Ядовитый поцелуй (ЛП) - Смит Л.Т.

— Почему ты набил эту? — спрашиваю, пока мои пальцы лениво скользят по красивому изображению.

Реон остаётся неподвижен, пока я не убираю руку, затем поворачивается ко мне. Он касается пальцами моего лица и проводит ими вниз по щеке.

— Ты знаешь почему.

— Когда ты сделал её?

Другой рукой он обнимает меня за талию и притягивает ближе.

— В ночь после Нэшвилла.

— Почему? — спрашиваю я, озадаченная.

— Потому что у моей гусеницы есть идеальная тёмная сторона, и, к тому же, она умеет выживать.

Реон наклоняется, чтобы поцеловать меня, но я отворачиваюсь, и его губы касаются моей щеки. Он задерживается на секунду, прежде чем отстраниться.

— Пицца почти готова, — кричит Эбигейл.

Я выскальзываю из его объятий и возвращаюсь на кухню. Эбигейл достаёт пиццу из духовки и ставит передо мной. Реон разрезает её на порции и протягивает мне тарелку, положив на неё кусок. Он подхватывает меня и усаживает к себе на колени, после чего берёт пиццу и начинает кормить. Сначала меня охватывает растерянность, но всё же я наклоняюсь и откусываю. Я умираю от голода.

— Ты вообще спала? Или пекла весь день? — спрашивает Реон Эбигейл, касаясь моей поясницы и начиная водить большим пальцем по коже. Позади неё, на кухонной стойке, я замечаю поднос с кексами, которых раньше не видела. Они красиво украшены замысловатыми завитками глазури, каждый – миниатюрное произведение искусства. Несмотря на суровую реальность, я не могу отвести взгляд. На мгновение позволяю себе поддаться ложному чувству безопасности – напоминанию, что даже в этом жестоком мире есть место сладкому соблазну. И я намерена насладиться им.

— И то, и другое, — отвечает Эбигейл. — Поспала часа три, потом проснулась и начала готовить. Подумала, вам обоим нужна будет еда.

— Спасибо, — говорю я, не отрывая глаз от соблазнительного десерта на столе.

Когда я доедаю первый кусок пиццы, Реон встаёт и осторожно пересаживает меня обратно на стул, затем кладёт на тарелку ещё один кусок. После этого берёт один из кексов и ставит передо мной, а сам идёт к холодильнику за газировкой.

Эбигейл наблюдает за его действиями с тёплой улыбкой.

— Тебе тоже стоит поесть, — говорю я ему. Эбигейл кладёт ему кусок пиццы на тарелку, но я чувствую, что его взгляд всё это время прикован ко мне. — Сядь. Поешь.

Он слушается и, обойдя стойку, садится рядом со мной. После этого я замолкаю, не зная, что сказать. Мой телефон пищит, я проверяю его и вижу, что тётя просит позвонить ей как можно скорее. Отвечаю, что заеду к ней позже, и в ответ приходит эмодзи с поднятым вверх большим пальцем.

— Кто это был? — спрашивает Реон.

— Моя тётя.

— Та, что вырастила тебя? — уточняет он, и я поворачиваюсь к нему и киваю. — А почему тебя не воспитывал отец?

— Он в тюрьме, — отвечаю я и делаю глоток газировки.

— Вы были близки?

— Нет, не тогда, но сейчас я пытаюсь. Я навещаю его чаще, что хорошо.

— Наша мама умерла, когда мы были маленькими. Реон говорил мне, что твоя мама тоже ушла из жизни, когда ты была ребёнком? — говорит Эбигейл.

— Да, — отвечаю я.

— Мне жаль. И отец в тюрьме… должно быть, тебе было очень тяжело.

— Я выжила.

— Да, но ведь жизнь – это не только выживание, — мягко говорит она, а Реон рядом со мной замирает.

— Мне пора. Спасибо, что позаботились обо мне и накормили, но мне нужно к тёте.

— Я отвезу тебя, — предлагает Реон, но я качаю головой. — У тебя нет машины, Гусеница.

Чёрт. Точно.

— Я могу вызвать Uber.

— У тебя и денег с собой нет, — напоминает он.

Эбигейл тянется к своей сумке, достаёт стодолларовую купюру и протягивает мне. Я растерянно смотрю на неё.

— Вернёшь, когда встретимся в следующий раз, — говорит она.

— Я не могу взять твои деньги.

— Всё равно это его деньги, так что бери. — Она подталкивает купюру ко мне. Я беру её и кладу в карман одолженных штанов.

