Дракон должен умереть. Книга III (СИ) - Лейпек Дин

Джоан непонимающе посмотрела на него, и он пояснил:

— Ленни.

— Ленни? — не поняла Джоан.

— Он был моим братом. Незаконнорожденным.

Она опустила взгляд на шерсть и спицы и долго их разглядывала.

— Почему ты мне не рассказал?

— Я никому не рассказывал. Он не хотел, чтобы кто-нибудь еще знал.

— А леди Теннесси?

Генри покачал головой.

— Только его мать и наш отец, который рассказал мне об этом перед смертью. Ленни тогда уже стал моим слугой. Я собирался его отпустить, как только узнал, но он заявил, что хочет оставить все, как есть.

— Он был старше или младше?

— Старше, — грустно улыбнулся Генри. — Хотя всем казалось иначе. Он пошел в мать — она тоже всегда выглядела девочкой.

— Ты ее знал?

— Она жила в Тенгейле, — Джоан вздрогнула, и он поспешил добавить. — Умерла год назад, своей смертью, когда я сидел в заключении в Риверейне.

Он понял, что сказал, в тот же момент, как она прищурилась.

— В заключении. В Риверейне. Год назад.

Генри усмехнулся.

— Сдается мне, — проговорил он медленно, — нам нужно многое друг другу рассказать.

— Пожалуй, — согласилась Джоан, глядя ему в глаза. — С чего начнем?

— С начала.

***

Неделя подходила к концу. Когда Генри сказал об этом Джоан, она лишь пожала плечами и сказала коротко: «Едем». Потом, правда, подумала, и добавила: «Только можно, мы поедем вдвоем?»

Генри не возражал — и послал томившуюся в ожидании у Вайлера свиту в столицу. Охрана ему не требовалась — а Джоан явно не требовались лишние люди.

Она чувствовала себя значительно лучше. Горный воздух шел на пользу — вдобавок она открыла, что, если есть много и часто, тошнит совсем не так сильно. Генри, вспоминая свой давний разговор с Джоан, когда в ней еще был дракон, тоже старался есть как можно чаще. Со сном пока получалось хуже — но он твердо решил, что в конце концов научится и спать тоже. Что будет настолько человеком, насколько это возможно.

Генри сомневался, стоит ли Джоан ехать верхом — но она твердо сказала:

— Я поеду шагом. Медленно, как улитка.

— А если лошадь понесет?

— Тогда ты меня поймаешь, — невозмутимо ответила Джоан.

Он рассмеялся и не стал спорить.

***

На второй день путешествия они остановились в Стэмптоне, в том самом трактире, в котором ночевали семь лет назад, сбегая из Дернби. Генри отправил уставшую Джоан в снятую комнату, а сам задержался заказать ужин. Его не отпускало ощущение, что все повторяется, и по дороге на второй этаж с каждой ступенью узкой скрипучей лестницы оно все усиливалось. Слуга подвел его к двери в конце коридора, и Генри невольно замер, прежде чем войти.

Все повторялось.

Комната была слабо освещена одинокой свечой. Он оглянулся в поисках Джоан — и увидел, что она стоит на табурете и рассматривает низкие закопченные балки.

— Ты представляешь, — произнесла она задумчиво, проведя по верху балки рукой, — они так и не начали здесь убираться.

Джоан смотрела на него сверху вниз, ореховые глаза мягко блестели, отражая пламя свечи — серьезная девочка, нечаянно лишенная детства. Он смотрел на нее — легкомысленный мужчина, нечаянно получивший вместо жизни вечность. А на балках лежала пыль — пыль их прошлого и настоящего, знакомая и понятная, преходящая и неизменная.

И тогда они наконец окончательно перестали бояться — друг друга и самих себя.

***

Солнце, выглянувшее из-за крыши соседнего дома, прицелилось и выстрелило тонкой яркой полосой. Если бы он спал, солнце могло бы его разбудить, но уже очень давно он сидел, откинувшись спиной на шершавую стену, и поэтому луч разочарованно упал ему на грудь, подсветив снизу лицо. Он как будто не заметил этого и продолжал смотреть вниз, туда, где она лежала, уткнувшись лицом ему в бок. Она дышала спокойно и ровно, и на каждом ее выдохе ему было немного щекотно.

