Ядовитый поцелуй (ЛП) - Смит Л.Т.

— Я всё испортил. По-крупному. Но я хочу быть с тобой связанным на всю жизнь – как бабочки. — Он делает паузу, затем добавляет: — Если ты кому-нибудь расскажешь, что я это сделал, я убью их.

— Может, ты хочешь сказать, что убьешь меня? — спрашиваю я. Реон встает и нежно приподнимает мой подбородок пальцем.

— Нет. Никогда, — твердо говорит он.

Затем он кружится на месте, снова поворачивается ко мне лицом и хватает мою руку, раскручивая меня от себя, а затем обратно. Я чувствую кольцо между нашими ладонями.

— Что ты делаешь? — спрашиваю я, когда Реон притягивает меня ближе, другой рукой держа бабочку у меня за спиной.

— Самки бабочек подпускают самца к себе только после брачного танца, — объясняет он, напоминая мне о том, что я ему рассказывала.

— Ты уже был внутри меня, Реон.

Он покачивает нашими бёдрами, наклоняясь вперёд.

— И планирую повторить, но на этот раз я хочу убедиться, что мы делаем всё правильно.

— Думаешь, мы сможем все исправить? — спрашиваю я.

Он снова встаёт на одно колено, а я просто стою, не зная, что делать.

— Да. Возможно, ты уже моя жена, но я хочу увидеть, как ты идёшь ко мне по проходу в красном платье.

— Красном? — поднимаю бровь.

— Да, красном. И я планирую позволять тебе летать со мной, сидеть у меня на коленях в кабине и трахать меня, как тебе нравится. Я планирую тянуть тебя за волосы, шлёпать по заднице и говорить, какая ты хорошая девочка, если это то, что тебе нужно. Гусеница, скажи мне, что ты хочешь того же.

— Я...

— Мне потанцевать еще? Я ужасный танцор, но ради тебя – готов.

Я не сдерживаю смех.

— Ты ведь подарил мне бывшего мужа в качестве добычи для Охоты. Думаю, это был один из лучших подарков в моей жизни.

— Я ненавидел его, — рычит он. — Но я думаю, что влюбился в тебя, когда ты впервые заговорила со мной в том баре. И люблю тебя с тех пор – уже больше года. Даже когда ты ненавидела меня, я всё равно любил тебя.

— Любовь – это громкое слово, — говорю, глядя в его глаза. Я протягиваю ему руку, и он смотрит на нее с замешательством, прежде чем взять ее и поцеловать костяшки. Затем надевает кольцо мне на палец – оно подходит идеально.

Поднявшись, Реон обнимает меня и притягивает ближе, не отрывая глаз от моих.

— Ты едешь домой со мной.

А потом его губы накрывают мои ядовитым поцелуем, который, я знаю, будет преследовать меня до конца жизни. Вот что происходит, когда ты позволяешь любимому мужчине целовать себя. Его любовь ощущается прекрасно. Он ощущается прекрасно. Он любит меня, и я почти уверена, что тоже люблю его.

Нет, не почти.

Как бы я ни пыталась убедить себя в обратном, я уверена, что люблю его.

— Замени ее, — говорит он, занося мои сумки в свою комнату. — Замени, — повторяет он, пока я смотрю на уродливую картину, висящую на стене, которая выглядит так, будто на неё кто-то блеванул, и выражение моего лица не скрывает мысли.

— Что?

— Ты стоишь, сморщив нос от отвращения. Не нравится картина, значит поменяй ее. — Его голос не оставляет места для возражений.

— Она важна для тебя?

— Ты важна для меня.

Я отворачиваюсь от картины и вижу, как он снимает рубашку.

— Слушай, я знаю, что мы женаты, но я ненавижу брак, — говорю ему. Он стоит ко мне спиной, и все его мышцы напрягаются, заставляя татуировки двигаться в такт движению.

— Да, я прекрасно это понимаю, — отвечает он, поворачиваясь ко мне, пока снимает штаны. — У нас не обычный брак, Гусеница. Наш брак будет раздвигать границы и нарушать правила. Если тебе нужно выпустить пар… — Обнаженный, он подходит ко мне и касается моего подбородка, затем мягко обхватывает мою шею, слегка сжимая, прежде чем притягивает меня еще ближе. — Я встану на колени и заставлю тебя кончить. А если этого будет мало – найду мужчину, чтобы ты могла поохотиться. Или женщину, если тебе так больше по душе. Я сделаю всё, что ты захочешь. Твой прошлый брак был полностью о нём, и хотя я надеюсь, что ты думаешь обо мне, когда я внутри тебя, вся моя гребаная жизнь посвящена тебе. До встречи с тобой мне было скучно, и меня начинало тошнить от простого существования.

