И в своих снах ты будешь порхать на крыльях ангелов,
Это произойдёт, когда звёзды коснуться лица Бога...
И если тебе нужно проснуться, мой драгоценный, мой маленький,
Я поцелую твою нежную щёчку
И под улыбающейся луной
Я отправлю тебя вновь ко сну».
(«My precious one» — Celine Dion)
- Или вот еще… — я прервался, услышав тихие всхлипы. Поворачиваю голову и вижу слезы, текущие из прикрытых глаз Айрис. Не понял, хотя… Вот какой же я еблан. Петь о материнской любви к ребенку девушке, у которой родная мать на глазах умерла. А отца она видела только в далеком-далеком детстве. С каждым разом я пробиваю новое дно. Нет чтобы каких-нибудь Телепузиков спеть, нет, мне обязательно нужно повыделываться. От смачного леща самому себе меня останавливало только то, что я не один. Без лишних слов — ибо обпизделся уже за сегодня по полной, я приобнял девушку. Айрис лишь прислонилась головой к моему плечу. Так и просидели пару минут.
- Извини, что так внезапно… просто…
- Тебе не надо извиняться.
- Х-хорошо, тогда я… пойду?
- Угу, конечно.
Девушка встала с кровати и, вытирая на ходу глаза, вышла из комнаты. А я улегся на кровать лицом к стене. Самое тупое чмо на Земле, то есть на Гайе. Это я. Засыпал я под всевозможные ругательства, обращенные к самому себе.
***
- Вы мне можете помочь? Моя мама нуждается в докторе! — девочка лет шести с каштановыми волосами и в джинсовом сарафане затрясла очередного прохожего за штанину. Тот отвел взгляд в сторону и пошел дальше. Кто бы помог ему самому?
- Пожалуйста! Моей маме нужна помощь! — малышка подбежала к следующему человеку. Он тоже не сказал ничего в ответ, лишь высвободился от ее хватки и растворился во тьме.
- Кто-нибудь! Пожалуйста! — устав от переживаний, бессмысленного поиска помощи и холодности окружающих, девочка опустилась на колени, испачкав в дорожной грязи свои голые коленки, — ну хоть кто-нибудь?
Спустя несколько минут она вернулась к своей матери, что без сил лежала на холодном бетоне железнодорожной остановки. Не чувствуя при этом ничего кроме беспомощности.
***
- Кха-кха, бля, кха, — я свалился с кровати. Сердце стучало с бешеной частотой, а пережитые мной самим чувства маленькой Айрис из сна заставили свернуться в клубок на полу. Только спустя неопределенное количество времени меня начало отпускать. Отпускать от чувства бессилия и сопереживания. Чтобы затем они сменились лютым бешенством. Я заскрипел зубами и несколько раз разодрал доски пола ногтями, пытаясь унять злобу. Затем встал на ноги и начал бросаться из одного угла комнаты в другой. Ебаная Шинра! Сраный Ходжо! Я найду тебя, спущу живьем шкуру, а затем разорву горло зубами. Потом приду к твоему ублюдочному президенту и сделаю с ним то же самое. От представленных живописных картин зверского убийства этого якобы ученого стало легче. Настолько, что я в конце концов смог подавить ярость, пусть и с трудом.
Сегодня я точно больше не усну, пусть за окном еще даже и не начало светать. Спускаюсь на первый этаж чтобы хотя бы умыться и стереть с лица следы ночного происшествия в виде засохших дорожек из слез. Дом был погружен в сонную тишину. Никто не мешал мне греметь умывальником, который почти сразу показал дно. Пришлось идти к колонке и набирать воду. Смыв остатки сна, я сел на стул и начал раскачиваться на нем вперед-назад. Чем бы таким себя занять до утра? Осматриваю дом в поисках ответа. Первый этаж состоял из гостиной, совмещенной с кухней. Из нее вели две двери — одна в комнату Эльмиры, вторая — в кладовую. Я щелкнул пальцами. А почему бы, собственно, и нет? Завтрак в постель это неплохой способ компенсировать вчерашний не то чтобы залет, но неприятное ощущение совершенной ошибки уж точно. Потому распахиваю дверь кладовой. Что тут у нас? Пара небольших бочек с плавающими в них осточертевшими водорослями, немного обычной зелени, крайне знакомая бутылка вина, ряд баночек с закрутками, что ожидаемо. Так, а это что? Распахиваю мешок на пару килограмм веса. Да это же картошка! Слава Планете! Кажется я знаю, что будет на завтрак. Инспектирую холодильник: здоровенный кусок мяса со слоем сала на одной из боков, еще водоросли, только немного другого цвета и в маленькой емкости, десяток обычных куриных яиц, крошечный брусочек масла. Негусто. Я бы даже сказал что бедновато. Но на идеальный завтрак хватит. Начинаю мыть картошку, затем отрезаю от куска мяса значительный шмат сала, который рублю на ломтики. Поставив сковороду прогреваться на обычную электрическую плиту, достаю масло, от которого отделяю микроскопический кусочек для вкуса. Бросаю сало с маслом на разогревшуюся сковороду и накрываю крышкой, чтобы не заляпать брызгами все вокруг. Чищу картошку и нарезаю ее соломкой. За это время шкворчащее сало, периодически мною переворачиваемое, прожаривается как следует и выделяет достаточное количество жира. Скидываю его из сковородки в большую тарелку, а на его место ссыпаю картошку, солю и перчу ее. Примерно раз в минуту встряхиваю посудину чтобы картофан прожаривался более-менее равномерно. Когда появилась приятная глазу корочка, ссыпаю картошку к салу, после чего делю все на равные порции и посыпаю все рубленой зеленью. Вдыхаю аромат. М-м-м-м-м. Пока никто не видит, отсыпаю себе немного в тарелку из остальных порций. Никто же не знает, сколько именно там было готовой картошки в начале, правильно? Да и фигуру им блюсти надо, а картошка на сале это очень калорийно. Так что еще чуть-чуть отсыплю.
- Чем занимаешься? — я чуть тарелку из рук не выпустил, будучи занят честным перераспределением пищевых ресурсов, а потому не услышав шагов за спиной.
- Да не спится вот, решил завтрак приготовить.
- Ну-ка, ну-ка, что тут у нас? — Эльмира взяла на половину ложки блюда и несколько раз подув на нее, попробовала.
- Хм-м-м-м, сало что ли? И зелень сверху? Не встречала такой рецепт раньше, но весьма неплохо получилось. А ты у нас юноша многих талантов, да?
- Вы даже не представляете, насколько многих, — я задрал нос к потолку.
- Ну-ну, — она усмехнулась, — это всего лишь жареная картошка, не стоит так гордиться.
- Это не просто картошка. Это бульба на сале с зеленухой, имейте уважение, — поправил я женщину.
- Как скажешь, — Эльмира закатила глаза, — посуду только помой, шеф-повар.
Пока я заканчивал с наведением порядка, сверху спустилась Айрис в белой пижаме, трущей спросонья глаза. Это было настолько мило, что я даже челюсть разинул, замерев с грязной сковородой в руках. Она же, наконец сфокусировав взгляд, увидела меня и, пискнув, убежала обратно.
- Кажется кое-кто забыл что у нас гость, — сидевшая за столом Эльмира с чашкой некоторого подобия чая усмехнулась.
- Ыгы-ы-ы… то есть да.
- Слюни-то подберите, молодой человек.
- Есть слюни подобрать! — я отсалютовал губкой для мытья посуды.