Солнце заметило ее и радостно поползло к ее глазам, но он положил руку, солнце споткнулось о его запястье, перескочило на ее волосы, блеснуло мягкими искрами и двинулось дальше, проглаживая теплом ее плечо, руку, талию и бедро. На мгновение солнце замерло, перепрыгивая с ее ноги на его колено, чуть-чуть подрожало на нем, как будто собираясь с духом, и наконец упало на пол, взметнув в воздух облако пыли.

«Здесь и впрямь давно не убирались», — подумал он. И улыбнулся.

***

Бертрам следил за мухой, которая ползала по подоконнику.

«Откуда тут все время берутся мухи?» — подумал он недовольно. — «Вроде королевский тронный зал, а не скотный двор».

Затем, окинув взглядом собравшихся, добавил про себя: «Хотя, это как посмотреть».

Король с королевой вернулись несколько дней назад. А за неделю до того прибыл Баррет с приказом созвать Большой совет.

— Опять? — не сдержался Бертрам. — Может, нам учредить регулярные собрания?

Баррет встрепенулся:

— А ведь это было бы неплохо...

Бертрам махнул на малолетнего идиота рукой.

И вот теперь все ждали торжественного появления короля и королевы. Бертраму тоже было любопытно увидеть их вместе. Ему важно было понять, что из рассказанного Барретом — правда. Насколько они вместе.

Тяжелые двери распахнулись, и все, кто стоял рядом, тут же склонились в поклоне. Бертрам и сам почувствовал это непреодолимое желание — поклон королю был почти необходимостью. Он опустил голову, но продолжал следить за входом в зал, глядя исподлобья.

Они появились в дверях — одинаково спокойные, похожие до неприличия, вплоть до одежды — его камзол был точно такого же тона, что и ее темно-лиловое платье. Король и королева шли через зал, а головы продолжали склонятся, как трава на ветру. Но Бертрам все еще не мог понять, вместе они или нет.

Они подошли к ступеням, ведущим к трону. Внезапно король остановился и повернулся к королеве. Они обменялись долгим взглядом, после чего поднялись на пятую сверху ступень, повернулись лицом к залу — и сели. Платье королевы растеклось по ступеням мягкой лиловой волной.

— Все могут выдохнуть, — махнул рукой Генри — и достал откуда-то бумажный сверток. В воздухе ощутимо запахло корицей.

«Булочки?..» — Бертрам выпрямился.

— Будешь? — снова обратился король к королеве. Придворные изумленно наблюдали за ними.

— Здесь? — нахмурилась королева. Король пожал плечами. Королева вздохнула и окинула взглядом собравшихся.

— Поскольку король увлечен внеочередным завтраком, начну я. У нас много проблем. Которые надо решать.

Король достал из пакета булочку, откусил и стряхнул с камзола крошки.

— Во-первых, нам надо короновать короля, — продолжила королева.

— Совершенно необязательно, — заметил тот несколько невнятно.

Королева усмехнулась.

— Нам надо короновать короля против его воли, — поправила она себя. — Задача не простая, но я надеюсь, мы справимся.

Бертрам начал улыбаться.

— Во-вторых, — продолжила она перечисление, — у нас по-прежнему отсутствует первый лорд. Я знаю, что многие из присутствующих мечтают занять это место — прошу вас, не стесняйтесь, предлагайте свои кандидатуры, а мы с королем потом выберем...

— ... Того, кто ее не предлагал, — перебил король, снова стряхивая крошки. — Потому что ни один идиот не будет стремиться занять это место, если он хоть немного представляет, что это такое.

Бертрам улыбнулся еще шире.

Король отложил пустой пакет в сторону, отряхнул руки и внимательно посмотрел на придворных. Его лицо было очень спокойным.

— Нам всем предстоит работать. Очень много работать. Кто из вас готов к этому — подходят ближе. Все остальные могут быть свободны на сегодня.

Бертрам усмехнулся — и сделал шаг вперед.

***

Поехать в гости к королеве было давней мечтой Джил — с тех пор, как Джоан короновали и Инкер рассказал им обо всем. Сам он относился к этой идее скептически. Герхард называл ее идиотской. Джил дулась.