Шутки Богов. Питомец - Усманов Хайдарали

Именно туда он и направился – в сторону от главных дорог, от глаз и слухов, от всех, кто мог бы выдать его или преследовать. Он не питал иллюзий. Секта Пяти Пиков Бессмертных не отпустит его просто так. Тем более теперь, когда он показал то, о чём вообще не должен был знать никто. Так что сейчас Андрей упрямо шёл вперёд, не оборачиваясь и не останавливаясь. Его шаг был твёрдым. Он не бежал. Он просто уходил. Тихо. Спокойно. Осознанно. И с каждым шагом всё глубже понимал. С этого утра начинается не просто бегство. Начинается его путь. Путь, который он будет прокладывать сам, шаг за шагом. Без покровителей. Без советчиков. Без права на ошибку. Но и без чужих цепей…

………..

Тропа, по которой шёл Андрей, весьма витиевато петляла между каменистыми отрогами, пробираясь всё глубже в сердце древних гор. Дорога становилась труднее, но воздух был свеж и чист, наполненный тонкими, почти неуловимыми ароматами сосновой хвои, дикого чабреца и горной полыни. Сквозь густой мох порой пробивались хрупкие побеги лекарственных растений, и взгляд Андрея, натренированный месяцами учёбы у старого алхимика, уже сам выделял среди всей этой зелени то, что другим показалось бы обычной травой.

Вот, у самой скалы, под выступом, он заметил пучок синей звёздчатки – растение, чьи лепестки переливались сиреневым и голубым. Её корень использовали для стабилизации сердечного дыхания после перегрузок магии. Он аккуратно вырезал корешки, сложил в тонкий тканевый мешочек и тут же отметил про себя то, что теперь ему можно будет сварить на его основе базовый укрепляющий эликсир.

Чуть дальше, среди расщелины, раскинулся плотный куст скального золотника – с мелкими жёлтыми цветами и острым, почти хвойным запахом. Настой из этих цветков помогал восстанавливать духовные меридианы после их перегрузки. Андрей срезал верхушки, связал их тонкой нитью и убрал в боковое отделение хранилища.

Шагов через десять ему повезло найти сухой нарост горного лишайника, который старик когда-то называл “каменной бородой”. В нужных пропорциях он ускорял регенерацию кожи, особенно в сочетании с вытяжкой из обгоревшего пепельника. Так что парень аккуратно соскоблил его в пергаментный свёрток, встряхнул в ладони и тихо кивнул, удовлетворённо.

Затем он вышел к месту, где ветры веками выдували почву между выступами скал, обнажив древние жилы. На солнце поблёскивало кое-что – не золото, но тонкие нити горного серебра, сросшиеся с породой. Здесь Андрей достал тонкий алхимический резец, который вместе с котлом начального уровня получил от своего старого наставника, когда начал более тщательно учиться этой науке, бережно поддел их и срезал, как нить шёлка. В одном из алхимических рецептов горное серебро использовалось как проводник между двумя несовместимыми энергиями. Положив добытое в хранилище, он подумал, что нужно будет сделать небольшой запас.

А потом, почти случайно, под одним из валунов он заметил лёгкий голубой отсвет. Нагнувшись, приподнял камень и нашёл осколки полупрозрачного минерала, которые поблёскивали чистым светом. Это был ледяной сапфирин – редкий полудрагоценный камень, используемый для очистки пилюль от примесей. Камни были мелкие, но для алхимии и такие ценились. Так что он сложил их в отдельную шкатулку, укрыв от прямого солнца.

Шагая дальше, он мысленно прикидывал свои запасы: “Есть материалы для регенерации, укрепления тела, стабилизации ядра, восстановления каналов… Осталось собрать всего немного катализаторов, и можно будет работать.”

А значит, надо было найти безопасное место. Где не будет магических возмущений, диких зверей, чужих глаз и аур. Где можно будет выдохнуть – и заняться настоящим делом. Варкой зелий и пилюль. Без которых, как он прекрасно понимал, долго ему не выжить.

Задумчиво вздохнув, он медленно поднял взгляд на расселину между двух острых скал впереди. Там, если повезёт, может быть пещера. Или хотя бы укрытие от ветра. Что в данном случае может ему помочь. Так что Андрей ускорил шаг. Пора было готовить себе временное убежище алхимика…

И когда он уже двигался по склону, осматривая ближайшую к его временному лагерю территорию, медленно, выверенно, внезапно для себя, на дальнем выступе серой скалы, парень заметил горного козла. Это было достаточно массивное животное с круто изогнутыми рогами. Оно стояло почти неподвижно, хищно вслушиваясь в звуки ветра. Его шерсть была густой, цвета высохшего мха, и почти сливалась с камнем. Но парень видел его достаточно ясно.

