Прикосновение полуночи - Гамильтон Лорел Кей

Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90

– Может быть… – начал Айслинг.

Я не хотела к нему поворачиваться. Я поняла, что злюсь на него. Злюсь за то, что он сделал с Меланжель. За то, что для него это было как с гуся вода. Он вообще был чуть ли не доволен.

К нашей компании присоединился Мистраль.

– Прошу прощения, принцесса. Королева Андаис крайне желает вас видеть. – Его лицо при этих словах не выражало ничего. Он был слишком уж спокоен. Что-то стряслось.

– Принцесса, почему бы вам не поговорить с доктором лично? – предложил Айслинг.

Я набрала воздуху побольше и медленно выдохнула, а потом очень осторожно повернулась и посмотрела на Айслинга.

– Неплохая мысль, – сказала я, и голос прозвучал как обычно, а вот с лицом мне, кажется, совладать не очень удалось.

Айслинг улыбнулся. Я увидела улыбку сквозь вуаль – ткань была достаточно прозрачная.

Я отвернулась от него, пытаясь сделать это не слишком откровенно, но вряд ли кого-нибудь обманула. Разве что Мистраль не понял, почему мне не хотелось видеть эту загадочную улыбку, но он и не знал, что я натравила Айслинга с его улыбкой на другую женщину.

– Нет, – сказал Уолтерс. Мы все повернулись к нему.

– Почему? – спросила я.

– Я и это не должен был рассказывать.

– Но ведь вы распоряжаетесь расследованием? Со стороны людей, я имею в виду.

– Формально – да, но она – главный медэксперт и своими людьми командует сама. Если бы я был шефом местной полиции, я мог бы ей приказать, но я из другого подразделения.

– То есть заставить ее вы не можете, – заключил Холод.

Уолтерс покачал головой.

– Она разозлится, что я так много вам рассказал. И ей еще меньше захочется что-то вам говорить.

– Так зачем тогда вы нам это рассказали? – спросил Айслинг.

На этот раз я на Айслинга не взглянула. Я упорно смотрела на Уолтерса.

– Потому что это должен быть один из тех, кто был с вами в том коридоре. Ведь мы брали отпечатки только у них. Я не назову его имя только потому, что его отпечатки оказались в неположенном месте, если вы намерены его тут же убить. Но я и не хочу, чтобы вас убили.

– Надо же, майор, я тронута, – холодно сказала я.

– Дайте мне слово, что подозреваемому не причинят никакого вреда, и я помогу вам уговорить Поласки.

– Я даю слово, что сделаю все от меня зависящее, чтобы ему не причинили вреда.

– Это не одно и то же, – сказал Уолтерс.

– Я только принцесса, а не королева. У меня нет абсолютной власти. Вы в том же положении: вы можете что-то пообещать, а глава полиции округа решит по-другому, и что тогда будет?

Он покачал головой.

– Ладно, поговорите с Поласки, но она будет нами не слишком довольна.

– С чего бы ей отличаться от остальных?

– Что? – не понял он.

Я отмахнулась.

– Не обращайте внимания, Уолтерс, я не в лучшей форме.

– Если б я пережил два покушения за два дня, я бы тоже вышел из себя.

Я подумала над его словами. Нет, меня заботила не возможность собственной гибели: я боялась, что убьют кого-то еще. Есть рациональное зерно в том, что президенту и членам его семьи не положено спать с агентами спецслужб, которые их охраняют.

На руке Галена еще не высохла кровь. Слишком много крови. Слишком много всего случилось за такое короткое время. Пожатие руки Галена бросило меня в мелкую дрожь. Я поняла, что вот-вот сломаюсь.

– Оставьте нас ненадолго, майор, пожалуйста. – Голос у меня подрагивал.

Он начал было спорить, но, поглядев мне в лицо, просто кивнул и пошел обратно по коридору. Я держалась, пока он почти не скрылся из виду, а потом всхлипнула в первый раз и вцепилась в Галена, чувствуя, как соскальзывает гламор, как он ушел совсем. Я захлебывалась рыданиями, у меня началась гипервентиляция, дышать стало трудно, колени подгибались. Гален сел на пол, прислонившись спиной к стене, и дал мне обхватить себя ногами за пояс, дал прильнуть к нему так крепко, как я только могла.

Он гладил меня по голове и повторял:

– Все хорошо, все хорошо.

