– Проходимцы эти криальцы! Обещали, что шарики будут с самым необходимым, а тут что? Какая-то мебель для гостиной! – сетовал он, обращаясь к господину. – Зачем нам это все в лесу?
Теперь все понятно. Криальские шарики – забавные магические штучки. Каждый из них – один какой-то заколдованный предмет. Это может быть посуда, садовый инвентарь или, как у Пена, мебель. Еще бывают шарики-продукты и шарики-напитки. Одежда тоже бывает. Незаменимая вещь в той же дальней поездке или путешествии, хотя и очень дорогая (и, увы, не по моему карману). Но у них есть одна особенность: срок их существования двенадцать часов. После этого предмет попросту исчезает.
– Может, все же среди оставшихся трех затесалась подушка, а еще лучше кровать? – с тоской уточнил господин.
Пен бросил очередной шарик на землю, тот подпрыгнул и обернулся горшком с цветами.
– И я ведь брал самые дорогие! Где палатка? Где постель? – простонал он.
– Вот потому что брали самые дорогие, такое и получили, – сказала я, подходя ближе. – И по цвету шарики тоже отличаются. Если они красных или розовых оттенков и к тому же есть золотые вкрапления, то точно будет что-то элитное, высшего класса. Более практичные вещи содержат шарики зеленого и коричневого оттенка. Желтого – еда, синего – напитки.
– Я же хотел как лучше, – вздохнул Пен, глядя на два последних красных шарика. Бросил еще один – выпал бронзовый подсвечник.
– Да чтоб его… – господин покачал головой.
– Засада, – произнес третий голос, и я поняла, что вернулся Шульт. Он замер в тени, чуть ссутулившись и вытянув руки по швам. Выражение его лица было все такое же угрюмое.
Я же заметила, что рана на плече у нашего больного так и не перевязана.
– Пейте, – велела я ему, вначале отдавая свой лечебный напиток. – К утру будете как новенький, только в сон скоро начнет клонить, и спать будете крепко – ничто не разбудит. А я пока вас перевяжу. Дайте-ка мне эту штору, – попросила я у Пена.
Тот протянул мне штору и подбросил последний шарик.
– Подушка, господин! – радостно воскликнул он, поднимая с земли маленькую декоративную подушечку с бахромой.
– Это мне на одно ухо, – проворчал господин. – Но хоть что-то…
Я тем временем легко разорвала неугодную штору на несколько полосок, нанесла на раны господина дополнительно заживляющую мазь и наконец прикрыла их повязками через всю грудь. Мне казалось, что, пока я это делала, он боялся вздохнуть. И только когда я отошла от него, услышала протяжный выдох.
Странный какой-то.
С другой партией шариков (желтых) Пену повезло больше: ему удалось накрыть для нас небольшой ужин. Господин поел мало и ожидаемо быстро стал клевать носом.
– Давайте спать, – предложил он. – Целительница, можете переночевать в карете, а мы уж тут, под открытым небом… Пен, забирай себе диван, я все равно на нем не помещусь… Я на ковре, он вроде мягкий.
Господин тут же растянулся на ковре. Пен с Шультом стали прибирать остатки еды. Ну а я решила воспользоваться предложением и отправилась в карету.
– Целительница, – окликнул меня вдруг больной господин.
Я обернулась.
– Держите еще и подушку. – И он бросил ее мне.
– Спасибо, – отозвалась я, ловя ее.
Я вновь собралась отойти, как господин опять окликнул меня:
– Целительница.
Его голос был уже сонным.
– Что? – Я вынуждена была остановиться.
– Как хоть вас зовут?
Я немного помедлила, прежде чем ответить:
– Иветта.
– Иветта… – протянул он, зевая. – А я Вельтимор. Но можете звать меня Вельтом.
Дальше раздалось его тихое сопение, и я наконец смогла тоже отправиться спать.
Мой сон всегда чуток, и в этот раз я проснулась от чьего-то тяжелого дыхания прямо у моего лица. Открыла глаза и взвизгнула: надо мной склонился незнакомый мужик бандитского вида, со шрамом на пол-лица.
– Тише, – шикнул он и заткнул мне рот рукой. В нос ударил сладковатый запах, от которого перед глазами все закружилось.
