Плохое путешествие. Том 3 (СИ) - "Давление"

Сорвавшись с места, вдарил ногой прямо в грудь кобыле. Дуллахан в ответ обрушил на меня свой меч, который встретился с моим кулаком и со звоном отлетел в сторону. За этим ударом последовал следующий.

Бздынь!

Лезвие влетело прямо в кулак или кулак влетел в лезвие, выбив сноп искр. Сутулый продолжал читать мантру, но это было бессмысленно. Всё, что я сейчас слышал, был стук собственного сердца, а видел только кроваво-красную пелену перед глазами.

— Ха-ха-ха, давай, крысёныш! Дрыгай лапками!

— УСИЛЕНИЕ! — рука описала дугу и влетела апперкотом кобыле в челюсть так, что её голова завернулась в обратную сторону под неестественным углом, однако не похоже, что это доставило ей хоть какой-то дискомфорт. По крайней мере, это было не смертельно. Заклинание тут же развеялось, но мне было плевать. — УСИЛЕНИЕ! — повторный удар с ноги в грудь коню. Копыта проскользили несколько метров.

Дуллахан в один прыжок разрывает дистанцию и тут же пускает в меня свою сумеречную стрелу. Воздух разрезает чёрный росчерк, пальцы обжигает огнём, а в следующее мгновение снаряд уже летит в обратную сторону, в аккурат сутулому в голову. Однако растворяется, едва пересекает линию света и тени.

Всадник ныряет под землю, а затем появляется у меня за спиной, но я его уже жду. Резкий разворот, меч врезается в мою руку, раздается лязг металла, во все стороны разлетается багряная чешуя вместе с тёмным пламенем.

— УСИЛЕНИЕ! — крик звучит с надрывом. Хук левой словно кувалдой бьёт по голове кобыле. — УСИЛЕНИЕ! — с правой, и голова поворачивается на триста шестьдесят в обратную сторону. — УСИЛЕНИЕ! — кулак пролетает буквально в сантиметре от животного, и Дуллахан снова разрывает дистанцию.

Подкидываю носком сапога меч и запускаю следом, но он вязнет в тенях, как и предыдущие.

— Ты стал сильнее, крысёныш, но, как я уже говорил, это всё бесполезно. Здесь мы играем по моим правилам, а с наступлением ночи тебе придёт конец. Как и твоей подружке. Хм-хм-хм… Я… Поймал тебя.

— Поймай вот это! — звучит рёв за моей спиной, а следом в сторону Дуллахана вылетает огромный чёрный топор.

— Как ты… — всадник встал на пути и поднял заслон, но топор даже не думал останавливаться. Он с гулом пролетел сквозь него, разрывая тёмную пелену, врезался в сутулого и полетел дальше, пробивая стены поместья. Послышался хруст, треск, оставшиеся целыми окна покрылись сеткой и буквально выстрелили стёклами наружу. Фасад накренился, а следом крыша рухнула, обвалив второй этаж, выливая наружу бурные потоки воды.

Наступила тишина, которую нарушало лишь тихое журчание.

— Ты доигрался. — Дура встала рядом со мной, разминая пальцы на левой руке.

На душе прямо теплее от её голоса стало. Жива подлюка.

Из-под развалин дома послышался рокот камней, и через мгновение из-под обвалов вылетел огромный топор. Махина с гулом пронеслась через всю площадку и влетела рукоятью в ладонь Дуры.

— Этого не может быть… — материализовался Дуллахан напротив нас. — Этот топор принадлежал Анабару.

— Этот топор принадлежал Магнарош. — перебила его бесилка. — Он заполучил его, когда Мать назвала его второе имя.

— И что это меняет?! — злобно прошелестел всадник. Конь, вторя хозяину, яростно зафыркал и забил копытами. Дура в ответ оскалилась.

— Ничего. Он по-прежнему принадлежит Магнарош.

— Не может этого быть… — всадник начал пятиться. — Я же убил тебя! Я же убил! Ты не должна была встать! Так не бывает!

Я невольно хмыкнул, отряхнул ладони, а затем положил руку на плечо Дуры. Дуры’Магнарош, если быть более точным.

— Двукратное усиление.

Глаза бесилки округлились от количества поступившей энергии. Вены на её висках и мышцах вздулись, а сердце застучало как отбойный молоток, требуя действий.

Дура обхватила древко топора двумя руками, топнула ногой, а затем издала полный ярости и ненависти протяжный рык, от которого поднялся ветер, затряслись камни и, кажется, была готова надломиться сама реальность.

