— Да, сэр, — я тоже поднялся. — Полностью готов к работе.
— Рад слышать, — сухо ответил он. — Потому что у меня особое задание для вас.
Я почувствовал, как мои «коллеги» напряглись. Особое задание от самого Харрисона?
— Сэр?
— Мы готовим аналитический обзор для группы инвесторов с Среднего Запада. Фермеры, владельцы ранчо. Люди, далекие от финансов. Мне нужен кто-то, кто сможет объяснить сложные экономические концепции простым языком.
Он смерил меня оценивающим взглядом:
— Профессор Майклс из Йеля говорил о вашем даре упрощать сложное. Посмотрим, насколько он прав. Подготовьте презентацию о перспективах роста фондового рынка на ближайшие пять лет. Простым, доступным языком.
Я почти закашлялся. Перспективы роста на пять лет? Когда через шестнадцать месяцев рынок рухнет на восемьдесят девять процентов?
— Сэр, я…
— Не интересуют отговорки, Стерлинг. Материал на моем столе к вечеру понедельника. Это дает вам три дня. Используйте библиотеку компании и архивы. И помните, эти инвесторы контролируют почти восемь миллионов долларов капитала. Если мы их убедим, комиссионные будут… существенными.
С этими словами он направился к своему кабинету в конце зала, просторному помещению за стеклянными перегородками, откуда открывался вид на весь торговый зал.
Когда дверь за ним закрылась, Ван Дорен тихо присвистнул:
— Вот это да, Стерлинг. Что ты сделал, чтобы заслужить такое внимание?
— Ничего особенного, — пожал я плечами, хотя внутри кипел от волнения.
Это идеальный шанс. Я мог использовать это задание, чтобы войти в доверие к Харрисону, получить доступ к ключевым клиентам, а главное начать строить репутацию финансового провидца.
— Пожалуй, мне нужно начать работу прямо сейчас, — сказал я, вставая.
— А как же отчеты? — нахмурился Прайс, указывая на стопку документов.
— Думаю, вы справитесь без меня, — улыбнулся я. — В конце концов, у меня особое задание от самого Харрисона.
Оставив их недоумевать, я направился к библиотеке компании, расположенной в конце коридора.
* * *
Библиотека «Харрисон Партнеры» оказалась внушительным помещением с потолками футов пятнадцати высотой и книжными шкафами под самый верх. Стеллажи ломились от финансовых изданий, отчетов, журналов и газетных подшивок.
В центре стояли массивные дубовые столы для работы. В углу небольшая конторка, за которой восседала пожилая дама в строгом платье и очках на цепочке.
— Мисс Гринвуд, если не ошибаюсь? — произнес я, подходя к ней.
— Вы правы, мистер Стерлинг, — кивнула библиотекарша. — Чем могу помочь?
— Мистер Харрисон поручил мне подготовить аналитический обзор перспектив фондового рынка, — объяснил я. — Мне понадобятся исторические данные по основным индексам за последние десять лет, аналитические отчеты ведущих экономистов и, если возможно, архив «Wall Street Journal».
Она смерила меня взглядом поверх очков:
— Довольно серьезный запрос для стажера.
— Прямое распоряжение мистера Харрисона, — пожал я плечами.
— Понятно, — она поднялась. — Следуйте за мной.
Мисс Гринвуд провела меня по лабиринту стеллажей, указывая на нужные разделы.
— Исторические данные по индексам здесь, — она указала на шкаф с увесистыми томами. — Аналитические отчеты — на тех полках. Подшивки «Journal» за последние пять лет — в тех шкафах. Более ранние архивы придется запрашивать из подвала.
— Спасибо, это отличное начало, — кивнул я.
— Вы ведь понимаете, что ничего нельзя выносить из библиотеки? — строго добавила она.
— Конечно. Я буду работать здесь.
Оставшись один, я потянулся к ближайшему тому с биржевой статистикой. Мне предстояло основательное погружение в финансовую структуру 1920-х годов.
* * *
Три часа спустя, я чувствовал себя гораздо увереннее. Изучив статистику, я увидел четкую картину. С 1921 по 1928 годы индекс Доу-Джонса вырос с шестидесяти трех до трехсот пунктов. Почти пятикратное увеличение.
