Падение Диссы (СИ) - Ткач Олег

И такой ответ она слышала на лекциях погорца постоянно. На любой вопрос, в котором содержалось сомнение в достоверности лекций Бартоломью, звучал только этот ответ. Позже Анабэль, коснувшись внутренней кухни Университета Семи Столпов при гильдии Эффи, узнала, что старого погорца мало кто воспринимал всерьез с его легендами. Но его держали в штате за какие-то былые заслуги, отдавая на откуп его лекциям зеленых первокурсников. Хотя, стоило отдать должное, вокруг мэтра Бартоломью хватало и сторонников, разделяющих его точку зрения. И лишь с несколькими из этого окружения погорец беседовал лично, в своем особняке на закрытых ужинах и приемах, где, по слухам, не ограничивался своим традиционным ответом на вопросы.

Жаль, но о столь старых событиях не сохранилось никаких документов, лишь устные рассказы, причудливо меняющие форму в зависимости от рассказчика. Сама Анабэль верила, что Великая Стужа была, но сильно сомневалась в эпичности масштаба этого катаклизма. В глубине авантюрной и беспокойной души девушка хотела, чтобы легенда ожила и повторилась, и одновременно боялась этого.

— Душа жаждет бедствий и долгих скитаний, ждет странствий лихих, боевых испытаний, долой же из жизни рутину и скуку, скорей протяни приключениям руку! — с усмешкой напевала она по утрам, приводя себя в порядок у зеркала, полностью уверенная в том, что ничего не произойдет. Однако последние месяцы жизни подбросили ей испытаний, хоть и не совсем таких, о которых юная девушка втайне мечтала.

Спасение короля вмиг вознесло ее на вершину славы и внимания. Конечно, она прекрасно осознавала, как сильно ей повезло — одно неправильное решение, и жизнь короля могла оборваться, а с ней и карьера выскочки эффи, да и жизнь. Недаром все лекари и знахари тактично уходили от такой ответственности, как лечение Виамара Трэйдора при сильно ограниченном времени и неизвестности смертельного недуга. Да и слухи о порывах ярости лорда и курсоруса, мгновенно разлетевшиеся по Университету, намекали, что в это дело не стоило соваться.

Лечение помогло. И тут Анабэль с удивлением поняла, что могла позволить себе воспользоваться такими выгодно сложившимися обстоятельствами. Будучи с детства скромным и послушным ребенком, росшим в небогатой набожной семье мелкого чиновника — отпрыска давно разорившегося благородного рода, она бы так и прожила свою жизнь тихой серой мышкой. Вышла бы замуж за толстого купца, потеющего на супружеском ложе, и рожала бы детей, покуда могла, повторяя судьбу соседских подружек. Случайно обнаруженный магический дар изменил все. Девочку забрали сперва в школу храма Единения, для изучения общих начальных наук, а затем зачислили в Университет, где ее и застали те разительные перемены, что сопутствовали превращению девочки в женщину.

— Лови момент, Анни! Молодость летит слишком быстро! — всегда наставляла ее соседка по маленькой комнатке при Университете, беззаботно крутя романы с десятком парней и взрослых мужчин одновременно. И однажды глухой ночью Анабэль, которая не могла уснуть из-за сладостных стонов соседки, доносящихся из-за тонкой стенки, поняла, что хочет изменить свою жизнь. Конечно, не настолько сильно, как Типпи, веселившаяся в тот момент в компании двух статных красавцев с последнего курса университета. Но ей тоже хотелось внимания и ухаживаний, восхищения и комплиментов, хотелось красиво одеваться и вкусно есть. Она, неожиданно для себя, открыла в себе все то, что на самом деле лежало на поверхности. Все то, что ее соседка метко называла «тяга к жизни».

Стоило только отвлечься от учебы, потратить время на себя, свой внешний вид и одежду, которым она до этого не сильно придавала значения, всерьез погруженная в изучение наук, и внимательнее оглядеться вокруг, как жизнь стала меняться, наполняться новыми красками, появились новые интересы и даже первые поклонники. С ними, правда, она вела себя гораздо сдержаннее, чем Типпи. Внимание и подарки доставляли радость, давали понять бывшей скромной тихоне, что мир, когда ты обладала магическим даром и женственностью, полон улыбок и веселья, стоило только протянуть руку.

Но подпускать достаточно близко постороннего человека Анабэль пока что боялась. Да и ответного интереса ее ухажеры не вызывали, в отличие от магии, с которой она чувствовала странное единение. Поэтому яркая вспышка стала постепенно затихать, грозясь вот-вот полностью сойти на нет. Поклонники, не дождавшись большего, чем простой благосклонности, отступили к более доступным объектам ухаживания.

