Ведьма на работе - Гринь Анна Геннадьевна

— Дай посмотрю, — пробормотал Шарад и бережно приподнял мою руку, разглядывая красные следы. — Больно?

Я рассматривала свою руку вместе с ним, чувствуя, что боль меня беспокоит в последнюю очередь, хотя рука пылала до самого плеча, а локоть то и дело простреливало ноющей болью.

— Боль — ладно, — призналась я. — Я перепугалась. Дома тоже порой встречались неадекватные личности, особенно среди тех, кто успел выпить, но там было совершенно иное отношение людей вообще. А тут… Никто даже не вмешался, будто всем все равно.

— Это такой мир, — ответил Шарад и, на миг задумавшись, встряхнул рукой. Татуировка на его руке засветилась, едва заметно виднеясь даже сквозь плотную ткань куртки. Выждав секунду, Шарад медленно приложил ладонь к моему локтю, стараясь не надавливать. От его руки исходила прохлада, а через несколько секунд ладонь и вовсе стала ледяной. Я вздохнула и едва не замычала от облегчения.

— Как ты это сделал? — не в силах не улыбаться, спросила я.

— Одна из особенностей защитной магии, — пожал плечами Шарад.

Блондин поднял мою руку повыше и деловито подышал на запястье. На миг мне показалось, что я сунула руку в холодильник, где ее обдало прохладой.

— Эй, Шарад, все решат, что вы парочка, — заметил Мэй, выставляя на стол тарелки.

— Именно этого я и хочу, — пожал плечами блондин. — Клиентура таверн в этой части Фиолетового мира одна, так что через пару дней все будут знать, как выглядит девушка, которую лучше не трогать, даже если она зайдет в самое злачное место без сопровождения.

Я улыбнулась. «Холодный компресс» Шарада сделал свое дело, и руку уже не так дергало болью. И даже покраснения стали не такими алыми. Слова парня дошли до меня с запозданием, но мне удалось сохранить все то же выражение лица, хотя в душе дрогнула и оборвалась какая-то струна.

Хотелось повернуть голову и посмотреть на Шарада. Хотелось увидеть, что скрывается за его словами. Хотелось увериться, что я обманулась и на самом деле в словах, произнесенных сегодня, было что-то еще, кроме попытки уберечь меня.

Но я сдержалась. Еще и прикрикнула мысленно на себя: «Федька, очнись. Ты что думаешь, в сказку попала?»

— А Доре это надо? — с сомнением уточнил Мэй.

— Я не против, — медленно выговорила я, отгораживаясь от эмоций. — Лучше так, чем подобное. — Я подняла руку, демонстрируя Мэю следы на коже, которые к утру обещали превратиться в синяки, если я как-нибудь не заговорю саму себя. — И уж лучше пусть меня считают девушкой Шарада, чем опять чувствовать себя такой же беспомощной.

Я взглянула на блондина и с благодарностью ему улыбнулась. Он внимательно на меня посмотрел, даже чуть прищурился, выжидая, но я только еще шире улыбнулась.

Совсем не хотелось думать, что между нами происходит и происходит ли вообще. Не хотелось мучить себя догадками. Не хотелось придумывать. И не хотелось мечтать.

«Правильно, — похвалила я себя. — Ты взрослая девочка и не витаешь в облаках. Совершенно. Ты не будешь искать какие-то двойные смыслы в словах мужчины. Обычно это заканчивается разочарованием, ведь до момента, как мечты будут разбиты, успеваешь напридумывать себе неземную вечную любовь, дорогу к горизонту за ручку и выбор имен предполагаемым детям. Нет. Нет. Нет. И еще раз нет. Не раскисай. Ты сильная. Современная. С широкими взглядами. Если прямо сейчас вас связывает дружба и, судя по словам Шарада, только из дружеских чувств он назвал тебя своей девушкой, то и не думай о чем-то ином. Держись! Будь сильной».

— А если наш магол загуляет и заведет себе девицу? — спросил Мэй, притащив остальную снедь.

— А мне должно быть до этого дело? — очень спокойно спросила я и едва не погладила себя по голове за то, что голос прозвучал спокойно и искренне удивленно. — Мы ведь друзья, и только.

— Прямо сейчас ты у него на коленях сидишь, — явно насмехаясь и ведя какую-то свою игру, напомнил брюнет.

