Лесная ведьма (СИ) - Каршева Ульяна

Мирна неловко переступила у двери, поглядывая на девушку и попыталась вслушаться в докладную. Почему-то её содержание она не могла воспринимать, хотя разок её слух резанула фраза: «Из-за её легкомыслия погибли двое юношей и одна девушка». А потом Мирна услышала совершенно невероятное: её легкомыслие выразилось в том, что в крепости, ещё до нападения на неё нелюдей, она, забыв о подопечных, флиртовала со всеми мужчинами: и с дозорными, и со старшими магами!

Уже ошеломлённая, Мирна пыталась всё же вслушиваться в следующие обвинения, как вдруг в кабинете директора произошло нечто странное, чего она точно не ожидала: Глеб, который во время зачитывания директором докладной шептался о чём-то с Андреем, замолчал и встал. Странно беспощадный взгляд на Дару. Затем, ни слова не говоря, школяр тихо – внешне стараясь не мешать чтению вслух, подошёл к Мирне. Оглянувшись на директора – вроде как: «Простите, если помешал», он жёстко взялся за локоть ведьмы и повёл её к стульям, где Андрей как раз отсел так, чтобы Мирна, сев, оказалась между ними.

Вконец растерявшись, ведьма послушно села и тут же отвела взгляд от родителей Дары, которые ошарашенно уставились на неё. Машинально, опомнившись, ведьма ещё попыталась вскочить, чтобы вернуться к двери. Но рука Глеба твёрдо удержала её на месте… Глаза Дары расширились от негодования. Сама же она буквально окаменела, вперив осуждающий взор в Глеба.

Директор прервал чтение, кажется всё-таки заметив, что в кабинете случилось нечто непредусмотренное. Что и выразил в ровном по интонации вопросе:

- Что происходит, Глеб Савельевич?

И тут Мирна почему-то отчётливо вспомнила, как Глеб ударил её ногой в грудь, как потом получил за свой проступок оплеуху от Мстислава и только позже, узнав, что старшие маги – люди тоже отнюдь не простые, притих…

Ибо сейчас он нагло отозвался:

- Простите, Кронид Эдуардович. Мои правила воспитания не позволяют мне сидеть в присутствии стоящей дамы. Поэтому я и препроводил Мирну Тимофеевну к свободному месту в вашем кабинете. Надеюсь, я не слишком отвлёк вас от чтения данного документа? Нет? Прошу прощения за паузу.

- Не хотите ли вы, Глеб Савельевич, сказать, что у вас есть аргументы в пользу Мирны Тимофеевны?

То ли примериваясь к его тону, то ли обозлённый чем-то, школяр сухо ответил:

- У меня не аргументы. Только факты. Я очень виноват перед Мирной Тимофеевной, потому как однажды повёл себя с нею не так, как должен бы вести себя благородный человек. А с фактами вот в чём дело. Последнее, что я помню в крепости после нападения на неё нелюдей: на меня упали горящие доски. На голову. Потом я смутно помню, что бежал куда-то. А очнулся в старом деревянном доме среди леса. Оказалось, ещё чуть раньше этот дом нашла Мирна… Тимофеевна. И она же бросилась искать всех выживших, чтобы привести их сюда, в безопасное место. И привела она туда многих. В том числе и Дару.

- Она бросила меня в кустах! – завизжала девушка. – Раненую, обессиленную!

- А перед тем как уйти от тебя искать остальных выживших, она окружила тебя сильнейшей защитой! – рявкнул Глеб. – Любой опытный маг подтвердит мои слова! Даже сейчас я вижу на тебе её остаточную защиту!

- Она не имела права бросать меня!

- А кто тебя бросил?! – вскочил уже обозлённый школяр. – Или ты хотела, чтобы спасали только тебя одну?! Дозорный и ведьма вели тебя от самой опушки – так рассказал Мстислав Никитич! Одна бы Мирна тебя, в таком состоянии, не дотащила! Тебе этого мало в том положении, в котором мы все тогда оказались?!

- Она присвоила себе твоего фамильяра, а ты её защищаешь!

- Если б она этого не сделала, кошак сдох бы!

- Почему ты её защищаешь?!

- Потому что она спасала всех, кого могла!

- И даже того убийцу! Нелюдя! Я же помню, как она его обихаживала! Его! А не нас! Помню!

- Дура, - внезапно равнодушно сказал Глеб, и все в кабинете ахнули.

