Кровь дракона. Искры на ветру - Ярошинская Ольга

Йоргас поспешил ретироваться, и Коготь следом за ним.

– Я тут вдруг осознал, – лицо Инея озарило широкой улыбкой. – Я шлепал по заднице будущую королеву!

Я задохнулась от возмущения, не зная, что на такое ответить.

– Только ради этого у вас должно выгореть с переворотом, – продолжил он как ни в чем не бывало. – Я в деле, конечно. Но сперва разберемся с красноперыми. Туч, оденься потеплее. Будет очень холодно! Настоящий мороз!

Так, стоги сена расставили вдоль горной гряды, Глас на месте, Туч пошел одеваться, Иней готов.

– Рони, – вновь повернулась я к своей приме. – Я могу сделать что-то еще?

– Можешь, – сварливо подтвердил он. – Найти мне маленького дракончика, чтобы я накинул иллюзию на него. Так бы крепче держалось. При этом чтобы он еще и летал. Нет у тебя случайно такого?

– А ворона не подойдет? – быстро спросила я. – Рони, у меня есть ворона. Очень умная и дрессированная.

– Давай ворону, – согласился он, и я, сломя голову, понеслась в башню. По пути встретила Хильду, которая спустилась со сторожевого поста.

– Млечники собираются, – подтвердила она мои опасения. – Я не вижу их, но чувствую зреющую угрозу. Вот за тем пиком.

Указала тонкой рукой на острый зубчик горы. Значит, зрители там.

– Хорошо, – кивнула я. – Спасибо.

Хильда придержала меня, когда я собралась убежать.

– Ты будешь замечательной королевой, – сказала она.

Я лишь закатила глаза и помчалась в башню за вороной, всей душой надеясь, что она не улетела по своим вороньим делам. К счастью, Барри был на балконе, скакал по перилам и радостно каркнул, завидев меня.

Я аккуратно взяла его на руки, погладила плотные перья.

– Ты будешь драконом сегодня, – сказала притихшей вороне. – Не против? А потом, если выгорит, я накормлю тебя до отвала! Попрошу лучшего мяса для лучшей в мире вороны! Идет?

Когда я вышла на площадку перед крепостью, все были в сборе. Туч, еще более огромный в лохматом вязаном свитере, и Иней, непривычно сосредоточенный, уже сидели на Ковшике.

– Будет слегка непривычно, – говорил Рони, цепляя туман на дракона. – Как будто лететь через облако. Видимость снизится, опять же. Но лучше так, чем красноперые вас засекут. А если иллюзия пропадет – летите оттуда как можно быстрее.

Ковшик тряхнул мордой, пытаясь сбросить клочок тумана, куснул его зубастой пастью. Туч успокаивающе похлопал дракона по боку, и вскоре они превратились в небольшое косматое облачко.

– Отличная маскировка, – похвалила Хильда. – Но вы все же будьте настороже.

– Мы шли под иллюзией с яйцами от красных скал, – сказал Туч. – Если уж драконы нас не увидели, то млечники и подавно.

Он с готовностью одобрил мою крайне опасную идею и заверил, что в случае чего они отобьются: у него, в конце концов, щит. Но я все равно чувствовала себя так, словно отправляю друзей на смерть. Барри, которого я слишком сильно прижала к груди, недовольно завозился, и я заставила себя выдохнуть и успокоиться.

Мы должны попытаться. Выступить превентивно. Я не особо смыслю в военной стратегии, но куда лучше предотвратить бой, чем вступать в него с неравными силами.

– На самом деле это неплохая идея, – гундосил профессор Денфорд. – Сомнительная, но как знать… Красноперые суеверны и могут счесть изменение погоды дурным знаком.

Я погладила Барри, глянула туда, где погасло солнце, и решительно сказала:

– Пора.

***

Солнце садилось, и тени частых шатров линеили степь. Воины собирались у костров, и головы все чаще поворачивались к горному перешейку. Будет славная битва! Кровь дракона пела в теле Сайгата, предвкушая жаркий бой.

Он послал клич и теперь с удовлетворением наблюдал, как растет лагерь. Пусть не все отозвались на призыв, но многие. Сегодня они захватят Айдану. Золото и драгоценные камни, еда и вино, женщины… Сайгат шел за славой. Пришло время пророчеств. Он чуял в себе великую силу, он знал – боги выбрали ему особую судьбу.

– Так ты говоришь, в дозоре никого не осталось? – спросил Арн, лукаво щуря глаза.

