Системный Творец III (СИ) - Сорокин Александр Сергеевич

К исходу вторых суток снаружи внезапно стало тихо. Прекратился грохот, стихли крики монстров, исчез и навязчивый шепот. Воцарилась звенящая, неестественная тишина, пугающая своей завершенностью. Битва закончилась. Но кто в ней победил?

На третьи сутки, когда отчаяние и голод начали по-настоящему подтачивать силы, я услышал осторожный шорох снаружи. Не грохот, а именно шорох — будто кто-то аккуратно раздвигал камни.

К щиту, через проход, проделанный Творцом, приблизился он сам. Изможденный, в одежде, испещренной пылью и загадочными пятнами, но в его глазах по-прежнему плясал тот самый одержимый огонек. В руках он держал простую холщовую сумку.

Не заходя внутрь, незнакомец просунул руку сквозь щит — барьер позволил ему это сделать — и бросил сумку к нашим ногам.

— Внутри еда и вода. — произнес он, его голос сорвался от усталости. — Пока вам опасно выходить. Работа еще не завершена. Как только закончу — вернусь. А вы пока… отдохните.

— Какого черта мы должны здесь сидеть⁈ — Вальтер вскочил на ноги, его голос зазвенел сталью, отточенной тремя сутками бездействия. — Что происходит наверху? Что ты сделал?

Незнакомец взглянул на него с легким раздражением, словно на надоедливого ребенка.

— Я сделал то, за чем пришел. И делаю то, что считаю нужным. Ваши имперские амбиции меня не интересуют, магистр. Сидите тихо и ждите.

Не удостоив Вальтера больше ни словом, он развернулся и вновь растворился в полумраке разрушенного подземелья. Мы остались одни, с сумкой провизии и гнетущей неизвестностью.

В изумрудном куполе мы провели четверо суток. Это было томительное, изматывающее ожидание, похожее на заключение в самой надежной и самой комфортной тюрьме. Воздух стал спертым, пропитался запахом пыли, пота и слабым, едким ароматом целебных снадобий, которые Вальтер продолжал вливать в Эдварна.

К четвертому дню воин окончательно пришел в себя. Его тело, закаленное Путем и усиленное имперской алхимией, справилось с самыми страшными последствиями травм. Он мог сидеть, ходить, пусть и медленно, опираясь на стенку щита. Но в его глазах, обычно таких ясных и полных решимости, теперь зияла пустота. Он был морально сломлен. Гибель товарищей, разрушение города — все это легло на его плечи неподъемным грузом. Эдварн молчал, часами глядя в одну точку. В его неподвижности и тишине ощущалось всепоглощающее горькое отчаяние.

Дядя тоже изменился. За эти дни он словно окаменел. Почти не спал, сидел в своей привычной позе с прямой спиной, но взгляд его был обращен внутрь себя. Я видел, как он взвешивает что-то, бесконечно перебирает варианты в своей вышколенной голове. Вальтер принял какое-то решение — я чувствовал это по новой, леденящей отстраненности в его поведении. Но делиться им со мной он не спешил.

Когда лучи дневного солнца яростно пробивались сквозь щели в завале, к щиту беззвучно подошел незнакомец. Он выглядел отдохнувшим, словно пробудился от долгого сна. Его одежда была безупречно чиста, а на лице играла легкая, торжествующая улыбка.

— Ну что, отдохнули? — его голос, подобно колоколу, разорвал давящую тишину.

Не удосужившись объяснений, он провел рукой по поверхности изумрудного барьера. Пальцы оставляли за собой темный след, и материя щита послушно расступилась, словно разрезанная невидимым лезвием. Образовался аккуратный арочный проход.

— Выходите. Опаздывать не стоит.

Мы выбрались наружу, вдыхая горький от гари воздух. После затхлости купола он казался нектаром. Я сделал глубокий вдох, чувствуя, как легкие наполняются долгожданной свободой, и поднял голову.

И тут сердце рухнуло куда-то в район пяток.

От города не осталось ничего. Абсолютно ничего. Там, где еще недавно стояли дома, высились стены и кипела жизнь, теперь простиралось море обломков. Груды щебня, почерневшие балки — все это было усеяно тысячами, десятками тысяч тел. Зрелище напоминало гигантскую, апокалиптическую бойню. Тела монстров, словно многослойный, зловонный ковер, покрывали землю. Воздух гудел от мух, а над руинами висел тяжелый, сладковатый запах разложения, смешанный с дымом.