Его пальцы отпускают мою шею и переходят к пуговицам блузки. Расстегнув, Реон снимает её и проделывает то же самое с юбкой, позволяя ей упасть на пол. Он срывает с меня нижнее белье, затем поднимает меня и несёт к кровати, бросая на спину. Я отскакиваю на матрасе, прежде чем он ложится сверху и накрывает моё тело своим.

— Привет, жена. — Реон ухмыляется, глядя на меня сверху вниз, и лёгкая щетина на его подбородке вызывает мысли о том, как она будет тереться обо всё моё тело. Одной рукой он отводит волосы с моего лица и касается кулона, который подарил мне. — Ты прощаешь меня? — спрашивает он, наклоняясь и кусая мою шею. Затем осыпает медленными поцелуями грудь, пропуская то место, где нужен мне, блядь, больше всего.

— Мне нужно подумать, — удаётся мне выговорить.

Он опускает рот ниже, целуя вокруг груди, но ни разу не касаясь сосков. Чувствовать его так близко и терпеть дразнящие прикосновения – невыносимо.

— Как долго? — спрашивает Реон, облизывая медленные и ровные круги вокруг моего соска. Я пытаюсь приподнять бёдра, потому что чувствую его твердый член между ними. Но он удерживает меня на месте рукой на бедре, не позволяя мне тереться о него.

Это пытка. И чертовски несправедливая.

— Как долго, Гусеница? — спрашивает он снова, и на этот раз отрывается от меня полностью. Мои руки сжимают простыни, пока он играет в свою маленькую игру.

— Трахни меня сейчас, Реон, — требую я.

— Это то, чего хочет моя жена? — Реон ухмыляется и вдавливает бедра между моих ног. Опустив руку, он сжимает пальцами один сосок, оттягивая его почти до боли, и мне это нравится.

— Да. А теперь двигайся.

Обхватив ногами его зад, я приподнимаюсь, и его рука исчезает с моего соска. Я чувствую головку у своего входа и толкаюсь навстречу, принимая его внутрь.

— Такая жаждущая, — бормочет Реон, наклоняясь и кусая мой сосок.

Я стону. Не могу сдержаться. Я обожаю, когда он груб со мной. Обожаю, когда он трахает меня, показывая, почему именно я принадлежу ему. И он точно знает, как это сделать.

Я держу ноги сомкнутыми вокруг него, пока он двигает бедрами, а его член входит в меня и выходит.

— Скажи, что прощаешь меня, — говорит Реон на глубоком толчке, его рот отрывается от моей груди, чтобы укусить мою нижнюю губу. Затем он тянется одной рукой к моему горлу и сжимает, заставляя меня раствориться в нем.

Мне стыдно даже думать о том, как быстро этот мужчина может довести меня до оргазма. Как хорошо двигается его член внутри меня. Как его бёдра каждый раз попадают точно в нужные точки на клиторе, пока он входит в меня и сжимает моё горло – так, что я уже знаю: завтра на нём проступят красивые синяки.

— Скажи мне, Гусеница.

— Я прощаю тебя, — выдыхаю я, и он без промедления прижимает свои губы к моим, прежде чем трахнуть меня до полного подчинения. И когда я кончаю, я не могу сдержать крик, который вырывается из моего горла.

Я никогда в жизни не чувствовала себя такой удовлетворённой и понятой, как с ним. Он видит во мне всё – и плохое, и хорошее – и всё равно возвращается. Более того, он подпитывает мою тьму, позволяет ей процветать.

Вот почему я знаю: как только он полностью завладеет моим сердцем... я никогда не получу его обратно.

И, кажется, я действительно не против этого.

39.Реон

Пусть начнется Охота...

Буквально это она и сказала, когда стянула одежду, оставив на себе только маску и кулон, и побежала в лес.

— Пусть начнется Охота, — эхом повторяю я, срывая с себя одежду и бросаясь за ней.

Сорен принял тот факт, что теперь Лилит моя жена, и даже стал относиться к ней с чуть большим уважением, но она всё ещё ненавидит его, что меня ни капли не беспокоит. Она живёт со мной уже больше двух месяцев. Хотя между нами пылает невероятная страсть, мы также осознаём, что не знаем друг друга так, как знают большинство супружеских пар.