Кровь Василиска. Книга XI (СИ) - "Тайниковский"

Но, откуда⁈ Мое чувство опасности молчало…

Я осмотрелся по сторонам, но никого не увидел.

Странно…

Может, усталость дает о себе знать?

Все, что со мной произошло, было очень неожиданным и сейчас у меня в голове крутилось столько мыслей, что мне никак не удалось сосредоточиться, поэтому я даже забыл о том, что сделала Алая Графиня, перед своей смертью.

Вспомнил я об этом, когда увидел край полупрозрачной накидки.

Или худа, как такой предмет назывался, как в моем родном мире, так и в этом.

Сначала я думал, что мне это, просто, показалось, но коснувшись полупрозрачной алой ткани рукой, я понял, что мне это не, просто, видится, а худ самый, что ни наесть, настоящий.

Вот только материал, из которого он был сделан…

Я использовал магическое зрение и понял, что ткань, полностью, состоит из магической энергии.

Но как такое, вообще, возможно? — подумал я, не понимая, как магической энергии можно придать такую форму.

Но меня немного смущал элемент маны, из которой была сделана эта ткань, хоть он был и очевиден.

И разумеется, это была тьма.

Худ, действительно состоял целиком и полностью из темной маны, концентрация которой аж зашкаливала.

Интересно, а он, вообще, снимается? — вдруг пришла мне в голову интересная мысль.

Я взялся за края алой ткани и потянул вниз.

Стоило мне это сделать, как я ощутил сдавливание в области шеи.

Хм-м, значит он, каким-то образом крепится к шее, — появилась в моей голове логичная мысль, и спустя несколько секунд, я действительно, нашел что-то вроде броши в области шее.

Я быстро справился с застежкой и скоро полупрозрачный худ был у меня уже в руках.

Невероятная вещь, — я смотрел на прозрачную алую ткань у себя в руках, которая была невесомой.

Я даже попробовал подкинуть худ в воздух, и он подлетев, медленно, будто бы нехотя, начал опускаться мне в руки.

А еще повнимательнее рассмотрев его, я увидел в виде чего сделана застежка.

На небольшой овальной броше была изображена алая роза. Именно красная, а не черная.

Видимо, эта брошь представляла для Алой Графини какое-то особое значение, раз она сохранилась и после ее смерти, хоть и в призрачном состоянии.

Надо возвращаться, — подумал я и осмотрелся по сторонам.

Затем, я на несколько секунд закрыл глаза и окинул себя магическим взором.

С момента, как я зашел в этот сад черных роз ничего не изменилось.

— Отлично, — буркнул я себе под нос, и поспешил вернуться к ребятам.

С женами и Жумельяком я встретился пребывая в довольно противоречивых чувствах. С одной стороны мне хотелось рассказать им историю Алис Новы, но с другой, казалось, что это был ее секрет, которым она поделилась только со мной.

— Люк! — первой меня увидела Принявшая разложение.

Шаманка облегченно улыбнулась, когда поняла, что со мной все впорядке.

Хотя, улыбка быстро исчезла с ее губ, когда она увидела подарок Алой Графини.

Во всяком случае, так логично было подумать, ведь она, как и я, могла видеть магию.

— Что это на тебе? — спросила дочь вождя, когда я поравнялся с ней, Росой и Жумельяком.

— Алая Графиня подарила за то, что я упокоил ее тело, — честно ответил я.

— Люк, он…

— Знаю, — кивнул я. — Состоит из темной маны, — спокойно сказал я шаманке, а затем повернул голову к Жумельяку, который не сводил с моей призрачной накидки взгляда.

— Никогда не видел ничего такого прежде, — озадаченно произнес он и я улыбнулся.

— Я тоже, Жозе. Я тоже Жозе, — я хлопнул друга по плечу и вспомнил об одной идеи, которая появилась у меня, когда я выходил из сада черных роз.

К накидке Алой Графине не мешало бы достать и корону Неспящего Губернатора, которая должна была быть где-то неподалеку.

Ведь, как уверял меня Избранник Угла, ни один коренной житель Земель Великой Матери не решиться обладать ей.

Ну, а что касается людей…

Не уверен, что кто-то из иллерийцев или галларийцев бывали здесь с того времени, как тут побывал наш небольшой отряд.

Хотя, тот проныра трапер знал где она лежала и если он, вдруг, решил бы вернуться за ней, чтобы, впоследствии, продать на Черном рынке в Тузуле…

Не, вряд ли, — подумал я и покачал головой, после чего повернулся к Принявшей разложение, которая все это время сверлила меня своим недовольным взглядом.

— Ты во мне дырку прожжешь, — произнес я, посмотрев на на шаманку.

— Люк, это очень опасная вещь, — произнесла она серьезным тоном. — Ты можешь пострадать, если будешь носить ее, — добавила шаманка.

Никогда прежде не видел ее такой серьезной, — подумал я, смотря на напряженное лицо Принявшей разложение.

В любой другой раз я бы прислушался к словам коренной жительницы Проклятых земель, но не в этот раз.

Артефакт, который подарила мне Алая Графиня был слишком мне интересен и я собирался, как следует его изучить, поэтому и расставаться с ним, точно, пока не собирался.

— Я оставлю мантию, — произнес я, смотря в глаза шаманке. — А еще, вернусь за короной, — сразу же решил я рассказать Принявшей разложение о своих планах, относительно артефактов из этого города.

Несколько секунд мы буравили друг друга тяжелыми взглядами.

— Как хочешь! — произнесла Иная, поняв, что в этом вопросе я буду непреклонен. — Но я тебя предупреждала! — сказав это, она резко развернулась и больше не говоря ни слова, пошла в сторону лагеря.

Немного постояв, Багровая роса виновато посмотрела на меня, а затем поспешила за своей «старшей сестрой».

Первый раз, за все время, пока я знал дочь Избранника Угла, она на меня обиделась.

Я невольно усмехнулся про себя.

Значит, и такие чувства, как обида, были не чужды коренной жительнице другой стороны Разлома, что означало, что не так уж сильно Иные отличаются от обычных людей.

Ну, если не считать внешних визуальных отличий, конечно.

— Может, тоже пойдем? — спросил меня Жумельяк, который все это время молча стоял рядом.

Ему было немного неловко, но он это всячески скрывал, вот только со мной сделать это было крайне сложно. Я слишком хорошо читал людей и их эмоции…

— Да, разумеется, — кивнул я другу и мы отправились вслед за Иными.

Ночевал, в этот раз, я в палатке совершенно один.

Жены, видимо, остались спать где-то снаружи, так как другие палатки были заняты.

В одной ночевала троица друзей — Жумельяк, Де’Аламик и Де’Жориньи, а в другой Франсуа, Фредерик и младшая Сервантес.

Причем, в шатре с троицей аристократов было еще место, но Каратель выбрал палатку с Венерой, видимо, для того, чтобы за ней приглядывать.

Причем, каждое утро я специально проверял его на наличие в его теле маны юной одаренной, но та, видимо, решила вести себя хорошо и не использовала ни на ком свою магию, что было весьма разумно, ведь даже если бы ей удалось сбежать, то куда?

Вокруг были сплошные джунгли да болота, которые кишели не только опасными хищниками или мифическими монстрами, но также там хватало и других опастей.

Вроде тех же растений или насекомых.

В любом случае получалось, что дочери вождей ночевали не в палатках, и если честно, меня это мало беспокоило.

Шаманки могли за себя постоять, плюс я был уверен, ночевки под открытым небом были не редкостью для коренных жителей другой стороны Разлома, ну, а что касается обид Принявшей разложение…

Что ж, ее право.

Я своего решения, все-равно, менять не собирался.

В любом случае, когда утром я вышел из палатки, оказалось, что я проснулся в числе первых.

Вторым, если быть точным, ибо Фредерик уже суетился рядом с костром над большим котлом от которого чем-то уже вкусно пахло.

— Господин, — дворецкий склонил голову и улыбнулся, при виде меня.

— Доброе утро, Фредерик, — поприветствовал я слугу. — Что готовишь? — поинтересовался я у старого вояки, хоть мне и не особо было интересно.