– Дыши медленно и глубоко, Мередит, – сказал Холод, опускаясь на колени рядом с нами. – Нужно выровнять дыхание, или ты упадешь в обморок.

Я сражалась с бессловесным, визжащим ужасом. Я пыталась вдохнуть и не могла.

Гален гладил меня по волосам и врал:

– Все в порядке, мы целы, я цел, все хорошо.

Вранье, все вранье! Мое тело кричало: «Не могу дышать, не могу дышать, не могу дышать!»

Холод сжал мое лицо ладонями так крепко, что было почти больно. Заставил меня поглядеть на него.

– Мередит!

Он поцеловал меня. Может, просто чтобы заставить замолчать, а может, ничего другого не пришло ему в голову. Вороны королевы обучены обращению с оружием, бою, военной стратегии, даже политике. Женские истерики в списке не значились.

Его губы накрыли мой рот, и я попыталась оттолкнуть Холода. Мне не хватало воздуха. Я вывернулась из рук Галена и полоснула Холода ногтями. Он дохнул мне прямо в рот ледяным ветром, и я замерла на месте. Мое тело просто застыло. Наверное, даже кровь в жилах остановилась. Секунда пустоты, молчания, неподвижности, холода. Словно бросок в ледяную воду. Шок остановил истерику, все остановил – на миг.

Холод оторвался от моих губ, и дыхание вернулось ко мне – глубочайшим, до рези в груди вдохом. Я вдохнула несколько раз подряд, до боли глубоко, пока он держал мое лицо и смотрел мне в глаза, словно пытаясь отыскать в них меня. В его глазах снова возник заснеженный пейзаж, и мне казалось, будто я падаю, падаю вперед, в глаза Холода. Он моргнул, и ощущение пропало, но я решила, что когда-нибудь выясню, что произойдет, если я буду вглядываться в эти снежные глаза подольше. Но только не сейчас.

– Принцесса, – произнес женский голос, – прошу прощения, что помешала…

Я вытерла слезы рукой, и это не слишком помогло, потому что мне удалось только еще больше вымазаться в крови Галена. Наверное, я, когда повернулась к доктору Поласки, была похожа черт знает на что.

Она задохнулась на полуслове, из чего я точно поняла, как выгляжу. Полицейских медэкспертов не так-то просто испугать своим внешним видом.

– Майор Уолтерс рассказал мне немного о том, что с вами случилось. – Она покачала головой, сняла очки и вытерла лоб тыльной стороной ладони.

– Нам не хотелось бы, чтобы широкая общественность узнала о внутренних делах фейри, – сказал Холод.

– Я не проговорюсь. – Она посмотрела на меня, и у нее на лице я разглядела едва ли не жалость. – Вы сможете поговорить со мной, принцесса?

Я глубоко вдохнула, дыхание было еще неровным. Голос прозвучал хрипло, и мне пришлось откашляться, но наконец я выговорила:

– Я слушаю, доктор.

Стражи отступили, чтобы она могла подойти поближе. Я так и сидела верхом на Галене, и если эта интимная поза ей не понравилась, то она никак этого не показала. Я осталась сидеть, потому что по-прежнему хотела сжимать Галена так крепко, как только могла. Это было почти как цепляться за него, но не так, чтобы всем было видно, что я в него вцепилась. Гален обнимал меня за талию.

Поласки присела рядом с нами, чтобы глаза были на одном уровне.

– Мне нужно кое-что узнать, и спросить я могу только у вас, но я могу выдать самими вопросами, кто меня интересует больше всего.

– Понятно, – сказала я.

Она снова надела очки и качнула головой.

– Не думаю, что вы поняли. Уолтерс сказал мне, что суда над преступником не будет. Вы станете его пытать или просто убьете. Это правда?

– Да, – ответила я.

Она подождала, надеялась, что я продолжу. Потом улыбнулась и сказала:

– Ни один человек не ограничился бы таким ответом. Он почувствовал бы желание оправдаться, что отнимает у кого-то жизнь. Он так много всякого почувствовал бы… – Она посмотрела на меня из-под длинных ресниц. – Но вы чувствуете не так, как мы.

– Дело не в происхождении, доктор. Не важно, что я фейри, а вы человек. Дело в культурных различиях. Я выросла в мире, где пытка – обычное наказание для преступника, а когда необходимо – применяется казнь, нечасто, но без проволочек. Мы не откладываем казнь лет на двадцать, дожидаясь, пока мерзавец найдет законный способ увильнуть от наказания.

Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90