Я инвалид попал в мир магии и меча. Том 1 (СИ) - "Prosto"

Он встал и подвел меня к гримуару. — Ты не можешь съесть быка целиком. Но ты можешь съесть его по кусочку. Не пытайся понять всю бурю. Пойми одну-единственную каплю дождя. Найди в этой диаграмме простейший элемент. Одну руну. И изучай только ее. Пока не поймешь ее до последней черточки. А затем — следующую. И так далее. Это займет не неделю. Возможно, месяцы. Но это единственный путь.

Я смотрел на сложнейшую диаграмму «Огненной Бури». Она все еще казалась мне немыслимой. Но теперь я видел не стену. Я видел мозаику, состоящую из тысяч маленьких кусочков. И мне нужно было просто подобрать первый из них.

Я нашел его. В самом углу заклинания. Маленькая, почти незаметная руна «Тепла». Базовая. Та, с которой начинался мой собственный путь.

Я сел на пол и снова погрузился в работу. Но на этот раз во мне не было ни гордыни, ни спешки. Лишь тихое, упрямое терпение камня, который точит вода. Урок был усвоен. И он был болезненным. Это была война. Война моего разума против непостижимой сложности магии, война моей воли против собственного отчаяния. После катастрофического провала, когда я попытался штурмом взять знание о заклинании «Огненная Буря», я усвоил главный урок: гору не сдвинуть, навалившись на нее плечом. На нее нужно карабкаться. Медленно. Уступ за уступом.

Я сидел в тишине кабинета Ворна. Передо мной на бархатной подставке лежал раскрытый «Кодекс Разлома». От страниц исходило едва уловимое тепло, словно в них все еще дремала частичка души великого пироманта Валеруса. Диаграмма «Огненной Бури» все так же пугала своей сложностью, но теперь я смотрел на нее иначе. Я не пытался объять ее целиком. Я искал одну-единственную, самую простую деталь.

Мой взгляд, усиленный навыком «Понимания Структуры», скользил по переплетениям рун. Наконец, я нашел ее. В самом углу диаграммы, в секции, отвечающей за зарождение заклинания. Маленькая, почти незаметная руна «Кен». Руна тепла. Базовая. Та, с которой начинается любое огненное плетение.

Я сосредоточился на ней. Весь остальной мир, вся остальная сложнейшая диаграмма исчезла. Существовала только эта руна и я. Я не пытался ее скопировать. Я пытался ее прочитать. Я видел, как тончайшие нити маны втекают в нее, как они изгибаются, следуя ее геометрии, как меняется их вибрация, их «частота», превращаясь из нейтральной энергии в энергию тепла. Я видел ее функцию. Я понял ее намерение.

Я потратил на это три дня. Три дня медитации над одним-единственным символом. На четвертый день я смог не просто понять ее, но и воспроизвести в своем сознании ее идеальную копию.

Ворн, который все это время молча работал за своим столом, поднял на меня глаза. — Ты нашел первую деталь мозаики, — констатировал он. — Теперь найди остальные девятьсот девяносто девять.

Следующие три недели превратились в монотонный, изнурительный гринд. Моя жизнь была подчинена одному ритму: анализ, провал, новая попытка, крошечный успех. День за днем я сидел перед гримуаром, по крупицам разбирая чудовищный механизм «Огненной Бури». Руна за руной. Связь за связью. Я чувствовал себя археологом, который по песчинкам пытается восстановить облик древнего, погребенного города.

Мой навык «Понимания Структуры» рос с невероятной скоростью. Я научился видеть не только руны, но и то, как они взаимодействуют. Я видел «усилители», «стабилизаторы», «векторы», «фокусирующие линзы». Я понял, что любое заклинание — это не монолит, а сложная экосистема, где каждый элемент выполняет свою функцию.

Но эта одержимая работа имела свою цену. Я почти перестал выходить из башни. Я полностью изолировал себя от жизни Академии. Я стал призраком, тенью. Даже Лиам, видя мою одержимость, перестал пытаться втянуть меня в разговоры, лишь молча оставлял на моем столе еду, которую я часто забывал съесть.

Однажды, спустя почти месяц такой изоляции, у меня закончились чистые тетради. Ворн, вместо того чтобы просто дать мне новые, сказал: — Сходи к каптенармусу. Тебе полезно будет пройтись.