Он замер, затаив дыхание, и поднял ладонь. Кончики его пальцев слегка дрогнули, привычно сплетая тонкую, почти невидимую конструкцию из чистой духовной энергии. Это было боевое плетение третьего порядка, в простонародье именуемое “Нить Меча”. Оно не издавало звуков и не имело формы, пока не активировалось.

Внутри него что-то на миг дрогнуло, словно лёгкое потрясение в ядре. Плетение вспыхнуло еле заметной серебристой резьбой – духовный меч, сотканный из сдержанной ярости. Он не был похож на обычное оружие. Линия энергии длиной чуть больше локтя, без лезвия, без стали – лишь пульсирующий магический резонанс.

Потом последовал молниеносный жест… И… Энергия сорвалась с его ладони. Не было грома, вспышек или боевого крика. Лишь едва уловимый свист рассекаемого магическим плетением воздуха. И когда оно попало в цель, горный козёл резко дёрнулся, так и не издав ни звука, после чего рухнул замертво.

Добившись желаемого, Андрей ещё немного выждал, и только когда тишина восстановилась, и ветер вновь заговорил в расщелинах, он медленно пошёл к добыче. Тело животного лежало под углом, наполовину опираясь на куст можжевельника. Козёл был массивным – весом около полутора сотен килограмм. Удар пришёлся ровно под шею. Так что животное было убито им чисто, без мучений. Подумав об этом, Андрей коротко кивнул своим мыслям. Его удар был точным и смертельным.

Дойдя до места гибели животного, он присел рядом, вытер руки об платок и достал из браслета тонкий клинок с изогнутым лезвием, не меч, не охотничий кинжал, а снова резец алхимика, который прекрасно подходил для разделки туши. Затем – плотную ткань, на которую и, хотя и с трудом, положил тушу. Работал он быстро, как учили. Снял шкуру ровным срезом, не разрывая волокон, аккуратно отложив в сторону. Потом вытащил нож и разрезал брюхо по правильной линии – от груди к паху. Кишечник, желудок, печень – всё рассматривал, отделяя то, что можно будет использовать для алхимических составов.

Он знал, что кость горного козла, особенно копчиковая, ценилась как усилитель ментальной устойчивости, если правильно её обжечь и перемолоть в порошок. Так что эту кость он сразу отложил. Почки и печень тоже пригодятся. Сало снял пластами, положив в отдельный контейнер. Оно могло использоваться как основа в приготовлении мазей. Остатки – требуху, кровь и кости, что не представляли ценности – аккуратно собрал в единую кучу и прикопал в стороне, под корнями старой сосны, засыпав землёй и хвоей. Он даже использовал обезличивающее плетение, чтобы запах гниения не привлёк хищников-падальщиков раньше времени. И не выдал постороннему наблюдателю, который мог бы тут оказаться совершенно случайно всё то, что здесь произошло.

Когда всё было готово, Андрей вновь вернулся к лагерю, устроенному в нише скалы, которую он нашёл часом ранее. Укрытие было удобно защищено от ветра и отлично подходило для привала. Он развёл маленький костерок, окружив его камнями. Использовал тонкие полоски сальника как жир для растопки, затем аккуратно разложил мелкие ветки и поджёг. На раскалённом плоском камне, что он положил прямо в угли, вскоре зашипело мясо. Запах был сильным, насыщенным, вызывающим почти первобытный голод. Он жарил не всё, только пару плоских кусков из задней части туши, остальное засолил и запечатал в специальные горшки для хранения скоропортящихся продуктов, вложив в браслет-хранилище.

Когда мясо на раскалённом камне подрумянилось, он осторожно переложил его на лист шершавого дикого лопуха, сел напротив костра и стал есть – не спеша, сдержанно, молча, как и всегда. Каждое движение было размеренным. И даже сейчас, среди гор, среди опасностей и погонь, он выглядел… спокойно. И в этот момент в нём не было ни ученика, ни беглеца. Только странник, который знал цену каждому вдоху, каждому глотку воды, каждой искре на углях…