то мужчину, который разнес трактир.

— Умеешь ты задавать вопросы, — помрачнел лорд дознаватель. — Невольно начинаю чувствовать себя преступником. Но раз обещал, начну с последнего вопроса, он многое тебе объяснит.

— И о том, почему вы упорно нарушаете правила этикета? — сорвалась с моих губ дерзкая усмешка.

Но раз я пока не признана преступницей, то могу позволить себе такую малость?

— И это тоже, — хмуро кивнул Хаглен, — и многое другое. Но сначала я приглашу магистра Доуррена, он еще раз проверит мои предположения и все объяснит тебе лучше меня. Но запомни, о принцессе, Глоэне и последних происшествиях ему ничего говорить не следует. А если спросит, почему ты здесь, — я заинтересовался тобой после суда над твоим дядей, предложил заключить помолвку, и ты согласилась пожить в моем доме, пока не узнаешь меня получше и не примешь окончательного решения.

Он говорил все это, крутя в пальцах десертную ложечку и не глядя мне в лицо, и я бы поверила в полнейшее безразличие лорда к моей особе, если бы кожа на его скулах не натягивалась все туже и не сжимались в безнадежной усмешке тонкие губы.

— Понятно, — очень осторожно согласилась я, хотя понимала еще меньше, чем полчаса назад.

Зато в душе вдруг возникла зыбкая, почти безумная надежда на снисходительность лорда главного дознавателя к моим собственным проступкам, если я помогу ему в его заговоре с принцессой. Хотя я и без того уже знала, что буду делать все, о чем бы она ни попросила, в счет нашей давней дружбы. Да и глупо бросаться предложениями, от которых зависит будущее благоволение императорской семьи. И хотя я пока не знаю, все ли из них участвуют в заговоре или хотя бы догадываются о нем, на деле это ничего не меняет. В случае победы все станет явным. Ну а про поражение лучше не думать, тогда мне придется доживать жизнь в Глоэне или где-нибудь еще подальше.

— Кстати, меня и в самом деле зовут Танрод, но не Хаглен, а Ледхар, и официально я служу во дворце архивариусом, постарайся не забыть, — строго предупредил лорд, пристально глянул мне в лицо, словно собирался разглядеть на нем непонятно какую подсказку, и со вздохом щелкнул пальцами.

Тотчас раздался мелодичный звон, распахнулись ведущие на веранду двери, и я рассмотрела возникшего там мужчину в светлой накидке имперского целителя.

А в следующую секунду позади него раздался тихий, но грозный рык, и на ступеньки одним прыжком взлетел мой питомец.

— Кыш! — закричала я, срываясь со стула. — Нельзя!

— Зря вы так волнуетесь, леди, — с мягкой усмешкой смотрел на меня всем известный целитель императора барон Доур ле Консаго. — Гимдарские медведи никогда не нападают на людей.

— Да? — не совсем правдоподобно удивилась я и тотчас с учтивой улыбкой поправилась: — Я об этом слышала.

Ведь и действительно слышала, хотя непонятно, когда мой полуург успел стать гимдарским медведем?

На мой немой вопрос лорд дознаватель ответил короткой улыбкой, но во взгляде ясно светилась досада. А еще он с намеком косил глаза куда-то вправо. Попытавшись разобраться в этих странных сигналах, я невольно глянула туда же и обнаружила большое зеркало.

Непонимающе нахмурилась, потом все же шагнула ближе и заглянула в светлое стекло, рассматривая свою прическу, а заодно и все находящееся за ней.

И вскоре озадаченно замерла, забыв притвориться невозмутимой и равнодушной. Возле стола, на том самом стуле, с которого секунду назад на меня укоризненно смотрел лорд Хаглен, сидел незнакомый мужчина лет на двадцать старше и раза в три малопривлекательнее лорда главного дознавателя. У него было длинное унылое лицо с бакенбардами, ястребиным носом и широкими кустистыми бровями, из-под которых хитро поблескивали черные колючие глаза. Видимо, так и выглядит во дворце архивариус Танрод Ледхар.