Объемы маржинальной торговли (покупка акций в долг) достигли беспрецедентных масштабов. Каждый, от домохозяек до чистильщиков обуви, вкладывался в акции, часто зная о компаниях лишь их названия.
Ключевые промышленные гиганты торговались с коэффициентами цена/прибыль, превышающими разумные значения в несколько раз. Классический пузырь, который я изучал в учебниках истории.
Но что более важно, я выявил компании, которые переживут крах относительно невредимыми. Procter Gamble, General Foods, некоторые коммунальные предприятия, золотодобытчики. Именно на них стоило делать ставку в долгосрочной перспективе.
Теперь мне нужно каким-то образом сформулировать отчет для Харрисона, который бы:
1) Выглядел оптимистичным, как того требовало задание
2) Скрыто содержал предупреждающие знаки для внимательного читателя
3) Позиционировал меня как проницательного аналитика
Я начал набрасывать план презентации, когда услышал голос:
— Стерлинг, вот ты где! Тебя ищет весь офис.
Подняв глаза, я увидел Бейкера. Знакомый выглядел необычайно взволнованным.
— В чем дело?
— Харрисон собирает всех. Прямо сейчас. Continental Resources только что объявили о дополнительной эмиссии акций. Рынок лихорадит.
Вот оно. Первое испытание моих знаний из будущего. Если Continental действительно выпускали новые акции в июне 1928-го, их цена должна была…
— Упасть? — спросил я, закрывая книги.
— На три пункта за последний час! — воскликнул Бейкер. — Но откуда ты знаешь?
— Логичная реакция на разводнение капитала, — пожал я плечами, вставая. — Пойдем, не будем заставлять всех ждать.
Выходя из библиотеки, я мысленно улыбнулся. Первый тест пройден успешно. Теперь нужно было правильно разыграть следующие карты в этой исторической партии.
В конференц-зале царило контролируемое волнение. Двадцать или тридцать мужчин, от юных стажеров до седовласых партнеров, негромко обсуждали ситуацию. Харрисон, хмурясь, стоял во главе длинного стола, изучая телеграмму.
— Господа, — начал он, когда все расселись, — ситуация требует быстрого решения. Continental выпускает два миллиона новых акций по цене двадцать восемь долларов. Текущая рыночная цена — тридцать два, и падает. У нас есть клиенты, держащие значительные позиции в Continental. Нам нужна стратегия.
Наступила тишина. Затем один из старших партнеров сказал:
— Роберт, я бы рекомендовал нашим клиентам удерживать позиции. Это временное снижение. Continental — сильная компания с хорошими фундаментальными показателями.
Несколько человек согласно закивали.
— А если использовать этот момент для усиления позиций? — предложил другой партнер. — Сейчас акции можно взять с дисконтом.
Я сидел в самом конце стола, где размещались младшие сотрудники. Стажерам полагалось молчать на таких совещаниях.
Но я знал нечто, чего не знал никто из присутствующих. Через шестнадцать месяцев акции Continental будут стоить меньше доллара.
В какой-то момент мое молчание могло стоить клиентам миллионы. С другой стороны, если я сейчас начну предсказывать крах компании без весомых доказательств, меня просто поднимут на смех и, вероятно, уволят.
Харрисон обвел взглядом стол:
— Другие мнения?
Напряженная тишина. Я заметил, что Бейкер, сидевший рядом со мной, что-то торопливо писал на листке бумаги. Он пододвинул его ко мне:
«Слышал, Continental готовит слияние со Steel Trust. Если это правда, акции взлетят. Стоит покупать?»
Я покачал головой и написал ответ:
«Если бы слияние планировалось, они бы не разводняли капитал через допэмиссию. Выглядит как попытка привлечь деньги для покрытия текущих обязательств.»
Бейкер прочитал, нахмурился и вопросительно взглянул на меня. Я снова покачал головой.
— Что ж, — подытожил Харрисон, — большинство склоняется к стратегии удержания или даже наращивания позиций. Джонсон, подготовьте соответствующие рекомендации для наших клиентов. Раскройте риски, но подчеркните потенциал роста.