- Глеб Саве… - возмущённо вскочил из-за своего стола директор.

А родители Дары разгневанно загомонили.

Мирна сидела, съёжившись посреди этого крика, испуганная донельзя. Она не ожидала от Глеба защиты, а тем более – перепалки его с Дарой. И теперь чувствовала себя виноватой уже в том, что стала причиной вражды между школярами.

Но Глеб поднял руку, спокойно глядя на директора: «Я договорю!», и тот неохотно сел. Впрочем, испуганно следившая за ним Мирна внезапно уловила ещё одну странность: директор и не собирался прикрикнуть на зарвавшегося школяра. Он будто даже с трудом прятал радость, что может именно сейчас выслушать любые откровения.

- Как объяснил старший маг крепости, Олег Палыч, забота о шамане нелюдей – это дело внутренней политики нашего государства. А вот то, что Дара взяла в руки нож… то, что наша нежная и трепетная Дара пыталась убить связанного и абсолютно беспомощного нелюдя ножом, будто заправский мясник, – вот это меня до сих пор поражает.

- Не было этого! Ты всё придумал! – завизжала плачущая Дара – и со своего места, рыча, кинулась на Глеба с кулаками.

Или – на Мирну. Кто был её целью – непонятно, потому что девушка мчалась к ним так шустро, что ведьма от неожиданности отшатнулась к стене.

Расстояние от одной стены директорского кабинета до другой было достаточно внушительным, чтобы отец девушки, бросившись за ней, успел поймать её и силой вернуть на место. Сел сам, но продолжал с трудом держать за руку дочь, рвущуюся бежать, в то время как мать – с другой стороны от Дары, обнимала её и вполголоса утешала.

Неизвестно, что бы было. Может, Дара так и продолжала рваться к Глебу.

Неожиданно для всех встал Андрей.

Удивлённый Глеб взглянул на него и, помешкав, тоже сел на своё место.

- Меня Мирна не спасала, - безучастно сказал школяр. – Но я видел, как она старалась спасти Элеонору – это вторая девушка в нашей группе. Наш этаж горел, и мы не знали, что делать. Метались между комнатами и искали выход. Без толку бегали в огне и в дыму. Мирна выскочила неизвестно откуда, схватила Элеонору за руку и потащила за собой, крича: «Беги вниз и в лес!» Она повторяла эти слова и тащила только Элеонору. Я понял, что Мирна разглядела в дыму только её, и побежал следом. Я кричал остальным бежать за ними, но в треске огня меня не слышали – или рядом уже никого не было. Мирна тащила Элеонору к глухой стене крепостного двора – туда, где был ручей, ведущий к лесу. Но Элеонора была так испугана, что вырвала руку и побежала наоборот – к воротам. Потом-то я понял, что стены вокруг крепостного двора загорелись первыми и быстро сгорели. Мирна вела нас к бреши, которую легко можно было проскочить. Да и нелюдей там не было – они боялись лесной стороны. Но я был устрашён… огнём и тоже побежал к воротам. А там нас и схватили. Элеонору в дыму, насколько я понял, нелюди перепутали с дозорным и выстрелили в неё… А если бы мы оба побежали за Мирной… - Его передёрнуло от воспоминаний. – Хотя бы не пришлось испытать ужасов плена. Пусть с нами там ничего не происходило (нас собирались использовать, раздав по семьям, уже в их поселении), но достаточно и того страха, что мы сами ждали в этом плену и там себе напридумывали. Да и обращались там с нами так, как мы не привыкли…

Наступила неполная тишина, в которой Глеб всё ещё, несмотря на видимое бесстрастие, не мог успокоить частящего дыхания. И плакала Дара. Некрасиво заикаясь и долго шмыгая носом, зло глядела на Мирну.

Когда всё успокоилось, и Дара только шмыгала в новый платочек, данный ей матерью, директор спокойно спросил:

- Итак. Согласны ли вы, Дара Григорьевна, вынести дело по вашей докладной на всеобщее обсуждение?

Она подняла на него припухшие мокрые глаза, потом стрельнула ненавидящим взглядом в сторону школяров и поникшей Мирны. Растягивая слова, девушка, презрительно глядя на ведьму, выговорила:

- Нет. Мне хватило того, что обсудили здесь.

- Но вы настаиваете на своём мнении, что Мирна Тимофеевна должна была спасать всех студентов, которых привезла в крепость?