Сырная магия, или Не хочу без любви! (СИ) - Пашнина Ольга Олеговна

для нас.

— Почему так? — спросила я Рика. — Я думала, на такие мероприятия ходят с семьями. — У многих детективов нет жен. Работа довольно изматывающая, зачастую на семью нет времени. Плюс те детективы, что расследуют особо опасные дела стараются не светить семью. Да и что интересного в вечеринке людей, которые вечно говорят о работе? Были в зале и начальник Рика, и пресловутый детектив Пакс. Последний равнодушно скользнул по мне взглядом, к столу с угощением даже не подошел. Впрочем, ему ничего бы не светило — толпа там стояла такая, что тщедушному Паксу лезть было бы опасно.

— Они тебя обожают, — вдруг с какойто ревностью произнес Рикард. — Приятно. Я люблю, когда мое угощение нравится. — Я не об угощении. — Что? — Я моргнула и рассмеялась. — Рикард, меня не интересуют твои коллеги. — А Кристиан? — Мы друзья, он сам признал, что мысль о том, чтобы ко мне прикоснуться не как к подруге, вызывает у него возмущение. — Бернон? — Он принц, Рикард. Каким бы хорошим он ни был, я и не смотрю в его сторону. Он принц и поведение соответствует. — А… — Что, у тебя целый список? Я почувствовала, что немного сержусь. В конце концов это мне надо дергаться, подозревая его в изменах или неискренности! Но я, почему-то, спокойна. Странно.

— Прости, Сырочек. Ты действительно потрясающая. И знаешь, наверняка есть какое-то возмездие.

И тебя у меня уведут.

— Я не коза на веревочке. Я не хочу уходить. Ты все равно пойдешь за мной. — Тогда подари этот вечер только мне. — Как? Рикард лукаво улыбнулся и увлек меня за собой к выходу из зала. Наш уход если кто и заметил, то не подал виду. Я не знала, куда ведет меня Рикард, а потому, когда за очередной дверью в лицо вдруг ударил прохладный воздух, растерялась. Мы оказались на крыше управления.

— Я не взяла болеро! — Мы быстро, — шепнул Рик. — Я тебя согрею. Просто хотел тебе кое-что показать. Закрой глаза. Его горячие ладони закрыли мне глаза. Медленно мы двинулись вперед. Сердце ухало, как сумасшедшее.

— Стой. Голос у него был чрезвычайно довольный. — А теперь смотри! Сначала я не поняла, на что смотреть. С крыши открывался потрясающий вид на залитый огнями центр города. От красоты и высоты захватило дыхание. Я прислонилась к груди мужчины и перевела взгляд наверх, туда, где сверкали миллионы звезд…

— Не понял… Сырочек, на дом свой смотри! “Сырную магию” не было видно из этого здания, и я сначала не поняла, что именно должна увидеть. А когда дошло, ахнула. Вдалеке, на до боли знакомой улочке стоял добротный каменный дом. Он выглядел почти так же, как свой предшественник, только казался неприлично новым. Но что самое главное — ярко сияла вывеска.

— Королева сыра! Ты ее восстановил, я думала, это займет год! — Я всегда завышаю сроки. На всякий случай. Зато какой сюрприз! Я повернулась, чтобы повиснуть на шее Рикарда и подтвердить благодарность поцелуем. — М-м-м, я готов строить в месяц по дому, чтобы ты так меня целовала. А теперь идем в тепло. Твой очаровательный нос пережил слишком много, чтобы его еще простужать. Меня била мелкая дрожь от шока и нереального, всепоглощающего счастья. Восстановленная “Королева сыра” словно поставила жирную точку, разом стерев оставшиеся сомнения. Мы очутились в длинном и пустом коридоре, смутно знакомом. Кажется, по нему мы поднимались из допросной в кабинет Рикарда. Я думала, мы вернемся в зал, но Рик остановился и сжал меня в объятиях.

Обжигающие губы, быстрые поцелуи. Противиться этому было сложно, да и не хотелось. Слишком долго мы шли к этому, слишком долго целовались украдкой и больше случайно. А еще слишком страшной оказалась даже мысль потерять Рика. Я не знала, как выразить это чувство, но хотела вернуть каждый миг, который доставлял удовольствие.

— Рикард, так нельзя! — выдохнула я. — Люди нас потеряют! — Я им головы тогда откручу. Всем и каждому, кто мне помешает. — Нельзя!

Я с трудом вырвалась из таких теплых и желанных объятий. Но мне не хотелось быть с ним в темном пустом коридоре управления. Вечер стал сказкой, а сказка не предполагала быстрого секса у холодной стены.