— Я постираю их и верну, — говорю ей, кивая на вещи.

— Оставь себе. Реон купит мне новые.

— Я тебе не банкомат, — ворчит Реон.

— Нет, ты мой брат. Так что заткнись и попрощайся с Лилит, чтобы она могла уйти, — отвечает Эбигейл и машет мне рукой, направляясь к ванной.

— Дай мне хотя бы переодеться и проводить тебя вниз.

Он встаёт, а я кладу руку ему на грудь.

— Пожалуйста, не надо.

— Я хочу, чтобы ты осталась. — Реон поднимает руку и накрывает мою, лежащую на его обнажённой груди, слегка сжимая. — Останься, — говорит он с отчаянием.

— Нет, мне нужно идти. Я должна… — Я качаю головой. — Я должна уйти.

Реон кивает и отпускает мою руку.

— Я приставлю охрану к твоему дому, — он хватает меня за бёдра и притягивает к себе. — Вернись. Пожалуйста, скажи, что вернёшься, — шепчет он.

— Для тебя это что-то новое? — спрашиваю я.

— Что?

— Говорить «пожалуйста». Ты нечасто произносишь это слово?

Он наклоняется, его губы касаются моего уха.

— Пожалуйста, Гусеница. — Дрожь пробегает по всему моему телу, прежде чем я отстраняюсь.

— У тебя есть мой номер. Не приходи. Позвони, как нормальный человек, — говорю ему, и он кивает. Я отступаю, чувствуя боль во всем теле, хватаю два кекса и направляюсь к двери.

Затем под его пристальным взглядом я ковыляю к выходу.

31.Реон

— Ты хоть подарил ей кольцо? — спрашивает Эбигейл с полным ртом пиццы.

— Нет.

— Она вообще помнит, как ты говорил, будто вы поженились?

— Не знаю.

— Реон, она знает, что ты женат?

— На ней. Я женат на ней, — говорю я Эбигейл.

— Когда была свадьба? Да брось ты, Реон. Иди за ней и всё объясни.

— Она знает. Похоже, просто забыла, что, в общем-то, неудивительно после всего, что с ней случилось.

Эбигейл буравит меня взглядом, пока ест пиццу.

— Ты в хреновой ситуации.

— Мне нужно одеться. У меня встреча с Эрлом, — говорю я, вставая и направляясь к своей спальне.

— Я поеду с тобой! — выкрикивает она вслед. — Я соскучилась по Эрлу.

Я не говорю ей «нет». Эрлу она нравится. Возможно, даже больше, чем я. Если я умру, всё достанется ей – она моя единственная кровная родственница и единственная женщина в моей жизни… до недавнего времени.

Мой телефон не умолкает с самого утра – звонки и сообщения приходят один за другим. Но когда ранее я зашёл в комнату и увидел, как Лилит мирно спит, я снял рубашку и лёг рядом с ней.

Это был лучший сон в моей грёбаной жизни.

Лилит тихо постанывала во сне, и я следил, чтобы не задеть синяки. Надеюсь, капельница хоть немного помогла. Я отсоединил её, прежде чем лечь рядом.

Быстро переодевшись, я выхожу из спальни и нахожу Эбигейл, которая уже ждёт меня, застегивая ремешки на туфлях.

— Готов? — спрашивает она, и я киваю.

Мы молчим, пока спускаемся на лифте в подземный паркинг, но, когда подходим к машине, она протягивает руку:

— Ключи.

— Я же предлагал купить тебе машину, — вздыхаю я.

— Нет, водить твою – куда веселее. И что скажут мои коллеги… что у меня появился папик? — фыркает она, пока садится на водительское место и заводит двигатель.

— Ты могла бы просто сказать им, кто я.

Она смеётся, выезжая задним ходом с парковки с визгом шин.

— Да ну. Весь мир знает, кто ты, но давай сохраним меня в тайне, чтобы я могла продолжать жить в своём пузыре и воровать твоё барахло, когда приезжаю в гости.

Я усмехаюсь и указываю ей дорогу.

По пути Эби рассказывает мне, что они с Ханной съехались и что у них всё хорошо. Я рад за неё. Эбигейл всегда знала, что мужчины её не интересуют. С другой стороны Ханна встречалась со мной пару недель, прежде чем познакомилась с моей сестрой. Я не держу на неё зла. Мы с Ханной не были созданы друг для друга, а Эби она подходит идеально; они хорошо дополняют друг друга.

— Хм, кажется, у нас сегодня компания. — Она кивает на машину, которую я очень хорошо знаю. — Это Сорена?