На Закате (СИ) - Шульженок Павел

Аполлос посмотрел в том направлении, куда указал Комиссар, и увидел площадку с чем-то вроде каменной статуи, напоминающей трудно-узнаваемого стилизованного волка, воющего на луну. На этой же площадке находились рослые люди с эркскими причёсками и затейливыми татуировками вьющимися на их шеях, руках, и даже лицах. Отличало их кроме роста и могучее, атлетическое телосложение, какое среди обычного народа не встречалось никогда. В Альдене так могли выглядеть пожалуй, только элитные наёмники, отдельные офицеры и императорская гвардия. Но эти могучие мужи не подходили ни под одну из категорий: они были одеты в свободные мешковатые брюки, рубахи, пёстро расшитые угловатыми узорами, и увешаны множеством бронзовых обручей, браслетов и цепей. Выделяло их и поведение: они держались и говорили развязно, часто сплевывая, зубоскаля и громко хохоча.

— Кто они?

— Познакомься, это эрки. — ответил Кастор. — Гости из Мистериона. И это самые цивилизованные из тех, кого можно там встретить. Можно сказать интеллигенция…

— А что они здесь делают?

— Благодаря Экспедиции, за Стеной существует несколько племён… не враждебных Империи. Их представителям дозволено заезжать в Вестер и вести у нас торговые дела. Здесь они торгуют пушниной, дичью, драгоценными камнями, а покупают все остальное. Ну и просто хорошо проводят время… Здесь-то развлечений побольше, чем в диком лесу, да и поговорить есть с кем.

— И они не опасны для простых горожан?

— Когда как, когда как. — покачал головой Кастор. — Иногда наглеют и творят беззаконие, а потом их отлавливают и вешают. Но это частные случаи. В целом же, Империи выгодно иметь лояльные племена по ту сторону Стены. Они позволяют отслеживать ситуацию в Мистерионе, и очень нам помогут в случае какой-то угрозы с запада.

Балин остановил телегу на небольшой площадке у въезда в военный лагерь Армьена. Здесь обреталось что-то вроде небольшого рынка, а так же одна из контор магистрата, куда люди могли подать обращения, заявления, судебные иски, и все прочие документы, адресованные городской власти.

Было решено временно разделиться: Кастор хотел наведаться к генералу, Аполлос должен был вернуть заложенного давеча коня, а Орви собирался продолжить своё путешествие к Гримминдейлу. Однако, едва Тибольд начал выгружаться со своим тюком, как Балин, беспокойно оглянувшись, остановил его:

— Ваше Преподобие, да куда же вы один-то? Дождитесь, как меня господин комиссар отпустит, так я вас и посажу на карету. Без меня-то не уходите.

— В самом деле, Орви. — подтвердил Кастор, направляясь к воротам в лагерь. — Вы как служитель инквизиции всецело принадлежите ей, и я не позволю вам так безответственно распоряжаться своей судьбой. Так что, препоручаю вас Балину. Вы поняли меня?

Тибольд уничиженно кивнул и продолжил сидеть в телеге.

Генерал Лауренс сидел в своём кабинете, раздраженно читая бумагу, поданную адьюнктом интендантской службы. Требовалось разрешение на дополнительную закупку фуража сверх месячной нормы, по той простой причине, что в этом месяце фураж закупили не у постоянного поставщика. Адьюнкт стоял навытяжку здесь же, ожидая, генеральского ответа.

— И что же, Беллер боится решить этот вопрос самостоятельно? Тогда пусть приходит сюда лично, или ждет совещания. А если нет, то пусть принимает решение сам, как интендант легиона, а я посмотрю потом, что из этого решения выйдет. Так и передай! Дословно!

— Слушаюсь, ваше Превосходительство. — отчеканил Адьюнкт.

— Всё, забирай эту писанину, и проваливай! — Лауренс едва успел протянуть бумагу ординарцу, как дверь в кабинет распахнулась, и вошёл мрачнейшего вида инквизитор. За ним переполошенно заскочил дневальный, так и не сумевший придержать нетерпеливого посетителя.

— О, дайте угадаю… — вскинул брови Лауренс.

— Не гадайте. Кастор Барроумор собственной персоной. — представился комиссар, пройдя к столу и, без всякого приглашения, упав в кресло для посетителей. Генерал махнул рукой на дневального, и тот исчез за дверью месте с убежавшим адьюнктом.