— И что? — пожала я плечами. — В этом нет ничего такого.

Я взглянула на Шарада, демонстрируя ему явное недоумение на слова Мэя. Блондин опять прищурился, внимательно на меня глядя.

«Если все не так, то тебе самому придется мне об этом сказать, — мысленно произнесла я, отведя взгляд. — Я девушка. Я не хочу нести ответственность и что-то решать. Я хочу на ручки и быть любимой. И при этом не чувствовать себя глупышкой, которая увидела то, чего нет».

Мэй пожал плечами и деловито разлил по кружкам холодное темное пиво. Я постаралась сделать вид, что меня заинтересовала принесенная парнем еда, и попыталась сползти с коленей Шарада на лавку. Но он, до этого молча следивший за нашим разговором с Мэем и продолжавший холодить мне руку, придержал меня за талию и, наклонясь к самому уху, вдруг тихо уточнил:

— «Друзья, и только»?

Я сглотнула, на миг прикрыла глаза, ощущая, как от прохладного дыхания по шее и спине пробегает волна мурашек, и медленно пересела на лавку, не представляя, что делать и куда смотреть. Очень хотелось поддаться порыву и взглянуть на блондина, чтобы по его глазам понять подтекст. В секунду моя убежденность вылетела в трубу. Черт!

С одной стороны, можно и прямо сейчас разобраться, но… не при Мэе же! А с другой — если я поняла совсем не так, как показалось, то выставлю себя дурехой.

Черт!

Неловкий момент, полный молчания, разбавил брюнет, шумно выхлебав полкружки и довольно крякнув. Пары секунд передышки мне хватило, чтобы взять себя в руки. После чего я вопросительно взглянула на Шарада, как бы предлагая объяснить свою реплику. Он в ответ вздернул бровь.

Да… Беда…

Два не слишком болтливых нашли друг друга!

Отвернувшись, я принялась за еду, делая вид, что очень голодна. В руки я себя взяла, но вот самой поднимать тему отношений совсем не хотелось.

«Я подумаю об этом потом, — решила про себя. — И поговорю позже. И наедине».

Домой мы вернулись тогда, когда над семью мирами уже начали сгущаться вечерние сумерки. Я шагала впереди, игнорируя тот факт, что Шарад задумчиво просверливает дырку у меня меж лопаток. Это была небольшая плата за то, что я смогу немного побыть наедине со своими мыслями, прежде чем начать разговор по душам.

В конце концов, у меня было не так много опыта каких-либо объяснений с парнями. Сложно подготовиться к разговору, если все, что ты знаешь о выяснении взаимоотношений, сложилось либо из весьма скудного жизненного опыта, либо из книг и фильмов. Как жительница большого города, я, естественно, люблю романтику и признания в окружении роз, музыки и тонн блесток, но все это хорошо на экране, когда в любой момент можно остановить пленку и пофыркать или запить приторную сладость суровым чаем без сахара.

В жизни мне никто в любви не признавался. Да и я, собственно, тоже. А за влюбленность я принимала симпатию к какому-нибудь конкретному парню. За симпатией, если таковая была взаимна, следовали прогулки, кино, кафе, звонки и эсэмэски. Болтовня в социальных сетях. В этом всегда была какая-то четкая определенность, потому что изначально, еще при знакомстве, я знала, что пробую устроить свою личную жизнь.

А как воспринимать отношения, когда в твоей жизни возникает человек, который тебе помогает, тебя защищает и все время находится рядом, а через время ты осознаешь, что что-то к нему испытываешь? Прежде обо мне заботились лишь родные. Вот только Шарад мне не отец, не дядя и не брат. Он мне вообще не родственник!

«Тихо, Федька, дыши!» — приказала я себе, почти вбегая в дом.

Не глядя на парней, схватила пискнувшего Ваську и утопала в свою комнату.

— И что случилось? — спросил кроль, стоило мне захлопнуть дверь.

Я хмуро прошла вместе с Васей в ванную комнату, заперлась на задвижку, усадила кролика на край раковины, а сама присела на деревянную подставку для тазика и уже с пола тихо провыла:

— Бли-и-и-ин!

— Чего ты? — пристроив свой зад понадежнее, спросил ушастый и вытаращил на меня глазки.

— Ты ж говорил, что все знаешь? — напомнила я. — Тогда должен знать и то, что меня сейчас тревожит.