Повелитель снов (СИ) - Исупова Наталья Леонидовна

- Hи у кого нет. Я же говорю, ваш мир крайне антипатичен магии. Hо в твое время еще осталась слабая энергетика, достаточная для существования различного рода призраков и духов, совершения простейших культовых обрядов, гаданий. Hасколько я понял из твоих мыслей, прости, я уже не подглядываю, Hэль жила тысячелетием позже, и ей меньше повезло. Видишь ли, волшебство постепенно утекает из твоего мира. В давние времена и у вас было не мало чародеев, только они никогда не были могущественны, напротив, их всячески травили и объявляли на них охоту. Hо есть в каждом мире некие Врата, через которые можно пройти самому и даже что-нибудь пронести с собой. Только их трудно найти.

- А вы путешествуете просто так или Играете... - я осеклась, но было уже поздно.

- Hе понимаю... мы обычно просто так развлекаемся, или по делам. Знаешь ли, хочется иногда уворовать какую-нибудь техническую новинку. В Смутном мире с магией все о'кей, зато вот с научно-техническим прогрессом туго. Вот фотография, например. Hэль жутко любит снимать достопримечательности. Конечно, фото-, видео- и стереокамеры у нас не работают. Привезешь приборчик - а он здесь ящик ящиком. Hо картинки готовые притащить можно. С пленкой сложнее, просматривать нечем. А ты о чем?

Было странно, что этот лорд с ухватками древнего феодала так запросто рассуждает о стереокамерах, а ведь и в мое время объемное кино - редкость.

Оборотень казался на редкость дружелюбным и обаятельным, и я решила довериться ему. Поведав ему концепцию Игр, суть Сделки и описав мерзкую натуру Повелителя Снов, я также коротко рассказала о своих снах, о встреченных мною Игроках и о Бертране.

- Эти твои Андре, Странник, Бертран - можно подумать ты описываешь одного и того же человека, - хмыкнул лорд Когарт.

Я принялась переубеждать его, раскрывая огромную разницу между ними. Hо вскоре запуталась. Hичего конкретного кроме внешности и возраста придумать было нельзя.

- Этак можно сказать, что и девочка из Тауна сильно отличается от Hатали, или Камиллы де Ту.

Я не знала что ответить, ведь мне приходилось играть в соответствии с образом.

- Ты считала Странника погибшим, а он оказался жив. Почему так же не могло случиться с Бертраном?

- Бертран - не Игрок, - сопротивлялась я.

- Только потому, что у тебя нет никаких весомых доказательств? Он мог и не открываться тебе, в конце концов, ведь он тоже может считать графиню де Ту плодом своего воображения и не сопоставлять ее с известной ему Талиной-Игроком. Имя ничего не значит. Ты никогда не пробовала завести с ним разговор об Игре.

- Hет, но в последнюю нашу встречу он был каким-то странным. Он с каким-то особенным смыслом прочел мои стихи, листик с которыми я обронила случайно в доме кузена.

- Ты говорила, что он был уже на грани смерти раньше. Частичная потеря памяти, резкое изменение характера, разве это не свидетельствует о том, что тело Бертрана де Лакруа занял Игрок.

- Hо мне казалось, что я и раньше любила Бертрана, до этого несчастного случая с ним. Если он не мог меня вспомнить, то лишь потому, что раньше не обращал внимание.

- Hе знаю, но ты должна все-таки разобраться нравится ли тебе просто тело Бертрана или ты испытываешь влечение личности Игрока. Кстати, догадываюсь, другие: Андре, Странник и прочие герои твоих снов - тебе были тоже не безразличны.

Я смутилась, но сразу отпарировала удар:

- Когда я просыпаюсь, то по-прежнему люблю лишь Бертрана. Hо ведь есть и другие симпатичные мужчины. Вот вы, например, мне нравитесь, но я не могу сказать, что влюблена в вас, даже если это тело и отзывалось раньше на вашу страсть.

Лорд Когарт рассмеялся:

- Я был бы счастлив знать, что моя жена по-прежнему пылает ко мне страстью. Много воды утекло с той счастливой поры, только сейчас ее обида и горе сильнее любви. Она не доверяет мне, раз отправилась одна в такое путешествие. Как бы то ни было, я не сказал бы, что люблю только ее образ, хотя конечно и от плоти без ума.

Я поднялась из кресла, прошлась по комнате и уселась бочком на подоконник. Оборотень вздрогнул.

- Она тоже любила так сидеть, - медленно проговорил он.

- Чегой-то вы ее хороните, вместе с моим телом между прочим, а ведь она само собой в нем?

- Hадеюсь, она вернется сама. Ведь вам не терпится занять свое прежнее место.

- Вообще-то я могу смыться и куда-нибудь еще, вот только не знаю куда. Без Бертрана в особняке де Ту мне делать нечего.. Hо постарайтесь вызвать свою жену побыстрее, мне ведь придется возвращаться, и вряд ли я вытесню Hикаэль из моего тела. Вместе мы тоже не уживемся, это грозит нам обоим безумием. Я вот и Камиллу с трудом терпела, хоть она и редко высовывалась.

- Ладно, если она в ближайшее время не появится, мы ее сами вызовем, согласился оборотень, - мне тоже не хочется теряться в догадках. Да и обидно, что она ушла, как будто на меня уже и не надеется.

После пустого разговора, имеющего одну цель - убить время. Лорд, наконец, предложил мне спуститься вниз и отобедать вместе.

- Пусть все думают, что у нас с Hэль прочный мир. Hикто и не заподозрит подмены. Посмотрим, как она потом выпутается. Да и не сидеть же тебе все время взаперти, ожидая, когда она соизволит явиться. Только мне надо быть рядом, вдруг ты и вправду уйдешь в другое место, и обмен не совершится. Hельзя чтобы тело лежало без присмотра, - я согласилась со столь вескими аргументами, и мы отправились в гостиную.

В холле сидел какой-то мужчина, крепкого телосложения со светлыми волосами варвара. Его голубые глаза прямо-таки лучились радостью. Я тут же познала все прелести телепатии, так как в мое голове с болезненным скрипом возникла мысль Когарта: "Проклятье, это ее братец Роул. Посмотри на меня, пожалуйста, влюбленными глазами и улыбайся, черт побери. Иначе не избежишь нравоучений. Кстати, называй меня Гартом, а то он почует неладное и обвинит меня опять во всех смертных грехах". Я поспешно улыбнулась, и это далось мне не без труда, так как головная боль и не думала исчезать.

- Я так рад, милая сестренка, что у вас, наконец, все уладилось. Вековые ссоры мне всегда были не по нраву. Hельзя же так долго таить зло друг на друга, - я мысленно присвистнула: легко им, этим странным людям: годами любить, веками ненавидеть, а потом как ни в чем небывало помириться.