Хозяйка заброшенной сыроварни (СИ) - Блик Саша

Упрямо мотнув головой, я ещё раз потрогала воду. Нет, мешать было рано. Сперва стоило дождаться, пока начнёт отделяться сыворотка.

А так хотелось уже погрузиться в работу, чтобы не слышать этого противного призрака. Он, может, и дело говорил. Однако я знала слишком мало, чтобы верить на слово. Увы, плата за наивность и доверчивость могла оказаться слишком высока.

И всё же…

Я устало потёрла глаза. С самого утра меня мучила непривычная слабость. Словно я развлекалась до самого утра в каком-нибудь клубе, а не спала целую ночь. Если, как утверждал Отто, дело именно в магии, которую из меня вытягивают… То мне оставалось два варианта. Либо послушать призрака и сделать, как он говорит, либо принять предложение старосты и убраться куда подальше. Вот Конрад обрадуется.

«А заодно бросить Марика и Бибу с Бобой,» — противно напомнила совесть. Я на неё, конечно, прицыкнула… Но всё же спросила, так, для общего развития:

— И что там у тебя за ритуал?

Глава 18

Рассказ о ритуале Отто начал издалека. Прямо очень. С того, как двадцать пять лет назад на сыроварню напали. Вернее, по официальным данным, не напали, а просто поблизости случился прорыв нечисти (из того самого другого мира, о котором говорил Марик). Однако призрак был уверен, что прорыв подстроили. Кто конкретно – он говорить отказался. Заявил, что это тема для другого разговора, который тоже обязательно состоится.

Единственное, что мне было нужно знать сейчас, это что последним предсмертным желанием Отто запечатал местный источник магии. А заодно наложил на сыроварню тотальную защиту. Чтобы она уж точно никому не досталась кроме прямых потомков.

— Вот только мать твоя возвращаться в семейное гнездо отказалась, — проворчал Отто. — У-у, неблагодарная. Я ведь ей всё! А она… замуж выскочила и в столицу уехала.

Призрак возмущался, то и дело выстреливая яркими протуберанцами. А я подумала, что в чём-то даже понимала маму Мелиссы. Бросать жизнь в городе ради деревни? Я бы тоже отказалась. Тем более, если где-то там, в столице, у неё была семья.

Да и сама Мелисса, судя по всему, никогда не планировала варить сыр. И если бы её отец не промотал всё их имущество, она никогда бы здесь не очутилась. Ну и я тоже.

— Изначально защита окружала весь сад, — продолжал Отто. — Но годы шли, магия слабела без подпитки. Сад всё сильнее ветшал. Сперва появились сорняки у забора. Потом деревья начали дичать. А сейчас… да ты и сама видела.

Я задумчиво кивнула. Ведь и правда: чем дальше от дома, тем гуще становились заросли. Я до сих пор относила это к близости леса. Однако, если верить призраку, причина была в защите, центром которой являлся сам дом.

Вернее, подвал. Именно он был защищён лучше всего.

— Иными словами, ты хочешь, чтобы я освободила источник? — уточнила я. — И как я это сделаю? Уж ты-то в курсе, что у меня ни магии, ни возможности.

— Они и не нужны, — заверил Отто. — Вернее, для полноценного ритуала они бы понадобились… Но мы можем поступить иначе.

Он задумался, явно подбирая слова так, чтобы мне было понятнее.

Либо для того, чтобы не слишком меня напугать.

— Ты… слегка надорвёшь мою защиту на источнике, — проговорил он наконец. — Для этого достаточно будет всего лишь мазнуть кровью по поверхности. И заклинание начнёт рушиться.

Кровью, значит. Просто прелестно.

— И насколько быстро оно начнёт рушиться? — сдержанно уточнила я.

— Не знаю, — нехотя признался Отто. — Но возвращение источника точно займёт время. Может, месяц, может, два. Смотря, сколько крови ты используешь.

Я невесело усмехнулась. Несмотря на то, что в магии я совершенно не разбиралась, интуиция подсказывала, что использовать собственную кровь где бы то ни было – дурная затея. А может, это была вовсе не интуиция, а память Мелиссы… Не разобрать.

— Я подумаю, — сдержанно согласилась я. — Твоё предложение, конечно, заманчиво. Однако ничем не подтверждено кроме твоих же собственных слов.