— Меня пугает близость комнаты допроса, — улыбнулась я. — Придется подождать несколько лет, чтобы Сырочек созрела для экспериментов. Рикард все же прекратил попытки ко мне приставать, но из объятий не выпустил. На самом деле мне не очень хотелось возвращаться в кабинет. Коллеги Рика были веселыми ребятами, но почему-то этот вечер мне хотелось провести спокойнее. Может, предложить сбежать? Прогуляться, или выпить где-то глинтвейна. Или посмотреть “Королеву сыра” — вот чего, пожалуй, мне хотелось сильнее всего.

— Замри, — вдруг попросил он. — Надо кое-что тебе сказать. Инстинктивно почувствовав, что это “кое-что” для Рика совсем не кое-что, затихла и внимательно следила за его лицом. Мы были вместе всего ничего, и я еще не научилась безошибочно улавливать настроение.

— Я тебя люблю, Сырочек, — вдруг совершенно неожиданно произнес Рикард. А я как-то растерялась. И одновременно с этим перехватило дыхание, горло словно сжала невидимая рука.

— Мне не очень нравится произносить эту фразу. Но почему-то кажется, что без нее ты будешь постоянно сомневаться. — Не буду, — улыбнулась я. — Я вижу, что ты делаешь для меня. Бантики и бусинки мне не нужны. — Ты славная, Никки. Тебе нужен человек, которому ты сможешь верить. — Я тебе верю. Я не могу жить в вечном подозрении, Рикард. А если кто-то из нас обманет, лишится всего, что построили. Это справедливее, чем жить в вечном подозрении и мучиться. — Если ты захочешь разойтись, скажи, Сырочек. — А если не захочу? — То я скажу кое-что еще. Рикард как-то усмехнулся, с предвкушением, но в то же время с явным облегчением. Нет, я и впрямь понимала, как сложно ему было сказать о любви ко мне. Однажды потеряв девушку, он боялся снова любить. При мысли, что меня все-таки любят и даже готовы ради моего счастья поступиться этой любовью, хотелось смеяться и снова танцевать. Но полумрак коридора и хрупкое, только зародившееся счастье не терпели суеты и резких движений. Чтобы не спугнуть их, я почти перестала дышать.

Наверное, именно поэтому и услышала за спиной Рикарда странный звук, чем-то напоминающий тот, когда ночью Котецио бегал по ному. Стук-стук коготками по камню. Но откуда коты в управлении?

Выглянув из-за мужчины, я чуть не заорала. Вдалеке, там, где из маленького окошка все же падал свет от фонаря, стояла кукла, очень похожая на ту, что навестила нас в “Сырной магии” — словно созданная из подручных материалов.

Рикард, конечно, смотрел туда же. И едва заметно оттеснял меня за спину.

— Подожди! Что может сделать кукла? — Многое. Артефакты очень сильны.

— Но Бернон говорил, что для сильного артефакта нужно сильное вместилище. А кукла какая-то дряхлая. Словно в подтверждение моим словам, она вдруг упала на пол, словно и не появилась сама собой в этом коридоре.

— Видишь? Заряд кончился. Она здесь неспроста. Рик явно хотел меня остановить. Но проще было сходить и посмотреть, что к чему, нежели уговаривать меня вернуться на праздник. Несмотря на то, что ди Амос рассказал о лечении, придуманном семьей Дрю, в этой истории все еще оставались непонятки.

Крохотные, едва заметные на грязном полу, следы привели нас к лестнице, а затем — к тому самому коридору, где я подобрала пуговицу. Очевидно, кукле стоило немалого труда забраться наверх. На одной из ступенек она потеряла башмак.

— Сырочек, отойди, — попросил Рикард. Он снял пиджак, оставшись в белоснежной (она в скором времени явно обещала потерять это преимущество) рубашке. Он внимательно, не отвлекаясь ни на секунду, ощупывал каждый сантиметр стены, возле которой я нашла пуговицу. Возле нее же обрывались следы новой куклы.

Вдруг что-то щелкнуло. Я невольно отступила, Рикард отошел чуть в сторону, а потом медленно, но очень тихо, стена вдруг поехала вбок. За ней чернела темнота, которая вскоре осветилась магией мужчины. Широкие и старые, но крепкие на вид каменные ступени, вели вниз.

— Иди к ребятам, — бросил мне Рикард. — Скажи… — Там Пакс и твой начальник, — напомнила я. — А они выслуживаются перед Нейстиксом. Рик, это ключ к разгадке его тайн. А если что случится, вызовем Дрю, он позовет Бернона и папу. Здесь через пять минут ничего не останется от здания, если мы попадем в беду.