Е2-Е4 или совсем другая история. Часть 3. Дары Судьбы (СИ) - "Рада Девил"

– В итоге он устроил жуткую ссору, обвинив меня в нечуткости и жадности – я ведь не согласился отдать ему Бузинную, или, как он предпочитал говорить – Старшую палочку. Наши с ним пути разошлись. Но я не мог его забыть и втайне мечтал своими достижениями в плане установления нового мирового режима доказать ему, что он ошибся, разорвав наши отношения. Должен сказать, что я, будучи по натуре довольно сластолюбивым, не отказывал себе в близких связях с дамами, но интимных встреч с мужчинами долгое время избегал. Это было своеобразным сохранением верности Альбусу. Я был молод и наивен, – Геллерт насмешливо хмыкнул. – Степень моей наивности выяснилась случайно в то время, когда я нарушил свое неписаное правило и завел роман с Сигнусом Блэком, в ту пору путешествовавшим по Европе. Моя искренняя влюбленность разрушила ослабевшие со временем чары приворота, которыми меня опутал Альбус.

– Грамотно наложенные чары такой категории сложно вычислить, если не знать, что ищешь, – уточнил Северус для Гарри, которого явно сильно удивило, что Геллерт не выявил наличия приворота сразу после расставания с Дамблдором.

– Да, – подтвердил Гриндевальд. – Я постоянно проверял себя на зелья, но чары… – он тяжко вздохнул. – У меня даже мыслей о таком коварстве не возникало, потому что мне собственные чувства казались вполне естественными. Одним словом, освободившись от привязанности, вызванной магическим вмешательством, я был беспредельно благодарен Сигнусу. Когда семья призвала его домой, чтобы заключить выгодный для рода брак, мы были расстроены, но не могли не подчиниться традициям и правилам, придуманным за много лет до нашего рождения. Перед разлукой Сигнус завладел пикантным материалом – он надеялся когда-нибудь уговорить жену родить нашего с ним общего ребенка. Я снабдил фиал с эякулятом магической печатью согласия на использование моего семени в обряде зачатия, а впоследствии все ждал, когда же на гобелене Гриндевальдов появится имя моего сына. Я был твердо уверен, что это будет мальчик. Однако… – Геллерт развел руками. – Мне пришлось долго ждать, – он тепло улыбнулся Гарри, к которому все сильнее проникался доверием. – Сигнус был очень мне дорог. Очень… В мои планы по изменению мира добавился еще один пункт – упразднить старые традиции, которые не позволяли нам с Сигнусом быть вместе. Я мечтал когда-нибудь снова встретить его, но… в сорок третьем до меня дошли известия, что он умер от неснимаемого проклятия. И тогда я понял, что человека, который смог бы оценить все, чего я достигну, больше нет в этом мире. Продолжать жить по-прежнему, зная, что Сигнус мертв, мне стало не под силу. И я сорвался… Мои действия привели к многочисленным жертвам. Магглы оказались куда кровожаднее, чем я мог предположить. Пусть я и не расправлялся своими руками, но все же я – убийца.

– И Дамблдор остановил тебя? – Гарри не терпелось выяснить, как Бузинная палочка перешла в другие руки, оставшись преданной предыдущему своему владельцу.

– Остановил? Не думаю, что это можно так назвать. К тому времени я устал от магглов, которых никогда не любил, от войны, бессмысленно унесшей столько жизней, и от себя самого, потерявшего опору и якорь привязанности в этом мире. Видишь, сын, какой я романтик, несмотря на всю мою жестокость, – Геллерт на несколько секунд замолчал, собираясь с мыслями. – Альбус вызвал меня на магическую дуэль. Я дал согласие, но для себя решил, что необходимо все прекратить. Я понимал, что ему нужна Старшая палочка, и намерен был отдать ее. Мне ведь она не принесла счастья. Поэтому наш бой длился ровно одно заклинание – Альбус выбил из моих рук то, за чем пришел. Знаете, к тому моменту я так себя убедил, что, расставшись с Бузинной палочкой, сразу верну своей душе спокойствие, что и в самом деле почувствовал себя гораздо лучше. Альбус, вопреки моим предположениям, не убил меня, а возможно – просто не успел. К месту нашей так называемой дуэли подоспели другие волшебники, и он, скорее всего, не рискнул лишать жизни обезоруженного соперника. О Нурменгарде тогда не только слышали многие, но кое-кто и побывал там вместе со мной, помогая с чарами. Как, к примеру, дед вашего друга – Стефан Крам. Однако никто не помнил месторасположения замка, защитный контур об этом хорошо заботился, напрочь стирая эти сведения из памяти. Я ведь завершил строительство Нурменгарда лет за десять до тех событий… – Геллерт на миг замолк, прерывая объяснения, поняв, что отклонился от темы, расхваливая свое детище. – Кто-то из присутствовавших на месте дуэли и предложил отправить меня в мою же тюрьму. Я не стал перечить. Сопровождающих было трое, в том числе Дамблдор. Меня связали и угостили Империо, чтобы я не обманул, задавая вектор направления, и не сбежал. Как хозяин этого замка, я имею привилегию перемещаться к входу, в определенную зону…

