Черная царевна - Глазнева Оксана

Ей не хотелось, чтобы он прикасался к ней, но никто не должен был увидеть ее растерянность. Нельзя показывать страх, они не должны узнать, что она поймала их на лжи. Пока кот играет с мышью, та жива, а значит есть возможность сбежать.

— С удовольствием.

Он подал ей руку, и они оказались посреди танцевального зала. Невидимые музыканты заиграли вальс. Мак обнял ее за талию левой рукой и правой сжал пальцы.

Надя плохо танцевала, но он крепко держал ее, не давая сбиться с ритма, и даже взглядом не показал, что его нервирует то, как она наступает ему на ноги. Праздник продолжался.

Мак уговорил ее еще на один танец. И еще. Он был внимателен и остроумен. Он был красив и хорошо танцевал.

Женщины вокруг смотрели на него, от его мимолетного взгляда их бросало в жар, но он смотрел лишь на Надю. Но ни его красота, ни галантность не трогали ее. Мак слишком сильно похож на мужчину, за которым она безмерно скучает. Но он не был Роджером! И что ей за дело до чужой зависти, зачем его внимание?

Мак все предлагал ей вина, но в его присутствии Надя не позволяла себе даже воду. Он провел ее до комнаты, поцеловал руку, задержав губы дольше необходимого, бросил на прощанье долгий взгляд из-под ресниц и пропал.

Женщина после такого вечера должна думать о нем до утра, но Наде было противно. Словно с ней разыграли сюжет одного из сентиментальных романов пани Ожины.

Нужно уходить отсюда! Как можно быстрее! Но как и куда?

Ей стал отвратителен этот замок и бесконечные балы, разговоры об удовольствиях и попытки Марины навязать ей любовные приключения, это низкое металлическое небо за окном и песок, до которого нельзя дотянуться.

Она заставила себя лечь спать, хотя хотелось убежать.

Утром Надя завела с богиней разговор о том, что скучает по земле. Царевна подозревала, что с первой попытки ее не отпустят, но нужно было подготовиться.

— Я бесконечно благодарна тебе за гостеприимство, мать вод, но мне пора домой.

Марина фыркнула.

— Не спеши, рыбка! У нас гости, я думала, вы поладили с Нутуром.

— Да, но…

Богиня прижала палец к губам. В столовой появился Мак.

Завтракали втроем. Потом Марина сказала, что ее ждут дела, и пропала, оставив Надю с Маком.

Какие дела? Несколько месяцев она почти не оставляла Надю, и теперь у нее появились дела?

«Эол!» — мысленно взмолилась царевна, но Легкокрылый не появился. Не услышал или не захотел приходить, и Надя весь день оставалась с Маком.

Это было почти так же утомительно, как картонные слуги. Он был настроен лишь влюблять ее в себя. Говорил банальности, постоянно прикасался к ней. Царевна с трудом скрывала раздражение. Когда во дворце зажгли свечи, он увлек ее на бал.

Надя протанцевала с ним четыре танца, потом сказала, что устала, и вернулась к себе в комнату.

Марины за завтраком не было. Столовой тоже не было. Надя повернула в знакомый коридор и вышла на веранду. По трем стенам из четырех шли высокие окна в пол, за которыми волновался лес водорослей. У окна стоял бог-обманщик. Он обернулся к ней, улыбнулся.

— У меня подарок для тебя!

Когда царевна нехотя подошла, он протянул ей бархатную коробочку.

Надя не взяла.

— Ты все еще обижаешься? Это же подарок!

Надя рассердилась.

— Я ничего не дарила тебе, и от тебя мне подарков не нужно! У меня есть жених, и лишь от него я буду их принимать.

— Он уже сделал подарок. — Мак взглядом указал на железное колечко и презрительно усмехнулся. — Не очень щедро.

Надя промолчала, а Мак рассердился. Он наклонился к ней, пронзил злым взглядом.

— Влюбилась? Правда? Роджер, Роджер, Роджер… Если он тебе дорог, мышка, то держись от него подальше. Твоя любовь ломает его обручи, а твоя кровь способна усыпить. Давно я ждал кого-то вроде тебя, чародейка. О! Один глоток, а как сладко он спал! Что будет после двух? Трех?

У царевны мороз пробежал по коже. Она сжала руки на коленях. Порез на ладони давно затянулся, но от слов Мака засаднило кожу.