Трагедия, почти поставившая крест на короле Виамаре Трэйдоре, изменила судьбу юной эффи раз и навсегда. Бессилие перед недугом и страх перед значимостью больного, а, следовательно, запредельной ценой возможной ошибки так и витали в тот день в дворце Трэйдоров. Стоило только кому-то обронить предположение о яде в присутствии мрачного курсоруса, не отходившего от кровати короля, и уже через полчаса весь курс Университета, специализировавшийся на ядах и противоядиях, погнали во дворец вместе со всеми преподавателями. Увидев их, глава гильдии эффи и верховный магиструс Университета Зендор Блой, бледный, словно известь, лишь обреченно махнул рукой. Ну в самом деле, что могли сделать недоученные студенты курса токсикологии, который впервые набрали и обучали в Семистолповом, если сильнейшие магистры-эффи оказывались бессильны.

Но идти против воли взбешенных курсоруса и канцлера, наблюдавших, как постепенно жизнь покидала Виамара, было смертельной ошибкой. Один из магистров-эффи, помощник Зендора, попытался донести до курсоруса и канцлера мысль, что, возможно, стоило бы смириться с потерей правителя, а в оставшееся время сконцентрировать силы лекарей и постараться привести Виамара в сознание, чтобы он мог подписать указ о престолонаследии. Канцлер промолчал, переглянулся красноречивым взглядом с Долимаром и вышел. Он не мог долго быть в покоях. Кто-то должен был разгребать кучу дел, прорвавшихся, как вода из порушенной плотины, стоило только придворным узнать о случившемся. А курсорус, дождавшись ухода Оквуса, тут же подскочил к пожилому эффи и влепил кулаком между глаз. Мгновенно оказавшиеся рядом стражники скрутили беднягу и сдали на руки подоспевшим курсорам, которые уволокли того в свою Башню Правосудия.

— Пробуйте еще, мать вашу! — рявкнул Долимар опешившему от происходящего Зендору и жавшемуся в углу покоев очередному десятку студентов, в числе которых была и Анабэль, ставшему свидетелями гнева курсоруса. — Иначе, клянусь Всеединым, вы все сгниете в моих камерах!

Сам того не ведая, действуя от отчаяния, Долимар неожиданно попал в цель, заставив явиться молодых токсикологов. Живой и сообразительный ум Анабэль подсказал ей возможный ответ и то, что она должна была сделать. Риск был огромен, но что-то внутри подтолкнуло ее вперед.

Анабэль, даже спустя время, не могла вспомнить, как ей вообще пришла в голову эта сумасшедшая идея — подойти к курсорусу и предложить свои услуги. Она смутно помнила, что когда увидела раны короля и ощутила весь тот страх и отчаяние, пропитавшие покои, в ее голове словно что-то щелкнуло. В тот момент она почувствовала, что сможет помочь, хотя и не знала, как именно.

Она долго собиралась с духом, чтобы подойти к страшному курсорусу и предложить свою помощь в лечении. Все студенты лишь проходили мимо лежащего короля, в которого без конца вливали магическую силу десяток эффи, и отрицательно мотали головами. Они прекрасно понимали свою роль и спешили покинуть дворец как можно скорее, чтобы, не дай Всеединый, не навлечь на свою голову гнев великих.

Но Анабэль решилась — будь что будет. И подошла к мрачному курсорусу. От страха дрожали ноги, и спина покрылась холодным липким потом, но она все же заговорила с Долимаром. А потом все сложилось так, как она и не мечтала. Правда, перед этим было три дня кошмарных поисков, проб и ошибок, отчаяния и долгожданной удачи. Она сумела выделить токсин, а после найти лекарство. Король постепенно пошел на поправку.

Конечно, оставался еще Тихий Сон, но, по сравнению с пройденным, это уже казалось сущей мелочью. Ее поселили во дворце и окружили вниманием и заботой. Придворные наперебой кланялись и выказывали восторг ее талантам. Один пожилой герцог, рассыпаясь в благодарностях за спасение короля, клялся обручить ее со своим внуком. Ее сиятельство, герцогиня Анабэль. А сам король был красив и величественен, даже лежа без сознания, пораженный болезнью. Как он поступит с юной эффи, спасшей ему жизнь? Радужные перспективы настолько окрылили юную деву, что весь здравый смысл покинул ее без следа. Возвращение с небес на землю было жестким и болезненным. И если бы не телохранитель-курсор, приставленный к ней сразу мудрым Долимаром, от которого девушка отбивалась и отнекивалась, как могла, все могло окончиться трагично.