Дар Демона (СИ) - Веденеева Валерия

— Когда? — Альмар машинально поднял руку к макушке.

— Не заметил. Амулет лучше всего работает на волосы, ногти или кровь… Думаю, они хотели быть уверены, что ты, если вдруг что, не сумеешь далеко убежать.

— Они нас найдут? — Альмар посмотрел на лес за пределами солнечной поляны. Тот казался тихим и спокойным.

— Если не будем выходить за пределы иллюзии, то нет. — Курумо выглядел невозмутимым.

— Как ты узнал, что она здесь есть? — вопрос этот сидел в голове Альмара целое утро. Даже странно, что он раньше не сообразил спросить.

— Ее не было, — уточнил Курумо, — я ее создал.

— Ты умеешь колдовать? — поразился Альмар, — ты же говорил…

— Я умею пользоваться готовыми амулетами, — прервал его подросток, — у всех в Ста… в страже они есть. Господин Тонгил с нами щедр.

— А-а, — Альмар, не уверенный, как нужно отреагировать, предпочел заглянуть внутрь мешка.

— Угощайся, — предложил Курумо, — я уже ел.

— Это припасы рыцарей, — Альмар вытащил головку сыра и завернутый в холстину хлеб, — откуда они у тебя?

— Рыцари любезно поделились, — Курумо усмехнулся, — там, где они теперь, еда не нужна.

— Ты кого-то убил?

— Двух. Третьего только ранил, — Курумо со вздохом растянулся на траве, — он, зараза, успел в последний момент дернуться и унес в себе мой нож.

Прошло несколько дней, но рыцари Гиты не думали снимать осаду и уходить. Напротив, разбили лагерь и планомерно прочесывали лес, пользуясь амулетами слежки, в умелых руках прекрасно заменяющих натасканных гончих.

Курумо сидел на ветке, скрытый в густой листве, который час наблюдая за действиями людей. То ли те решили во что бы то ни стало найти сбежавшего мальчишку, то ли он в прошлый раз зарезал кого-то важного, так что без головы убийцы слуги Гиты возвращаться не смели. Так или иначе, в лесу они застряли вместе. Один бы Курумо ушел, но сомневался в способности Альмара ускользнуть от охотников.

Между тем один из людей внизу достал что-то, напоминающее укороченные ножны от меча, поднял в воздух. Те начали светиться.

— Он здесь! Зверь здесь! — крик еще не отзвучал, а Курумо уже ласточкой слетел с наблюдательного поста, на ходу меняя обличие, метнулся в густые заросли, где загодя нашел подходящий для серой ипостаси проход. Следом полетели стрелы, все мимо.

— Что теперь? — радость от побега прошла, Альмару вновь начал вспоминаться дом, и мальчик изо всех сил старался не жалеть себя. Знал по опыту: стоит начать, будет хуже. Можно и вовсе разреветься, а позориться перед Курумо ох как не хотелось.

— Ждать, — подросток прожевал хлеб, остаток последней краюхи, — следить за ними я остерегусь: в следующий раз может получиться менее удачно.

Альмар кивнул, соглашаясь, помолчал, сосредоточенно глядя в землю:

— Курумо, если мы нормально доберемся до Радоги… как мне найти мастера?

— Лучше пойти в храм Многоликого, — после короткого раздумья посоветовал подросток, — его жрецы должны знать всех Темных, живущих в городе. Только имей в виду: слуги Владыки никогда ничего просто так не делают. У тебя есть, чем заплатить за ответ?

Альмар покачал головой: денег у него не было.

— Я могу продать кинжал, — предложил он, показывая Курумо роскошную безделушку, усыпанную камнями. Не рубины и бриллианты, впрочем, обычный янтарь. Но каких-то денег это парадное оружие с ножнами могло стоить.

Подросток оглядел предложенное, скептически хмыкнул, но критиковать не стал.

— Может, что-то ты и выручишь, — согласился он, — если меняла не решит, что проще всего это отобрать, объявив украденным, да еще и припугнуть стражей. Можно принести кинжал в храм, жрецы Многоликого охотно принимают в качестве платы оружие… С другой стороны, если повезет и среди менял окажется кто-то из наших, то можно взять реальную цену.

— Из ваших?

— Из… из слуг Тонгила, — Альмару показалось, что Курумо хотел сказать что-то иное, но спохватился.