А на полу рядом с ним, приоткрыв в ожидании очередной кости рот, сидел темно-серый гимдарский медведь. Эти ленивые и неповоротливые звери, давно не водившиеся на воле и постепенно разучившиеся добывать себе пищу, жили только в различных монастырях и крепостях, где их держали только из-за невероятно тонкого нюха и отвращения к подпорченным продуктам. Никто, кроме этих огромных безобидных меховых игрушек, не мог точно определить, стоит класть в котел солонину из только что открытой бочки или лучше сразу же скормить собакам.

В последние годы эти звери стали довольно модны и у знатных господ, и теперь я наконец поняла, как собирается прятать моего полуурга лорд Танрод.

— Ты не ошибся, — произнес лорд Доур, бывший в зеркале самим собой, и я поспешила обернуться, чтобы рассмотреть его счастливо сияющее лицо, — редчайший случай. Позволь поздравить с такой находкой! Ты решил сам ею заняться?

— Ну у меня же все права, — самодовольно усмехнулся архивариус, вмиг превратившийся в привычного лорда Хаглена. — Но к тебе будет одна просьба. Леди Вельена весьма недоверчива… не можешь ли ты объяснить ей, с чем меня сейчас поздравляешь?

— Разумеется, — охотно согласился целитель, и близко не подозревая, как мало я верю тем мужчинам, которые всегда готовы подтвердить любое заявление своих друзей.

Еще меньше, чем самим этим друзьям. Но самый учтивый вид все же сделаю, выслушаю их доводы с показным вниманием и с готовностью соглашусь с любыми, даже самыми дикими доказательствами.

— Итак, леди Вельена, сколько вам известно о магии и магах?

— Ровно столько, сколько сообщил лорд Ледхар, — скромно опустила я глазки, ведь говорить обо всем, касающемся Глоэна, мне запретили. Вернее, попросили не говорить, но разница невелика.

— Тогда вы уже знаете, что магические способности есть почти у каждого жителя империи, — решительно бросился в море объяснений лорд Доур, и я поспешила устроиться в кресле, ожидая продолжения той истории, которую рассказала Линта. — Но самых одаренных можно выявить в одиннадцать-двенадцать лет, иногда раньше или немного позднее. И до сих пор был известен только один случай, когда способности внезапно проснулись у тридцатилетнего мужчины. Ваш стал вторым, можно с уверенностью сказать, что сейчас ваши способности где-то на уровне ученика.

— А вы уверены? — скептически смотрела я на целителя. — Разве не бывает ошибок и никто до сих пор не принимал за способности действие сильного зелья или амулета? И что значит «меня выбрали»?

— Возможно, кто-то другой и мог бы случайно ошибиться, хотя и на короткое время, — гордо задрал нос лорд Доур, — а у меня основная способность — чувствующего! И я никогда не спутаю даже самый мощный артефакт и живой родничок энергии! И поэтому поздравлял Танрода: найти проявившегося мага очень большая удача, и никто бы на его месте не отказался взять новичка в ученики.

— Вот как, — протянула я, задумчиво покосившись на примолкшего хозяина дома, нахально пичкавшего моего зверя остатками утки. — А разве не положено при этом спрашивать этого самого новичка, хочет он становиться учеником или нет? И чьим именно учеником? Может, я хотела бы учиться у кого-то другого?

— К сожалению, — с живым сочувствием смотрел на меня лорд Доур, и теперь у меня больше не было сомнений в правдивости его слов, — начинать учиться вам нужно, и как можно скорее, иначе не находящая выход энергия будет с каждым днем все сильнее портить ваш характер. Ведь магия пробуждается не от хорошей жизни… того самого воина подло предала невеста, и он разнес несколько строений, прежде чем нам удалось его успокоить. И у вас наверняка скоро начнутся истерики и приступы отчаяния или даже ярости. А первого учителя никто не выбирает сам, но вам повезло, у Танрода уже были ученики, и ни один, получив первый камень в амулет мастерства, не пожелал сменить учителя.