«Крольчатка дикая, обладает снотворным эффектом», – успела подумать я, прежде чем провалиться в глубокий сон.
И вот насколько невезучей нужно быть, чтобы тебя похитили дважды за день?
Глава 3
Голова просто раскалывалась, как то бывает при передозировке снотворными эфирами. За те секунды, что я приходила в себя, мне вспомнились все события прошедшего дня и ночи. Впрочем, который сейчас час, мне пока было не ясно, разве что рассеянное дневное освещение давало понять, что ночь точно миновала.
С трудом и не до конца разлепив глаза, я попыталась оглядеться. Сквозь мутную пелену проступали очертания дощатого потолка и стен. Я лежала на боку на чем-то твердом – похоже, просто на полу. Мебели вокруг не наблюдалось, зато в углу сгрудились большие бочки. Пахло здесь тоже откровенно плохо: кислым забродившим вином и мышами. Именно «ароматы» привели меня в сознание окончательно. Даже к зрению вернулась четкость. Я попробовала пошевелиться и подняться, но сделала еще одно неприятное открытие: мои руки были связаны за спиной.
Вот же демоны треклятые!
Я начала раскачиваться на месте, чтобы найти положение, с которого удобнее было бы хотя бы сесть. Наконец мне удалось перекатиться с одного бока на другой, и я тут же наткнулась на еще одно тело. Тело знакомо застонало. Зеленое платье, золотистые спутанные волосы до плеч, широкая спина, на которой часть крючков-застежек не сошлись, повязка из цветастых штор… Хм.
– Господин? – позвала я. – Вельтимор! – Ноль ответа. – Вельт! – гаркнула почти ему на ухо.
И тогда он вздрогнул и зашевелился. Все же живой! Тут Вельтимор резко перевернулся, и мы чуть не ударились носами. Наши лица теперь были напротив друг друга.
– Целительница? – пробормотал Вельтимор хрипло. – Иветта? – Его взгляд стал проясняться.
– Доброе утро, господин, – хмуро приветствовала его я.
– Ты уверена, что сейчас утро? – Его глаза скосились в одну, потом в другую сторону. – И что вообще, хвостатые демоны, происходит?
– Не уверена до конца, но все же кое-что позволяет сделать выводы касаемо времени суток. Например, солнечный свет. – Я все же нашла взглядом узкое окошко почти под самым потолком. – Второе: повязка из криальской шторы все еще не исчезла, значит, с момента, как ее надели на вас, прошло меньше двенадцати часов. И третье: действие дикой крольчатки, с помощью которой нас усыпили, длится обычно часов пять-шесть. А исходя из того, что нас похищали еще затемно, сейчас не позднее десяти утра.
Брови Вельтимора сошлись на переносице.
– Ты меня пугаешь своим умом. Девушки, которые дружат с логикой, – опасные.
– Это все, что сейчас вас пугает? По-моему, намного опаснее те, кто нас похитил, не находите?
– Нахожу. Еще как нахожу, – вздохнул Вельт. – И кто же нас похитил? И главное, зачем?
– Давайте думать, – предложила я. – Вы помните что-то из прошедшей ночи?
– Нет, я заснул как убитый после твоего лекарства. Кстати, благодарю, я все еще живой, и у меня больше ничего не болит. – Он широко улыбнулся, демонстрируя идеальные зубы. – Словно заново родился. Правда, голова чуть гудит, будто после пьянки.
– Это от снотворного, скоро перестанет, – пообещала я, тоже на это надеясь. – Но давайте продолжим. Итак, вы ничего не помните. Я же помню момент похищения и лицо похитителя.
– И какой он? Только не говори, что молодой и симпатичный. Не терплю конкуренции, – хмыкнул Вельтимор.
– Он старый и страшный, – отрезала я раздраженно. – Со шрамом на все лицо.
– То есть даже шрам его не украсил?
– Не понимаю, что за ерничество? – вспылила я. – Нас похитили какие-то бандиты, а вы веселитесь!
– Может, это у меня такой способ справиться со стрессом? – тут же посерьезнел Вельтимор. – Ладно, постараюсь держать себя в руках.
– Уж постарайтесь, – отозвалась я.
– Значит, нас похитители, – подытожил уже очевидное мой соратник по несчастью. – Зачем? И где Пен с Шультом?
