Чай с пряностями, или Призраки прошлого (СИ) - Ветова Ая

- Это у меня, наверное, от недосыпа, - неуверенно предположила Лисси, косясь на закрытую дверь кладовой, в которой остался то ли семи…, то ли восьми…, а то ли девятиполковый стеллаж.

- У тебя от недосыпа. А у меня поэтическое воображение разыгралось? – скептически поинтересовалась Хелли.

- Не знаю, Хелли, не спрашивай меня.

- Хм. А ты слышала, что в Кривом переулке случилось позавчера?

- Нет. А что?

- Жена фонарщика задремала вечером и вдруг проснулась от странных звуков: слышит - к ней в окно кто-то лезет. Она перепугалась: мужа-то дома нет, взяла скалку и затаилась. Когда вор в окно голову просунул, она его ка-а-ак тюкнет по голове! Тот – шмяк без сознания! Она глядит - а это ее муж.

- Ничего себе! И зачем он в окно собственного дома полез?

- Когда фонарщик очнулся, то рассказал, что домой пришел, а входная дверь его внутрь не пускает: рожицы строит, через замочную дырку плюется, язычок замка высовывает и дразнится. А когда он к ручке потянулся, та его по руке шлепнула. Вот он и попытался через окно в дом попасть.

- Спьяну привиделось?

- Говорит, что не пил. Но жена кричала, что муженек ни один пузырек не пропустит, будь там в составе хоть пара капель спирта. Короче, у нас в квартале это уже второй день обсуждают.

- Да, я тоже слышала пару странных историй, которые случились недавно. С директором банка и с…

- Лисси, а ты не думаешь?.. – шепотом спросила Хелли и боязливо покосилась на потолок.

Девушки втянули головы в плечи, переглянулись и преувеличенно громким голосом в унисон сказали:

- Не-е! Не может быть! – и торопливо сотворили пальцами оградительный жест против нечисти.

- Хорошо, что ливень идет, - заметила Хелли, уходя от опасной темы. – Хоть передохнуть можно, - Лисси согласно кивнула и в сотый раз зевнула. - Лисси, – ласково обняла Хелли подругу за плечи, - ты так скоро заболеешь от переутомления. Ты сколько часов спала сегодня?

- Не помню. Пять, кажется. А может, четыре. Или это вчера было?

- Так нельзя. С пяти утра ты уже булочки печешь, потом за покупками бегаешь, днем пирожные готовишь, а вечером еще в магазине со мной убираешься. А счета, а планирование закупок… Моей помощи тебе явно не хватает. Я-то хотя бы за прилавком передохнуть могу, когда посетителей мало, а ты как белка в колесе без остановки крутишься.

- Ну а что делать, Хелли? Я, если честно, не ожидала, что магазин с первого дня станет таким популярным. Я боялась, что клиентов сюда придется удочкой вылавливать, а они вдруг как пошли косяком…

Фраза прервалась душераздирающим зеванием.

- А ты ведь еще кафе хотела открыть. Ну вот как мы с этим справляться будем? Ты уже и так на грани физического истощения…

- На объявления ни одного отклика, Хелли?

- Не-а. Братья уже все столбы в рабочих кварталах нашими объявлениями обвесили…

- А Рой с друзьями другую сторону города обошли…

- Странно, - язвительно пробормотала Хелли. – И почему это никто не хочет работать в Проклятом доме?

Лисси вздохнула. Вопрос наемных работников стоял остро, можно сказать с ножом у горла.

Динь-динь-динь! – зазвенел колокольчик, сигнализируя о приходе покупателя.

- Господи! – закатила глаза Хелли. – Такой ливень на улице дикий! Я думала, у нас хоть пара часов затишья будет. Ну кого там черт принес?

Она надела на лицо дежурную улыбку и вышла в соседний зал, где был устроен магазин. Лисси последовала за ней, собираясь пойти на кухню к своему капризному и никак не желающему подниматься тесту.

- Добрый день, нисс Лагберт! – поприветствовала покупателя Хелли.

- Здравствуйте! - шепотом поздоровалась Лисси и постаралась незаметно проскользнуть на кухню, прикрываясь прилавками и спиной Хелли.

Вошедший в магазин покупатель отряхнул от капель зонт, строго воззрился через монокль на съежившуюся Лисси и вернул ей приветствие холодным кивком.