Он, видимо, пожалел о своих словах, снова широко улыбнулся.

— Мы пойдем гулять.

Не спрашивал.

Мак даже не притронулся к ней, но они оказались в подводном лесу. Темно-зеленые и бурые ленты водорослей тянулись к солнечному свету далеко вверху, девушке заложило уши. Надя испуганно задержала дыхание.

Эол возник рядом быстрее, чем она о нем подумала, и Надя тут же вцепилась ему в руку.

— Дыши! — посоветовал он. Царевна послушно вдохнула.

Вода была холодной, в легких сразу занемело, но это было приятно.

— Что ты здесь делаешь. Сарма? — обернулся к ним рассерженный Мак.

— Я в гости! — беззаботно улыбнулся Эол, обнял Надю за плечи. — Соскучился за Мариной и тетушкой. Вы куда? Хочешь показать ей Источник?

— Нет.

— Правда? Спорим, она не забудет это свидание? Соглашайся, глупая! Тебе понравится!

Надя послушно кивнула. Эол, не дожидаясь согласия Мака, свистнул, и из водорослей к ним выплыли три морские кобылицы. Гривы и хвосты у них были очень длинные, бледно-зеленые. Они медленно опустились на дно, вспугнув стайку рыбок.

— Какую хочешь? — спросил Мак.

Надя выбрала кобылицу с золотистой гривой. У Мака в руках появилось седло, он сам оседлал ее, затянул подпругу.

— Держись за гриву.

На ощупь грива походила на мягкие водоросли, а не на конский волос. Лошадь была гладкой и холодной, а под щеками у нее раскрывались жабры. Кони оттолкнулись от дна, и следом за Маком Надя и Эол полетели над подводным лесом.

Они летели и летели. Мак впереди, за ним Эол и царевна. Вот уже и лес остался позади. Началась холмистая местность, похожая на предгорья. Надя замерзла. В темной глубине проплывали тени больших рыб. Пронеслась мимо стая акул-молот. Рядом с Надей, почти коснувшись плавником, проплыла рыба-луна.

Внизу дно ушло в темноту, и теперь Надя видела лишь вершины подводных гор — скалистые и темные. Мак стал опускаться, и Надя с Эолом за ним. Становилось темнее, царевна с трудом различала силуэт Мака, когда далеко внизу между скал появилась полоса света.

Солнечный свет, золотой и горячий, пульсировал как кровь.

Горы словно раздвинули руками, освобождая место на дне, где в переплетении огромных каменных корней рождался Исток. Золотая мерцающая вода поднималась вверх и смешивалась с водами океана. Надя протянула руку и подставила ее под золотой поток.

— Красиво, верно?

Надя вздрогнула и повернулась к появившейся рядом Марине.

Богиня стояла в шаге от нее в водяных потоках.

— Не хорошо, что вы здесь без спроса, рыбка, — холодно заметила богиня. — Нам пора возвращаться.

Эол бросил лошадь и уселся рядом с самим Истоком, опустив туда босые ноги.

— Сарма! Идиот мелкий, прекрати немедленно!

Легкокрылый от резкого окрика подпрыгнул, поскользнулся на дне и нырнул в золотой поток с головой.

Марина рассердилась не на шутку. Вокруг появились всадники на морских кобылах — синие, лохматые нинге. Подчиняясь молчаливому приказу богини, они бросились вниз к Эолу, но бог уже справился, смеясь, вылез из источника, весь облитый золотом. Всадники были совсем рядом, когда он, улыбаясь, пропал.

— Что за ужасный ребенок! — в сердцах воскликнула Марина.

Слева между корнями что-то двинулось. Вздыбилась лошадь под одним из водяных, и тут же со дна, в облаке ила поднялась змеиная голова, вцепилась лошади в круп. Растеклось в воде облако чернильно-синей крови.

Всадник упал, но до дна не опустился, вторая змея метнулась к нему, заглотнула целиком, лишь вздрагивали вывалившиеся между зубов стопы ног. Кровь у водяного была красная, человеческая.

Движение между корней повторилось, пробежала по дну волна, и чудовище поднялось полностью.

У великанши была женская голова с длинными черными волосами. На красивом смуглом лице не было рта, словно кто-то давно сшил губы, оставив ровные шрамы от стежков. От шеи вниз шли щупальца осьминога, заканчивающиеся змеиными головами.