Не помня себя, я бросился вперед, перепрыгивая через камни и обходя зияющие провалы. Ноги сами несли меня туда, где должен был быть дом Орна. Сердце бешено колотилось, предвкушая удар.

И он последовал. От нашего дома не осталось и следа.

Единственным сооружением, устоявшим в этом аду, была статуя Топора на центральной площади. Она стояла нетронутой, гордой и молчаливой, словно насмехаясь над тщетностью наших усилий и всем этим безумием.

Внезапно меня осенило: главные ворота! Там, под грудой обломков, должны были остаться Аррас и Сера. Я бросил взгляд на Вальтера, затем на Эдварна, чьи зубы скрипели от безысходности, и мы рванули к месту обвала, не теряя ни секунды.

Мы разгребали камни голыми руками, отшвыривали балки. Это был каторжный труд, высасывающий последние силы. Вальтер, используя свою нечеловеческую мощь, сдвигал целые плиты, пока мы с Эдварном осматривали то, что скрывалось под ними. Спустя несколько часов, изможденные, залитые потом и пылью, мы нашли их.

Тела Арраса и Серы лежали рядом, будто в последний момент они пытались прикрыть друг друга. Их доспехи были разорваны. Вальтер склонился над ними, провел рукой по их лицам, заглянул в остекленевшие глаза.

— Смерть мгновенная. — отчеканил он, голос его был лишенным всяких эмоций. — Даже не успели понять, что произошло.

Я отвернулся, сжимая кулаки до боли. Горячая слеза предательски скатилась по щеке. Я смахнул ее с яростью, ненавидя собственную слабость. Но оставить их так, среди обломков, на растерзание падальщикам и стихиям… Нет.

— Мы не можем их просто бросить. — хрипло вырвалось у меня, когда я снова повернулся к бездыханным телам. — Мы должны… их похоронить. Отдать последние почести.

Вальтер молча кивнул. Его лицо оставалось каменным, но в глазах читалось глухое, тяжелое согласие. Эдварн, бледный как полотно, с нескрываемой ненавистью взирал на груду поверженных монстров, словно виня их во всем.

Творец, наблюдавший за нами с отстраненным спокойствием, вдруг мягко кашлянул, привлекая наше внимание.

— Благородный порыв, юный коллега, но крайне недальновидный. — произнес он. В его голосе не было упрека, лишь холодная констатация факта. — Их плоть и кости пропитаны заражением. Выход лишь один.

Ловким движением пальцев он извлек из складок одежды небольшой, черный, идеально отполированный куб, размером с игральную кость.

— Отойдите. — предупредил Творец негромко.

Мы инстинктивно отступили. Мужчина щелчком бросил кубик в сторону тел Арраса и Серы. Артефакт, не долетев до земли, завис в воздухе и начал вращаться, издавая тихий, нарастающий гул.

И тогда пространство вокруг тел… схлопнулось. Ни пламени, ни дыма. Просто два тела и участок камней под ними будто оказались в фокусе гигантской линзы: искривились, помутнели на мгновение — и исчезли. Бесследно. Не осталось ни пепла, ни пыли — лишь идеально чистый, слегка оплавленный участок каменной кладки.

Тишина опустилась, словно тяжелое покрывало, удушая воздух. Эдварн сглотнул, не отрывая взгляда от пустого места. Вальтер сжал кулаки, но промолчал. Жестокий, но логически безупречный поступок.

— Иногда единственная дань уважения, которую мы можем отдать павшим, — это гарантировать, что их смерть не станет оружием против тех, кого они защищали. — спокойно сказал Творец.

Я кивнул, с трудом отрывая взгляд от того места, где только что лежали мои товарищи, и попытался переключить мысли.

— Что случилось с Шепчущим? — хрипло спросил я, подходя к Творцу.

Мужчина повертел в руках небольшой кристалл, в котором переливалась темная энергия.

— Его больше нет. — просто ответил он. — Как, впрочем, и всей его армии. Дерево, что я взрастил, выполнило свою функцию. Жителям вашего города, успевшим сбежать, больше ничего не угрожает. — он посмотрел на меня. — Осталось лишь забрать твоего учителя, и все условия будут выполнены.