— Несмотря на вашу бесцеремонность, я все-таки вас выслушаю. — Лауренс вальяжно откинулся в кресле, всем своим видом выражая пренебрежение. — У вас будут ко мне какие-то претензии?

— Ну… Претензии не по моей части. — усмехнулся Кастор. — Я оперирую обвинениями и приговорами. Ставлю вас в известность, что глава Вокьюра Гувер Паллон был мною осужден, и теперь селу требуется новый глава. Собственно, предлагаю вам этим и заняться в ближайшее время, потому как там сейчас временный управляющий, совсем молодой парень.

— А я погляжу, вы в моём графстве распоряжаетесь так же лихо и хамски, как и вламываетесь ко мне в кабинет.

— Напомню вам, что графство не то что бы ваше. Здесь действуют законы Империи, и в том числе Закон об Инквизиции, дающий мне право распоряжаться так, как я распоряжаюсь.

— Между тем, я, как представитель Императора, являюсь высшей судебной инстанцией в пределах графства Армьен, и могу пересматривать любые судебные решения, принятые в его пределах.

— Принятые судьями графства Армьен. — уточнил Кастор. — Но я не собираюсь с вами спорить по этому поводу. Вам в любом случае придется подыскать для Вокьюра нового главу.

— Это мы ещё посмотрим. Господин Паллон меня, как глава Вокьюра, всегда устраивал…

— Ну чтож, посмотрите… — вздохнул Кастор, и извлек из своей сумки округлый мешочек.

— Что… — не успел возмутиться генерал, как на его шикарный стол выкатилась бледно-зеленоватая голова Гувера, облепленная слипшимися от запекшейся крови волосами. Ещё от этой головы отчётливо разило плесневелым трупным душком.

— Я конечно не знаю… Но на мой взгляд все-таки лучше подыскать кого-то другого. — усмехнулся Кастор, и добавил на стол ещё пару бумаг. — Вот обвинительное заключение, исполнительный акт, и рапорт на ваше имя. Всего доброго.

Вскоре инквизиторы попрощались с Балином, забрав из его телеги часть своей клади, а часть, с избытком продуктов и опустевшими сумками, оставив ему. Вообще, парень выглядел очень понуро, и его можно было понять. Без Тибольда, который давал ему и кров, и работу, он сам оказался не у дел. Конечно, вряд ли ему грозило нищенство и голод, в Вокьюре парня знали, и в беде бы не оставили, но он лишился того, что сам считал своим призванием и даже служением. От Аполлоса не ускользнуло расстройство Балина, и перед тем как расстаться, он постарался его утешить.

— Скоро в Вокьюр пришлют священника. Отцу понадобится помощь и поддержка. — сказал инквизитор. — И ты уже сейчас можешь ему здорово помочь. Помнишь, в каком состоянии храм? Наведи там порядок, приберись, протри всё. На Престоле постели новый покров обязательно. В общем, на тебе лежит большая ответственность. Как понял?

— Слушаюсь, Ваше Преподобие. А вопрос можно? Как скоро священника пришлют?

— Это как господин комиссар договорится с вашим епископом. Впрочем, зная господина комиссара, не думаю, что это будет длительный срок. — усмехнулся Аполлос.

Отпустив, наконец, Балина и оседлав коней, инквизиторы действительно отправились в армьенскую консисторию, что было последним их делом в этом городе.

Опрятное каменное строение, напоминающее маленький дворец в церковном стиле, с небольшим парком на переднем дворе, находилось в западной части внешнего города. Это было удобно, по той причине, что дальнейший путь из Армьена вёл как раз в этом же направлении, и инквизиторы заскочили в консисторию буквально походя.

Заехав на задний двор, оставили лошадей у коновязи и, обойдя крыло здания подошли к парадному входу. Маленький престарелый монашек, открывший дверь, встретил гостей удивленно, но доброжелательно, и без заминок проводил в дремлющий тенистый покой епархиального управления.

Свет, как и свежий воздух проникали сюда очевидно плохо. В пыльных сумерках стоял сладковато-приторный запах старых тканей и дерева с легкими оттенками благовоний.

— У нас здесь редко бывают посетители, особенно такие… — тихо произнес монашек, поднимаясь вверх по широкой скрипучей лестнице. — Его Высокопреподобие, если честно, не был готов к приёму, тем более до обеда. Вам придется подождать немного.