Нисс Лагберт был владельцем цветочной лавки, расположенной неподалеку на Каштановом бульваре. Он был высок, немолод, сухощав и прикрывал оголившуюся макушку шляпой. Рассеянность порой играла с ним плохие шутки, и тогда нисс Лагберт выходил из дома в непарных носках, ботинках или же с воткнутым вместо платка карманным справочником садовода.

Он был человеком тонкой душевной организации, и его настроение легко поддавалось влиянию окружающей среды: дождь вгонял его в тоску, летние рассветы погружали в поэтический экстаз, зацветшие раньше времени пионы заставляли улыбаться весь день напролет, а затяжная осенняя непогода чуть ли не загоняла в петлю. Поэтому можно себе представить, как однажды его уязвила невинная – да-да, несмотря ни на что, Лисси готова была отстаивать эту формулировку – совершенно невинная проказа тогда еще школьницы ниссы Меззерли!

До того, как открыть свой магазин, нисс Лагберт преспокойно (или не очень) трудился на ниве просвещения в роли учителя ботаники городской школы.

В государственной школе совместного обучения города Груембрьерра… Ой, только не надо верить громким разглагольствованиям мэра Дрэггонса о том, что совместное обучение мальчиков и девочек являлось результатом того, что Груембрьерр шагал в ногу или даже опережал на пару шажков остальной прогрессивный мир! О нет, дело было в том, что на содержание двух параллелей местная казна просто-напросто не наскребла бы средств. Максимум, на что хватало городского финансирования - это на скромное содержание нескольких преподавателей и закупку дешевой бумаги с бочкой чернил.

Итак, в государственной школе города Груембрьерра нисс Лагберт занимал почетное место учителя естественных наук, каковые, в общем и целом, сводились к любимой им ботанике и некоторому поверхностному знакомству с зоологией в лице лягушек и червей.

За зданием школы нисс Лагберт устроил теплицу, которую гордо именовал ботаническим садом. Пару раз в год нисс Лагберт неожиданно исчезал из города и возвращался в Груембьерр с каким-нибудь новым приобретением: селекционными семенами гюссельской капусты, редкими луковицами тюльпанов или миниатюрной геранью в горшке. О подробностях своих вылазок нисс Лагберт предпочитал не распространяться, а новые растения помещались в «ботанический сад» или в дом самого ботаника, давно превращенный в непролазные джунгли.

Помимо редких растений в теплице было немало горшков с различными травами, грядки с помидорами и огурцами, которые нисс Лагберт использовал как наглядное учебное пособие и собственный ужин, и вазоны с анютиными глазками, которые ученики тщательно срисовывали на уроках живописи. Работы в теплице было предостаточно, поэтому нисс Лагберт с особым удовольствием раздавал наказания нерадивым ученикам. Лисси с Хелли провели в вышеозначенной теплице не один час, пропалывая грядки и поливая кресс-салат.

Первый триместр, конец которого наступал недели за три до Зимнего Коловорота, традиционно завершался проверкой знаний и выставлением триместровых оценок. И если по родному языку, литературе и истории у Хелли дела обстояли отлично, а тестовую работу по математике она планировала честно списать у Лисси, то проверка ее знаний в ботанике могла закончиться эпическим провалом.

Во время экзамена нисс Лагберт отводил учеников в теплицу и там требовал, фигурально выражаясь, знаний на бочку, то есть умения применить свои скудные теоретические знания на практике. И тут Хелли не светило ничего или даже меньше, чем ничего, выражаясь математическими терминами. Ибо ее знания в области ботаники были скорее отрицательными, чем положительными.

Разумеется, Лисси не могла допустить ни эпического, ни какого-либо иного провала своей близкой подруги. Ее план строился на том, что наивный нисс Лагберт, еще не утративший в ту пору окончательно веры в человечество, клал ключ от райского сада под коврик у входа в теплицу. Возможно, что делал он это не столько из наивности, сколько из прагматизма, зная свою забывчивость и рассеянность. Пусть этот факт, а именно потайное место хранения ключа, и не являлся достоянием общественности, но уж Лисси с Хелли, разумеется, давно проникли в тайну ботаника. И как ни странно, Лисси еще ни разу не успела воспользоваться этим ценным знанием.