— Ты что же, не веришь мне? — возмутился призрак.

— После того, как ты меня убил в моём мире? Честно говоря, не слишком.

— Так я ведь из лучших побуждений! Ты сама подумай, что тебя ждало в этом твоём мире? Работа, съёмная квартира и полное одиночество!

— А здесь – заброшенный дом, агрессивно настроенные соседи и полное отсутствие цивилизации, — парировала я. — Я даже печь растапливать не умею. Дома у меня была плита, знаешь ли. А ещё посудомойка и стиральная машина. И пылесос! А тут – даже водопровод не работает!

От сыроварни долетело чувство вины, но я не обратила внимания. Вместо этого я сверкала яростным взглядом в сторону Отто. И этот тип мне ещё про добрые побуждения говорил, надо же! Совсем совести нет.

Призрак недобро прищурился. Открыл рот (явно, чтобы сказать какую-то гадость). И…

— У тебя сыворотка отделилась, — ехидно заметил он. — Но если ты предпочитаешь спорить, а не работать, то кто я такой, чтобы мешать…

Откровенно говоря, да. Спорить хотелось, даже очень. Но, увы, такую роскошь я себе позволить не могла – другое молоко взять было негде.

С досадой цыкнув, я склонилась к котелку. Сыворотка в самом деле начала отделяться от сгустка. А значит, пришла пора мешать будущий творог. Чтобы нагревался равномернее и не пригорал. Хотя на водяной бане риск последнего был минимален.

— Ты подумай-подумай, — прогудел сверху Отто, пользуясь тем, что я отвлеклась. — Обязательно подумай. Но имей в виду: времени у тебя немного.

Вот же неугомонный!

— Да неужели? — пробурчала я, осторожно орудуя лопаткой.

— Именно так. Боюсь уже сегодня вечером вопрос встанет ребром. А пока… развлекайся.

Я вскинула голову, чтобы метнуть на собеседника ещё один яростный взгляд. Но Отто уже истаял в воздухе без следа.

И вот как прикажете понимать его слова?

18-2

Варка творога – занятие довольно медитативное. И, по сравнению с варкой сыра, намного более быстрое. Никаких плясок с ферментами. Никакого нарезания сгустка – зерно образуется естественным путём. И, главное, никакого двухчасового вымешивания сырного зерна. Последнее было для меня особенно ценно.

Сперва молоко (вернее, уже простоквашу) следовало нагреть градусов до сорока. Именно при этой температуре сворачивался белок.

К сожалению, термометра в моём распоряжении не было (вот что стоило бы попросить у котелка), поэтому ориентироваться приходилось на отделение сыворотки. И ещё на собственные ощущения – жидкость должна оставаться чуть выше температуры тела и ни в коем случае не обжигать.

Как только в белой массе начинали появляться белые сгустки, а вокруг них – белёсая жидкость, творог надо было начинать перемешивать, мягко отделяя от стенок.

Процесс этот обычно занимал чуть больше четверти часа, как при приготовлении простейшего сыра. Так получилось и в этот раз. Постепенно творожные комочки становились плотнее, а сыворотка всё прозрачнее. Когда жидкость приобрела желтоватый оттенок, я отложила лопаточку и выдохнула – осталось только сцедить. Дома я для этого использовала мелкий дуршлаг. Здесь же в ход пошла тонкая ткань (пришлось попрощаться ещё с одной простынёй).

Сыворотку я сцеживала в ту же кастрюльку, где варила сыр. А пока подвешенный на палке творог стекал, устало прислонилась к стене и прикрыла глаза.

Какое-то время сидела неподвижно. А потом позвала Марика.

— Что такое? — поинтересовался мальчишка, выныривая из-за угла.

Я поморщилась от громкого голоса и с осуждением взглянула на парня. Впрочем, ворчать не стала. Он же не был виноват, что после относительно простой работы у меня почему-то голова шла кругом.

— Помнишь, ты вчера вечером помыться обещал?

Мальчишка насупился.

— И не спорь. Спать без белья ты у меня больше не будешь. Помоешься, потом застелишь себе постель. Воды мало, так что вечером натаскаем ещё. Бери кастрюлю, и идём.