— Есть другой вариант, — добавил подросток бодро, — попросить жрецов Многоликого о милости. Но тогда ты будешь должен богу, он заберет у тебя то, что сочтет справедливым, тогда, когда сам пожелает… Я бы не советовал.

— Солнечный так не делает, — тихо сказал Альмар.

— Жрецы Солнечного проклинают всех Темных, — Курумо хмыкнул, — при каждой рассветной молитве. Это лучше?

Альмар покачал головой.

— У Темных нет выбора, — продолжил Курумо, — или Многоликий, или Серая Госпожа. Или сами по себе, только в итоге — Серая Госпожа. Владыка забирает к себе только самых верных. что сочтет справедливым, и тогда, когда сам пож

Курумо замолчал, повел головой, принюхиваясь. Вскочил, изменившись в лице.

— Вот ведь… вот ведь, додумались… Или не они?

— Что случилось? — Альмар тоже втянул воздух, но не учуял ничего необычного. Лес пах лесом.

— Пожар, причем в нашу сторону… Собираем вещи!

И тихо добавил, больше для себя, чем для Альмара:

— Я тебя выведу.

Глава 9.

Арон развернул свиток и еще раз пробежался взглядом по строчкам, посвященным Тауршу, одной из самых одиозных фигур Ковена. Таурша он помнил еще из прошлой жизни. Средней магической силы, но с удивительным нюхом на деньги, этот Темный стал одним из самых богатых людей Империи, и метил стать самым. Сухие цифры нижних строк свитка показывали рост его состояния за последние пять лет, там же приводились имена людей, которых он купил с потрохами. Почти вся верхушка столичной торговой гильдии и треть нобилей. Деньги являлись силой этого мага, слабостью его были женщины. Самый большой гарем в Империи, несколько сотен рабынь… то есть «добровольных пожизненных служанок», мысленно уточнил Тонгил, скривившись.

Империя Таррун, «самая гуманная страна современного мира», как часто провозглашалось в официальных документах, на деле мало отличалась от остальных, практиковавших рабство открыто. Разве что в подобном положении обычно оказывались невезучие иноземцы и иноземки, а не собственные граждане, по сравнению, скажем, с Каганатом, где за долги распродавали не только имущество, но и семью должника.

Итак, Таурш, богатый сластолюбец. Коварен, безжалостен, двуличен. Очень опасен. Отчего прежний Тонгил терпел его, отчего не уничтожил, как возможного соперника в борьбе за власть? Или эти два паука как-то смогли ужиться в одной банке? Сумели с выгодой для себя поделить Империю?

С пергаментного свитка добродушно ухмылялся лысый толстяк, но художник сумел заметить и отразить хищную холодность взгляда.

Арон отложил свиток с Тауршем в ту сторону, где уже лежали прочие кандидаты на имя «опасный противник, желательно уничтожить». Взял следующий. Криво усмехнулся. Лорган Сирраен, урожденный ар-Сир.

Однако информации оказалось неприятно мало. Дар обнаружен в семнадцать лет, отречение семьи, попытка самоубийства, годы, потраченные на освоение магии. Лучший стихийник земли в Империи. Семьи и детей нет, есть постоянная любовница. В Ковене примыкает к фракции Тонгила…

Арон прекратил читать, хмыкнул, вытащил самые нижние свитки. Он-то начал с именитых и опасных магов, а стоило, пожалуй, с группировок Ковена. Вот и нужный. Итак, основных групп три, его — главная. Ха, вот и разгадка, отчего Таурш и некоторые другие маги еще живы: полная и безоговорочная поддержка Тонгила.

Вторую группу возглавляет Волькан, с историей, похожей на историю Лоргана: тоже из благородных, тоже исторгнут из рода. Но с существенной разницей: Волькан — некромант, любимец Серой Госпожи. В прежнем мире Арон никогда не слышал этого имени, лица этого тоже не видел. Должно быть, там родители придушили сыночка еще в колыбели.

Почему они с Вольканом терпят существование друг друга — тоже понятно. Прежний Тонгил не хотел сердить Богиню Смерти преждевременной кончиной ее служителя, некромант испытывал подобные опасения в отношении Многоликого, которому гибель Тонгила могла прийтись не по вкусу.