— ГРА-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А!!!

Кобыла Дуллахана забила копытами и замотала головой. Всадник пытался удержать её поводьями, но, судя по движениям, сам был напуган не меньше неё.

— Сдохните! Я вас не боюсь! — он принялся размахивать мечом, порождая всё больше стрел и тёмного пламени, но это теперь вызывало скорее снисходительную улыбку.

— А нас не надо бояться, Дуллахан. От нас надо бежать. — оскалился я.

В нашу сторону выстрелило сразу с десяток стрел, и в тот же момент мы сорвались с места. Заряженный двукратным усилением удар кулака заставил коня встать на дыбы. Силуэт всадника дрогнул, превратившись в чёрную дымку, и всосался под землю, однако Дура не собиралась его отпускать. Бесилка ударила и пригвоздила тень под нашими ногами топором. Послышался противный визг, пятно на земле рвануло в сторону, но оторваться от лезвия топора не смогло. Дура рывком погрузила обе руки в кляксу и принялась вытягивать Дуллахана обратно. Сперва показалась голова коня, которая тут же получила удар кулаком, затем ещё удар кулаком, потом ещё и ещё. Бесилка лупила его, удерживая одной рукой за челюсть, а другой разминала череп, который уже через пару-тройку ударов стал напоминать старый поношенный башмак.

— Далеко собрался, Дуня?! — хохотнул я и зарядил ногой поджопник коню, окончательно вытаскивая его на свет.

— Пошли прочь! — взмахнул он мечом. Удар был слишком медленный и слабый. Даже если бы мы просто стояли на месте, едва ли у него получилось бы нас ранить.

— А что такое? Передумал сажать нас на колышки? — усмехнулась Дура, вдавливая кулак в глаз коню.

Бам! Бам! Бам!

При каждом ударе в воздух вылетало плотное облако чёрного дыма вместе с искрами. Мы как будто подушку трубочиста выбивали.

Конь в отчаянии попытался встать на дыбы и ударить копытами, но бесилка и не думала давать ему такой шанс.

— Куда пошёл?! Стоять на месте! — дёрнула она его за нос вниз.

— Будьте вы… Агх! Прекратите!

Прилетел очередной подсрачник коню от меня. Бедное животное уже не знало, в какую сторону воевать.

Бесилка тем временем окончательно разошлась. К этому моменту морда коня уже перестала напоминать старый башмак, теперь это был скорее забытый под диваном носок с дыркой в районе большого пальца.

— Прочь! Пошли прочь! Я разрываю контракт с Хеленой! Я разры…

В этот момент Дура обняла грудь коня и, невзирая на все его протесты, начала поднимать. Зачем? Я не знаю, это же Дура. Ей захотелось поднять коня, она поднимает коня. Всё нормально, так в жизни бывает.

В диком ржании лошадки послышались нотки истерики, которые усилились, когда её задние копыта оторвались от земли.

— Что ты делаешь?! — начал размахивать руками Дуллахан, стараясь не выскочить из седла, когда Дура подняла коня вертикально.

— Я-А-А-УБИВАЮ-ТЕБЯ-А-А-А! — прорычала Дура, а затем со всей силы ударила коня оземь.

Лошадь приземлилась на все четыре копыта с глубоким глухим звуком, меня накрыло воздушной волной.

— ЕЩЁ РАЗ!

Бесилка опять подняла коня и снова долбанула его об землю. Это повторялось из раза в раз. После каждого такого удара Дуллахан бренчал доспехами и издавал странный звук, похожий на кряканье утки.

***

Мавика терпеливо ждала. Грохот длился уже несколько часов, что внушало надежду на то, что Хью ещё жив, но вместе с тем и нагоняло тревогу. В какой-то момент шум усилился, здание тряхнуло, а вскоре послышался странный звук. Как будто между стенами кто-то пустил воду.

“Вода? Откуда тут вода?”

Демоница попыталась напрячь зрение, но это было бесполезно. Темнота в подвале непроглядная, причём настолько, что можно спать с открытыми глазами — разницы абсолютно никакой.

Внезапно Мавика почувствовала, как похолодели её ступни. Она не сразу сообразила, но всё же поняла, что подвал начинает подтапливать.

— Так… Это нехорошо. — Девушка поджала онемевшие пальцы и для проверки своей теории пошлёпала носками по полу. Раздался звук всплеска. — Это о-о-о-очень нехорошо. Эй! Э-эй! Меня кто-нибудь слышит?! Я не хочу утонуть!