Украсть право первой ночи (СИ) - Сапункова Наталья

– Так и есть. Вот послушай. Развод при согласии Пламени возможен через три месяца, если брак фактически не состоялся. В твоем случае он состоялся, хотя право супруга было передано. Это вообще непонятный случай при данных обстоятельствах, законники с ума сойдут. Мы сделаем иначе. Тридцать лет назад были внесены изменения в Брачный Кодекс. Согласно им, при преступных, порочащих твою честь и приносящих тебе вред действиях супруга ты можешь просить Храм о ритуале развода. Так вот, твой Реддит подписал документ, согласно которому фактически продал тебя мне. Он тебя предал, отдал на поругание, на что угодно, и получил плату. Этот документ даёт тебе право просить развода, а ещё и компенсации за нанесённую обиду, и денежного содержания, пока не выйдешь замуж – но это если уж слишком повезёт. Не будем жадничать.

Мариса помолчала, кусая губы.

– Это правда, милорд? И вы об этом знали, когда добывали тот документ?

– Знал, конечно. Повторяю, никаких гарантий успеха у нас нет, но мы ведь попробуем? Не получится – значит, съездим в Гарратен, ненадолго, потом отправимся куда-нибудь ещё.

Она кивнула молча.

Больше они к этому не возвращались, однако Мариса ни на минуту не забывала о том, что услышала от Рыжего. Он задумал освободить её от Реддита! И он придумал такой план, потому что знал про новый закон и понял, как им воспользоваться. Это было даже лучше колдовства – по крайней мере, восхитило Марису гораздо больше.

Конечно, могло ничего не получиться. Но она вдруг поверила, что получится! Рыжий надеялся на помощь кровного брата, и видимо, имел на это основания.

Следующие ночи они и правда провели под крышей – один раз ночевали в заброшенном доме лесника, а следующий – в старой башне посреди леса, чем-то похожей издали на совсем обветшавшую Башню Колдуньи. Один раз Ивин, надев свою купленную в Финервауте смешную маску с бородавкой, наведался в придорожный городок и купил там свежего хлеба, сыра и другой провизии. А к вечеру четвёртого дня они подъехали к большому, окружённому древней стеной монастырю, за которым сразу начиналась большая деревня. Ивин сразу повернул к трактиру.

Он снял одну из лучших комнат на втором этаже, оставил там Марису, заказал горячей воды и еды – горничные сразу забегали. И ушёл, пообещав вернуться скоро.

Мариса подумала – надо же, от брата-священника её лорд гостеприимства ожидать не стал. Впрочем, она ведь с самого начала так и решила – никакой священник не одобрит их не освященный Ясным Пламенем союз.

Ивин тоже не ждал, что священник, пусть и брат, сходу одобрит его поступки и начнёт помогать. Вообще, Ивин с братьями ладил в достаточной мере, больше чем с родной сестрой, как это ни странно. С братьями они друг друга понимали. Братья не приставали с глупыми требованиями, и на самом деле иногда помогали. Но рассчитывать, что Савер Монтери одобрит наличие любовницы, которую Ивин фактически украл для себя у законного мужа? Точнее, сначала украл, а потом купил. И то, и другое весьма весело.

Одно хорошо – братец Савер точно не станет толкать пафосные речи, тот не любил их так же, как и его младший брат. Появлению Ивина он удивился – это само собой. Узнав о причине – удивился ещё больше, однако выслушал, потом не спеша расспросил, и это заняло немало времени. Потом он долго изучал документ, подписанный лавочником – так долго, словно был вынужден читать его по слогам.

– Итак, брак этой женщины нельзя считать недействительным. Он состоялся, при этом её первым и единственным мужчиной был ты, – сказал он наконец.

– Так и есть, – согласился Ивин.

– Соглашаясь на ночь с тобой, она была уверена, что это будет однократно и законно? Она считала, что выполняет долг?

– Да! – снова согласился Ивин.

– На самом деле ты самовольно отнял у женщины возможность честно жить по заветам Пламени, в достатке и уважении. Быть хозяйкой в своём доме и растить детей. Ведь так?

– Нет, – на этот раз Ивин уверенно отказался. – То есть она жила бы честно, в этом я не сомневаюсь. Трудилась бы не разгибаясь и, надо думать, растила бы детей. И была бы несчастной с этим гнусным типом.