Он приходился ему дядей, но Сайгату не нравилась ни снисходительность в его взгляде, ни недоверие, что сквозило в голосе.

– Я так не говорил, – ответил с достоинством. – Но многие улетели. Сейчас враг слаб как никогда, момент удачный.

– Удача, – усмехнулся Арн, пригладив чешую, что острым клином украшала его подбородок. – Она – ненадежная союзница, Сайгат. Ты слишком полагаешься на везение.

– Я полагаюсь на то, что видел своими глазами, – сказал он, раздражаясь. – Дело твое, дядя, можешь оставаться здесь, сидеть у костра с женщинами, нам достанется больше добычи.

– Может, и останусь, – ответил Арн, не отреагировав на поддевку. – Посмотрю, как ты снова вернешься с поджатым хвостом. Сколько ты уже грызешься с дозором? Три года? Пять? Как зовут того воина, что подпалил твою косу? Черный Огонь?

– Скоро от него останется только пепел, – пообещал Сайгат. – Ты как будто недоволен тем, что я хочу большего для нашего народа!

– Для себя, – возразил Арн. – Ты хочешь этого для себя. Захватить Айдану, примерить имя великого Аркутана, завоевать земли…

– И что?

Арн помолчал, пристально разглядывая племянника.

– И ничего, – сказал наконец. – Я не вижу в тебе величия. Но как знать? Может, это потому, что я помню, как ты когда-то упал лицом в теплую кучу, что навалил мой дракон. Ребенком ты вечно лез, куда не надо.

Арн рассмеялся, демонстрируя крепкие белые зубы, дружелюбно хлопнул Сайгата по плечу и отошел к костру, где сидели еще три вождя млечников. Сайгат заставил себя подойти и присел в круг.

– Выступим, как только стемнеет, – сказал он. – Прорываемся через дозор и летим к Айдане. Крыши утыканы кольями и пиками, садиться лучше в бухте, там есть небольшая площадь, а потом…

– Погоди, – поднял ладонь Старый. Его волосы побелели, но в темных глазах плескался яркий бордовый оттенок. – Не торопи дракона: он вылупится из яйца, когда придет срок. Твой клан понес большие потери в постоянных стычках с дозором, и тебе нужны люди – это понятно. Но нам надо все взвесить, обдумать…

– В степи становится тесно, – перебил его Сайгат. – Вместо того, чтобы драться друг с другом, не лучше ли объединить силы и сражаться против общего врага?

Солнце уснуло, и но пламя отражалось в глазах вождей.

– Что ж… – начал Арн, и Сайгат затаил дыхание. За дядей пойдут другие. Каждый захочет урвать свой кусок.

– Глядите! – воскликнул ребенок.

– Что это? – ахнула женщина.

Все вскочили с мест, повернулись. Пламя текло по горе, будто та вдруг проснулась и решила выплеснуть лаву. Тень огромных крыльев распахнулась над пиком, закрывая собой первые звезды.

– Великий дракон… – выдохнул Арн.

От грозного рева содрогнулась земля, дети, плача, побежали к мамкиным юбкам, а с десяток драконов сорвались с привязи и улетели в степь, мотая хвостами. Они, конечно, вернутся, но как же некстати! Сайгат нашел взглядом своего верного Ркхутана – тот настороженно раздувал ноздри и все косился наверх. Сайгат тоже поднял голову: небо, звезды, облако…

– Ты говорил, дозора нет! – выкрикнул Старый, тыча пальцем в пылающую гору. – Ты хотел повести нас на гибель!

Крылья сложились, черный дракон спрятался за горой, а после снова взлетел. Какой огромный!

– Не может быть, – произнес Сайгат. – Он больше чем любой дракон! Это какой-то обман!

От очередного раскатистого вопля задрожали шатры, а пламя костров перекинулось на сухую траву. Кто-то плакал, кто-то визжал, женщины постарше, измотанные до отупения тяготами кочевой жизни и материнства, споро затоптали начавшийся было пожар.

Сайгат повернулся к вождям, еще не веря, что все закончилось, не начавшись, но что-то ударило его по щеке, затем по плечу. Как будто кто-то совсем потерял страх и бросил в него камень! Он обернулся, пытаясь найти наглеца, но воины уже разбегались, прячась в шатры, а с неба посыпался град. Вскинув щит, Сайгат обвел взглядом вмиг опустевший лагерь.