Путь в хозяйственный корпус лежал через главный двор Академии. Выйдя из тишины и прохлады башни на залитый солнцем двор, я на мгновение ослеп. Мир, который я почти забыл, кипел жизнью. Я увидел своих однокурсников. И я понял, насколько сильно я от них отстал… и насколько опередил.

Они практиковались на тренировочной площадке. Их магия стала сильнее, увереннее. Давиан Малкор уже не просто метал молнии — он создавал из них сложные, потрескивающие фигуры. Борг не просто покрывался броней — он научился поднимать из земли каменных големов ростом с человека. Но все это было… грубо. Прямолинейно. Они учились делать взрыв больше. Я же учился понимать природу взрыва.

Я шел через двор, и студенты расступались, провожая меня любопытными и настороженными взглядами. Я был для них чужим. Призраком Башни.

И тут я столкнулся с ней. Серафина Весс. Она выходила из библиотеки, нагруженная стопкой книг. Мы замерли, встретившись взглядами. — Призрак Башни, — ее голос был спокоен, но в нем слышалась легкая насмешка. — Я уж думала, ты растворился в эфире. Чему тебя учит Архимагистр? Искусству прятаться в четырех стенах?

— Я учусь читать, — просто ответил я.

Мой ответ заставил ее нахмуриться. Она была слишком умна, чтобы воспринять его буквально.«Читать… — пронеслось в ее голове. — Он не хвастается силой говорит о знании. Ворн учит его не новым заклинаниям. Он учит его чему-то другому. Чему-то более фундаментальному разбирает его на части и собирает заново».

— Что ж, надеюсь, чтение пойдет тебе на пользу, — сказала она и, кивнув, прошла мимо.

Эта короткая встреча отрезвила меня. Пока я сижу в башне, они становятся сильнее. Я не могу отставать.

К концу месяца произошло чудо. В один из дней, глядя на диаграмму «Огненной Бури», я вдруг осознал, что понимаю ее. Всю. Целиком. Я больше не видел хаотичного нагромождения рун. Я видел идеальный, смертоносный механизм. Я видел, как потоки маны входят в «конвектор», как они усиливаются, проходят через «стабилизаторы», формируются в «камере сгорания» и направляются сложной системой «векторов», создавая не просто огонь, а контролируемый огненный смерч.

Я поднялся на ноги. — Я понял, — сказал я, обращаясь к Ворну. Он оторвался от своих бумаг и посмотрел на меня.

— Докажи.

Он подвел меня к кристаллу-мишени. — Твоя задача не изменилась. Уничтожить его одним выстрелом.

— Но я не знаю, как переписать заклинание. Я лишь понял, как работает старое, — возразил я.

— Ты разобрал часы, Кайл, — ответил Ворн. — Значит, сможешь собрать их заново. Но не так, как было. А так, как должно быть. Убери все лишнее. Усиль все необходимое. Твоя задача — не скопировать. А создать. У тебя есть знание. Теперь покажи мне свой ум.

Я снова отправился в «Угольные Ямы». Но на этот раз я шел туда не как ученик. А как инженер.

Я открыл свою тетрадь. Передо мной был чертеж двигателя. И я начал его тюнинговать.«Убрать четыре стабилизатора из семи. Это высвободит 20% мощности. Увеличить пропускную способность "камеры сгорания", укрепив ее руной Порядка. Это позволит сконцентрировать больший заряд. И самое главное — "вектор". Я заменю его своей спиральной, "нарезной" конструкцией».

Я работал всю ночь. Я не спал. Я был одержим. Это была самая сложная задача в моей жизни. Я сплетал воедино академические знания, свой дикий Хаос и инженерную мысль из прошлой жизни.

Под утро я был готов.

Я вернулся в кабинет Ворна. Поставил кристалл. И начал плести свое новое заклинание. Оно было другим. Более компактным, более элегантным. И гораздо более злым.

Я прошептал его новое имя. — Exterminatus. (Уничтожение.)

Из моей руки вырвалась не стрела. И не шар. А тонкий, вибрирующий луч ослепительно-белого огня, который, вращаясь вокруг своей оси, пронзил воздух с тихим, змеиным шипением.

Он ударил в кристалл. Не было взрыва. Не было грохота. Кристалл просто исчез. Испарился. Превратился в ничто. На его месте в воздухе на мгновение повисло облачко перегретого, мерцающего воздуха.