– Так зачем ты морочил нам голову о том, как мы пройдем через защитный купол? Ты же мог аппарировать нас подальше оттуда. Разве нет? – Гарри ощутил досаду, что не исследовал свободное от охранных чар пространство возле самого здания.

– И куда бы я вас перенес? За пятьдесят лет я уже не помню ни одних безопасных координат для аппарации, – с хитрой усмешкой отмахнулся Геллерт. – К тому же мне было любопытно, как вы проникли в Нурменгард. Так вот… Они впихнули меня внутрь здания, сняли путы и захлопнули дверь, запечатав вход снаружи. Этого было достаточно, чтобы я не смог выбраться. Не знаю, проверяли ли они стены на наличие чар и пытались ли разобраться с защитным контуром, но вы единственные наведались ко мне в тюрьму. Вам еще что-то интересно?

– Конечно. Ты сказал, что почувствовал облегчение, когда отдал Бузинную палочку Дамблдору. Но ты ведь остался ее хозяином. Когда ты это понял? Или догадывался с самого начала? – Гарри считал, что нужно тщательно изучить механизм перехода статуса хозяина этого Дара Смерти, чтобы не оплошать в будущем.

– Нет, ни о чем я не догадывался. Я был уверен, что, отобрав у меня артефакт, его хозяином стал Альбус. Но спустя несколько лет произошло одно событие… – Геллерт замолчал, потому что в гостиную, где велась беседа, влетел феникс.

– Фоукс! К тебе в Нурменгард прилетал Фоукс! Да? – Гарри вскочил с места и подошел к волшебной птице, устроившейся на спинке кресла, в котором сидел Геллерт. – Ты знаешь, что он связан с Бузинной палочкой?

– Ты прав. Впервые он навестил меня через пару дней после того, как я обзавелся этим уникальным колдовским инструментом. А со временем я научился с Фоуксом даже общаться. Правда, мой хороший? – Геллерт, подняв руку, погладил феникса по крылу. – Так что – да, я знаю, что он привязан к Бузинной палочке. А когда Фоукс появился в Нурменгарде, мне было достаточно задать ему один-единственный вопрос, чтобы выяснить истину. Если бы я не хотел отдавать палочку, то Альбус стал бы ее хозяином, а так вышло, что я как бы дал ее взаймы. Он даже не представляет, на что она способна на самом деле, – в тоне Геллерта отчетливо прозвучало злорадство.

– Так ты у нас хитрюга? – Гарри почесал спину фениксу, блаженно прикрывшему глаза от удовольствия. – И что нам теперь делать?.. Мы должны возвратить палочку законному хозяину? – феникс, продолжая ластиться, низко склонил голову, так что ошибиться было немыслимо – он одобрял намерение Гарри.

– Вижу, ты тоже с Фоуксом дружен? – Геллерт не уставал удивляться возможностям и талантам Поттера.

– Я же – трирожденный. Меня все любят, – пошутил Гарри, уходя от объяснений. – Отец, как ты отнесешься к тому, чтобы в будущем встретиться с Дамблдором и вернуть себе Бузинную палочку? Пусть, как ты говоришь, он и не знает всей ее силы, все же более удачной волшебной палочки нет на свете, так что лучше было бы лишить его такого преимущества.

– Хочу ли я посмотреть на Альбуса, когда он поймет, что никогда не обладал этим Даром Смерти по-настоящему? Конечно! Я ему ни за что не прощу приворотных чар! Невзирая на мой эгоизм и циничный взгляд на многое в этой жизни, я все же очень трепетно отношусь к тому, что называют любовью. Поэтому мой ответ – да, я хотел бы вернуть Бузинную палочку. Но… Не уверен, что смогу легко справиться с Альбусом. Практики у меня пятьдесят лет не было, – Геллерт покачал головой. – Разве что вы поможете мне в этом.