Охотники за душами (СИ) - Брэдфорд Крис

– А Дэмиен? – Мэи качает ногой, отгоняя особо прожорливого голубя. – Что с ним случилось?

Солнце греет мне спину, но я все равно вздрагиваю при звуках его имени.

– Насколько я знаю, его судят за похищение и попытку убийства. Адвокат пытается доказать его ограниченную вменяемость.

Мэи хмурится:

– А что это означает?

Я мну в руках горбушку хлеба, крошки сыплются на землю.

– Что он предположительно был не в себе, попал под влияние главы секты. – Я искоса смотрю на нее. – То есть не в полной мере отвечает за то, что сделал.

Мэи кажется потрясенной:

– Но его же все равно отправят в тюрьму, правда?

– Думаю, да, – я пожимаю плечами. – Может быть, в колонию для несовершеннолетних.

– Вот и хорошо, – жестко отвечает Мэи. Она бросает птицам остатки хлеба. – Пока он там, он для тебя не опасен. И раз этот жуткий Танас тоже мертв, то ты и его можешь не бояться.

«Могу не бояться, – мысленно повторяю я. – По крайней мере, в этой жизни».

46

– Давай скорее! – торопит меня папа.

Я вылезаю с заднего сиденья нашего серебристого «Вольво».

– Да в чем дело-то? – спрашиваю я, запыхавшись – мы с ним почти бегом пробираемся через подземную парковку к лифтам. Он поднял меня рано утром, посадил в машину, пробился сюда через утренние пробки – но так и не сказал ни слова о том, куда и зачем мы едем, и большую часть дороги я продремала в машине.

– Увидишь! – Папа в нетерпении жмет на кнопку лифта.

Как только дверь открывается, он почти заталкивает меня внутрь, и мы подымаемся на третий этаж. Я нервничаю, папа тоже кажется встревоженным: он беспокойно потирает руки и немного покачивается на пятках. На меня он смотрит с напряженной улыбкой, но отводит глаза, встречая мой вопросительный взгляд. Как будто что-то его очень радует… но в равной степени и пугает. Хотела бы я знать, что происходит.

Двери распахиваются, перед нами оживленная толпа счастливых путешественников, загорелых туристов, усталых бизнесменов, улыбающихся стюардесс и носильщиков с перегруженными тележками. К стойкам автоматической регистрации стоят нетерпеливые очереди путешественников, на огромных дисплеях высвечиваются международные и внутренние перелеты, отправляющиеся этим утром из аэропорта Хитроу, терминал 3.

Я смотрю на отца изумленно и не без подозрения.

– Что мы здесь делаем? – спрашиваю я, пока мы пробираемся сквозь толпу. – Мы уезжаем на каникулы?

Эта мысль меня радует – не считая походов на терапию и нескольких встреч с Мэи, последние две недели я провела почти взаперти, меня даже в школу не пускали.

Папа качает головой:

– Нет, это как-нибудь в другой раз.

– Тогда зачем мы здесь?

Он широко улыбается, потом улыбка чуть угасает, и я снова с жалостью замечаю, как он встревожен.

– Вообще нужно сказать… мама была не совсем согласна, – говорит он, преодолевая неловкость. – Если честно, я и сам не уверен, что это хороший план. Но все-таки учитывая, как ты была расстроена и как мы должны быть ему благодарны, мы же твои родители… в общем, я решил, что нужно дать тебе эту возможность.

Папа резко останавливается у стойки безопасности и отступает в сторону. Он приветственно кивает полицейскому, конвоирующему высокого, крепко сложенного парня в джинсах, белой футболке и черной кожаной куртке. На его высоких скулах виднеются едва заметные следы синяков, на нижней губе – небольшой белый шрам. Он опирается на костыль, но, кажется, в силах обойтись и без него. Сейчас он кажется гораздо более живым и счастливым, чем в нашу прошлую встречу. Волны отросших каштановых волос мягко ложатся на плечи, сапфирово-синие глаза словно отражают блеск далеких звезд. C минуту я не могу отвести от Феникса взгляд, не в силах поверить, что вот он, стоит прямо передо мной. Я ведь даже не надеялась увидеть его вновь! Обернувшись к папе, я выговариваю одними губами:

– Спасибо. – И вижу, как он успокаивается, натянутая улыбка делается просто счастливой. Моего сияющего лица достаточно, чтобы он понял, что поступил совершенно правильно.

Феникс счастлив не меньше моего, он неотрывно смотрит мне в глаза.

Мир поворачивается, и…

Отблеск тает перед глазами, как пар, я снова в аэропорту, кругом суетятся готовящиеся к полету пассажиры. Я вдруг понимаю, что стою посреди толпы неподвижно, как олень в свете фар, глядя в звездно-синие глаза.

– Феникс! – наконец кричу я, бросаясь ему в объятия.

Он чуть вздрагивает, когда я его обнимаю.

– Эй, осторожнее, – хрипит он, – я еще не совсем восстановился.

Я отпускаю его, но он еще несколько мгновений удерживает меня в объятиях, крепко и бережно, как надежная страховка. Рядом с ним я вновь чувствую себя целой, как будто ко мне вернулась важнейшая часть души. Я чуть отодвигаюсь, чтобы заглянуть ему в глаза, и снова чувствую необъяснимое, но уже знакомое притяжение душ.

– Ну как ты вообще? – спрашиваю я, когда он вновь опирается на костыль.

– Хорошо. – Он широко улыбается, искренне, но немного слишком храбро. – Доктора говорят, мне очень повезло. В колене порвал связку, но ни перелома, ни трещины, а рана в животе не задела никаких жизненно важных органов. Так что при правильном лечении и после хорошего отдыха я через пару месяцев буду как новенький. – Он берет меня за руку: – Лучше скажи, как ты, – это гораздо важнее.

Перед глазами все еще стоит Отблеск из Второй мировой войны, еще раз подтверждая, что у меня действительно были прошлые жизни. Я отвечаю:

– Я нормально… только никто не верит ни в мои перерождения, ни в то, что ты мой Защитник.

Феникс ласково отводит от моего лица прядку волос.

– Дженна, и пусть не верят. Самое главное, что за тобой больше никто не охотится. В этой жизни ты в безопасности.

Я киваю, успокоенная его словами.

– Но мне все равно очень нужно, чтобы ты был рядом. Без тебя я чувствую себя потерянной, – признаюсь я. – Только ты понимаешь, что мы с тобой пережили.

Его взгляд делается мягче, печальнее и нежнее, на лице мелькает выражение горько-радостного смирения, словно он понимает, что мы уже проживали такие минуты, и заранее знает, что сейчас случится. Да и я в глубине души знаю.

– Сейчас наши пути расходятся, – мягко говорит он и кладет ладонь мне на грудную клетку, туда, где висит на цепочке Камень Защиты. – Но я всегда буду рядом.

При этих его словах мое сердце тает от нежности, хотя на душе по-прежнему тяжело из-за близости неизбежного расставания.

– Как с тобой связаться? – спрашиваю я. – У тебя же есть мобильник? Электронная почта?

Феникс грустно качает головой: