Кровь Василиска. Книга XI (СИ) - "Тайниковский"

Пищу здесь я рассматривал, скорее, как возможность возобновить работоспособность тела и насытить его полезными веществами и энергией на день.

— Ваши жены уже с самого утра принесли добычу, — снова улыбнулся мой собеседник. — Причем, даже разделали сами, — добавил он. — Скоро, кстати, все будет готово!

— Хорошо, спасибо, — кивнул я Фредерику и увидел, как из палатки, которая располагалась рядом с моей выходит Венера.

И вид у нее был какой-то расстроенный.

— Люк, я могу с вами поговорить? — осторожно произнесла младшая Сервантес, поравнявшись со мной.

— Да, конечно, — ответил я. — В чем дело?

Неужели, дело в Франсуа? — подумал я, ибо теплых чувств он к этой юной одаренной точно не питал.

При этом, я бы никогда не подумал на него лишнего, ведь человеком он был хоть и специфичным, а по-другому и не могло быть, учитывая его историю жизни, но в тоже время очень надежным.

— Могу я попросить вас о разговоре тет-а-тет? — с надеждой в голосе спросила Венера.

— Да, конечно, — ответил я младшей Сервантес и мы отошли подальше от лагеря.

— Люк… — начала неуверенно она. — Скажите, а когда я получу свободу? — задала вопрос мне юная одаренная, ответа на который я не знал.

Я не разговаривал на эту тему с Жумельяком, после того, как спросил может ли он доставлять какие-либо послания на континент людей.

А еще, может ли он доставлять послания, именно, в Иллерию…

— Я пока ничего не скажу тебе по этому поводу, — честно ответил я девушке и Венера заметно погрустнела.

Такое ощущение, что она была готова заплакать, но было видно, что она сильно этому сопротивляется и пытается подавить эти эмоции.

— Кхм-м, — собралась она. — А можно узнать, когда вы разберетесь в этом вопросе, виконт? — спросила меня юная одаренная.

— В ближайшее время, — честно ответил я младшей Сервантес и в ее взгляде, обращенном на меня, появились нотки надежды.

— Благодарю! — она мне мило улыбнулась.

— Я еще пока ничего не сделал, — спокойно ответил я Венере. — Это все, или тебя еще что-то беспокоит? — прямо спросил я.

— Больше ничего, — покачала она головой.

Хм-м, значит, зря я позволил себе усомниться в Франсуа…

— Хорошо, тогда возвращайся в лагерь, — сказал я юной одаренной, а сам пошел в сторону своих жен, которых заметил, когда с Венерой мы отошли от лагеря.

Причем, только с помощью магического зрения, ибо заросли были слишком густые и не увидь я их ауры, никогда бы не обнаружил их.

Разве что, только с помощью фангов, которые, кстати, совсем у меня что-то обленились.

Раньше они вечно следовали за мной, даже без моего приказа, а сейчас же, стоило им увидеть, что я ухожу из лагеря, они лишь подняли свои головы, проводили взглядом, и продолжили лежать возле очага, где Фредерик, нет-нет, да подкармливал их чем-нибудь вкусным.

Надо будет заняться ими всерьез, — подумал я, пока шел к женам.

Шаманок я, к слову, застал за довольно странным занятием.

— Люк! — первой меня увидела Багровая роса и улыбнувшись, радостно помахала мне рукой.

Хотя, могло быть и по-другому.

Уверен, что дочь Избранника Угла могла заметить меня первой, но будучи обиженной на меня, просто проигнорировать это.

И в принципе, я оказался прав.

Шаманка даже не повернулась, продолжая заниматься своим делом.

Ладно, это ее право.

Я поравнялся с ними и понял, что они что-то готовят, причем не еду, а какое-то то ли зелье, то ли мазь.

— Что это? — спросил я, смотря на каменную ступку в которой была темно-зеленая жижа, которую с помощью пестика месила дочь вождя Детей Угла.

Ответа не последовало.

Я посмотрел на Багровую росу, но та виновато отвела глаза в сторону.

Я тяжело вздохнул.

— Ладно, — я пожал плечами и собрался было уйти, но Принявшая разложение меня окликнула.

— Это выжимка из корня Древа Разложения, — недовольно буркнула шаманка.

Ага, еще бы знать, что это…

Видимо, поняв все по моему взгляду, иная пояснила.

— Это яд. Сильный, — произнесла моя первая жена, чем изрядно удивила меня.

Зачем ей понадобился яд, — подумал я, смотря на каменную ступку в ее руках, внутри которой была масса, насыщенная магической энергией.

Причем, довольно сильно.

— Зачем тебе? — поинтересовался я у Иной и та стала очень серьезной.

— Люк, я получила вести от отца, — произнесла Принявшая разложение. — И они совсем безрадостные, — добавила она и замолчала.

Черт бы побрал эту их манеру речи и нежелание нормально донести информацию!

— А поподробнее? — спросил я шаманку.

— Отец сказал, что Северному ветру не понравилось то, что два вождя не справились со своей задачей и не убили тебя, хотя Советом Шести был вынесен приговор, — ответила мне Принявшая разложение. — А это означает, что есть большой шанс, что он, вместе со своим племенем, сам решится устранить тебя, — сказала коренная жительница Проклятых земель и начала активнее работать пестиком.

— Он сильный? — прямо спросил я.

— Да, — кивнула Принявшая разложение. — Северный ветер считается самым сильным друидом в Землях великой матери, а четверка его лучших воинов… — дочь Избранника Угла тяжело вздохнула. — Они…Обладатели крови своего Бога и яростнее их нет в битве, — добавила шаманка.

Интересно, что она имеет ввиду? Что значит яростнее в битве их нет?

Это что-то вроде берсерков из моего мира? Воины северных племен, которые перед битвой пили специальный отвар, лишающий их страха и чувства боли.

Такие воины вселяли страх в ряды своих противников, вот только и гибли они тоже быстро.

Неужели такие воины есть и здесь?

Хотя, в словах шаманки фигурировала кровь какого-то Бога…

— А ты можешь поподробнее рассказать про эту четверку воинов? — спросил я Принявшую разложение. — И причем тут кровь их Бога? — сразу же уточнил я, ибо от Иной и так было слишко сложно получать информацию.

— Урс’Фанг это Бог Зверь. Он покровительствует племени Снежных ходоков, а избранным, вроде этой четверки воинов, дарует свою силу, наделяя их способностью превращаться в зверей, — ответила мне Принявшая разложение. Принимая звериный облик, они становятся очень сильными, — шаманка вздохнула и покачала головой.

— А сам Северный ветер? — спросил я. — Он тоже получил такую способность?

— Да, — кивнула Иная. — Он способен превращаться в Бьёрна — огромного белого медведя, и если слухи не врут, то даже Громоящер, который является одним из самых сильных шаманов в наших Землях, был не способен противостоять Северному ветру. Именно поэтому все его слушаются и, как правило, его голос на Совете Шести является решающим, — произнесла дочь Избранника Угла.

Хм-м, способность превращения в зверя…

Где-то я уже слышал такое.

Ликантропия, — вспомнил я название магической болезни, или проклятия из моего родного мира, которая заставляла людей превращаться в ужасных созданий — вервольфов, которые были полулюдьми — полуживотными.

Получается и в этом мире существует подобное, только здесь это не является болезнью, а преподносится как Божественный дар.

Забавно.

— Понял, — ответил я первой жене. — А это, — я кивнул на ступку и содержимое в ней. — Это как-то связано с тем, о чем мы сейчас говорили? — спросил я шаманку.

— Да, — ответила Иная. — Отец кое-что передал мне вместе со своим фамильяром, и если то, что я сейчас делаю не сможет остановить Северного ветра, то уже ничего не сможет, — произнесла Принявшая разложение и посмотрела мне в глаза. — Понимаешь, Люк? Ничего…

Глава 25

Пока шаманка работала пестиком, продолжая перемалывать все, что у нее было в каменной ступке, я думал над ее словами.

Если Северный ветер, действительно, такой сильный, то без яда, который она сейчас готовила не обойтись.

А при условии, что основной ингредиент, который использовался в этом яде, в следующий раз можно будет достать только, эдак, лет через десять — двадцать, то получалось, что отрава, которую готовила сейчас шаманка, имела очень большое значение.