– Ты этого не знаешь. Её муж, как следует из твоих же слов, уважаемый человек, пусть он и делает иногда ошибки и потакает своим слабостям. Большинство так поступает, это достойно порицания. Но это не значит, что у всех следует отбирать жён, – святой отец хмурился.

– Он не любит и не уважает свою жену. Как и она его. Я её понимаю.

– Значит, им предстояло учиться любви и уважению, объединившись в законном браке. Может быть, в этом и заключалось великое предопределение Пламени. У тебя не было права вмешиваться.

– Но я вмешался, и он радостно взял деньги! Он её продал! – Ивин старался не терять терпения.

Ему нужна помощь, он пришел просить. И надо ничего не испортить.

– Ты толкнул человека на этот бесчестный поступок, предложив деньги, – гнул своё отец Савер.

– Это уже случилось, – Ивин посмотрел в глаза брату. – Пусть я виноват во всем. Но тот, кто способен продать свою жену, не станет ни хорошим отцом, ни хорошим мужем.

– Он мог стать лучше, под её благотворным влиянием.

– Давай я стану лучше под её влиянием? Я ведь тоже в этом нуждаюсь? – всё-таки не удержался Ивин. – Я увидел её и понял, что нуждаюсь в исправлении. Я почувствовал потребность в Марисе и был не в силах от неё отказаться. Послушай, да разве этот документ сам по себе не даёт ей права просить развода вне сроков?

Священник кивнул, подумал немного и вдруг задал вопрос:

– Ты готов жениться на ней? Немедленно.

– Что?! – вытаращил глаза Ивин, в первый момент решив, что ослышался. – Я не могу быть к этому готовым…

– Ты уверен?

– Конечно. Она уже замужем! – он сообразил, что его чуть не подловили.

– Она фактически твоя жена. Осталось подтвердить это в Храме. Сначала она должна будет развестись, конечно. Задам вопрос иначе – ты женился бы на ней немедленно, будь она свободной?

Врать Ивин не привык. С детства. Тем более священникам.

– Милорд, вы прекрасно всё понимаете. Что получится, если я на ней женюсь? Что будет с матушкой, с семьёй, как отнесутся в свете?

– Это понимание не остановило тебя от того, чтобы жить с ней и каждый день делить постель?

– Разве у других нет любовниц?! – взорвался Ивин. – У нашего отца их точно не было?

– Не точно, – ни один мускул не дрогнул на лице отца Савера. – Многие не скрываются и не стесняются. Но это не повод одобрять такое положение дел. Напомню тебе, дорогой, что по закону каждый мужчина и каждая женщина, живущие по законам Пламени, имеют право прийти в Храм и сочетаться браком, и отношение родственников и общества не должно этому препятствовать. Итак?..

– Я не смогу этого сделать, – признал Ивин. – Это породит много проблем. Уверен, что и Марисе не нужен брак со мной. Я обещал вылечить её шрамы, и вообще, намерен заботиться о ней. Она не будет жить под мостом, я готов в этом поклясться. Но я вообще не желаю вступать в брак без крайней необходимости.

– Ты намерен в дальнейшем воздерживаться от того, чтобы делить с этой женщиной постель?

Ивин был не намерен. Более того, даже теперь, здесь, поглядывая на темнеющее окно, он не раз с удовольствием вспоминал о широкой и мягкой кровати в недавно снятой им комнате. Не делить её с Марисой? Ну знаете ли…

– Всё понятно, – усмехнулся отец Савер. – Я должен поговорить с этой женщиной. Приму её в монастыре, в гостевых покоях. Проводи её туда сейчас.

– Почему не здесь? – недовольно воскликнул Ивин. – Почему нельзя поговорить в твоём кабинете?

– Если хочешь получить мою помощь, делай, как я сказал, – отрезал отец Савер.

Оценив выражение лица младшего брата, добавил мягче:

– Лишнего не придумывай. Никакого произвола в её адрес, я обещаю. Пока она здесь, будет под моим покровительством. Я ещё ничего не решил, не забывай.

Значит, с Марисой пока придется расстаться, и нечего грезить о мягкой кровати для них двоих – следовало понимать это так.