Костяной скульптор (СИ) - Розин Юрий

Веск надолго затих, видимо, выговорившись. А я обдумывала то, что он сказал. Ганлин для меня стал другом незаметно, просто в процессе наших приключений. На это не было какой-то конкретной причины, как и всегда, впрочем. Пусть меня иногда ставили в ступор некоторые его слова, пусть пугали некоторые поступки, в целом он определенно не был плохим. Со своим уникальным взглядом на окружающий мир, предельно прагматичным, не терпящим слабости, в чем-то наивным, он, если забыть про сущность нежити, легко мог бы сойти за старого вояку из тех, что иногда приходили к моему отцу в гости, пропустить стаканчик-другой. Он не чувствовался как немертвый, а потому, привыкнув к его облику, я и считать его таковым перестала. И то, что осталось, оказалось вполне себе неплохим персонажем. Точно куда лучше того же Роги или множества других людей в моей жизни.

И что мне говорить Веску? Немного подумав, я рассказала все это, постаравшись донести до охотника главную мысль. Ганлин в первую очередь личность, а уже во вторую — нежить, и никак не наоборот. Большего я не могла. Прекрасно понимала, что на этого мужчину не подействуют никакие пустые уговоры.

.

Да уж… Толья точно рассказала не все, но я уже не хотел допытываться. И так мыслей столько, что голова грозит просто лопнуть.

Допустим, что устроенная им на первом уровне резня, в которой умерло полтысячи человек — результат временного помешательства, как утверждает девушка. И это походило на правду. Мой личный опыт общения с Ганлином говорил о зомбяке очень многое, но точно не то, что он маньяк-убийца, готовый пустить под нож толпы народу. Напротив, умная нежить старалась всячески избегать людей, когда ему что-то не было от них нужно. В противном случае, правда, он нападал без сожалений и сомнений, но во-первых, по-настоящему они не умирали, а во-вторых люди точно также нападали на нежить, так что тут я не могу судить Ганлина слишком строго. Сам этим грешил и иногда грешу.

Но тогда единственная причина, по которой я оставался предвзят в его отношении, состояла в том, что он — нежить. Да, мы живем в совсем нетолерантное время. Эльфы вырезаны кроме самых дальних оплотов в великих лесах, а те, что еще живы — либо подопытные кролики магов, либо игрушки богачей. Гномы не показывают носов из своих пещер, торгуя с людьми лишь по необходимости через единичные форпосты, ощетиненные клинками как еж иголками. Орки оттеснены до северных пустошей, где черт вообще знает как эти ребята выживают. Всякие малые расы типа водяных, троллей и гремлинов уже давно стали лишь персонажами детских сказок. А Нежить, Нечисть, Демоны и Тени, четыре величайших напасти мира, многие столетия уничтожаются при первом же появлении, благо существую полигоны для тренировок.

В таких условиях и с таким прошлым легко понять мои эмоции и опасения. Ведь по логике, вряд ли один из тех, кого я и мои предки уничтожали веками вдруг окажется хорошим и мирным и я смогу с ним убежать по зеленой травке в закат, крепко держась за руки.

Однако и девушку было легко понять. В ее понимании они не были человеком и нежитью. Толья и Ганлин, только и всего, зачем какие-то клише и условности, недоверие и подозрения? С учетом того, что они провели вместе много месяцев, я теперь легко принимал ее к нему отношение. Сам же Ганлин наверняка относится к девушке не совсем также, его сущность немертвого все-таки накладывает отпечаток, но, я почти уверен, он ценит ее и заботится о ней куда больше меня.

И вот что я должен теперь делать? Кидать об пол шапку, восклицая: “Ну и какая разница что он нежить, что мне теперь с этого, я ведь должен смотреть на его личность!” было полной идиотией. Но и относиться к Ганлину так, как относился еще час назад, я уже не смогу. Потому что слова Тольи занесли в сознание крупицы разумного сомнения и я буду постоянно размышлять: не доверяю я ему потому что он не заслуживает доверия или просто потому что он нежить?

Да уж, задала мне задачку, ничего не скажешь. Хотя, сама Толья мне теперь казалась еще… нет, не страннее. Удивительнее, вот куда более подходящее слово. Раньше меня просто поражало то, что она, без подготовки и опыта, смогла столько времени провести в подземелье некроманта, мрачном месте, в буквальном смысле переполненном смертью, где часто сдавали нервы и у матерых вояк. Да, с таким телохранителем как Ганлин опасаться простой нежити ей не нужно было, но с другой стороны, сам защитник был не менее жутким персонажем. И при всем этом она умудрилась не только сохранить себя, но и стать сильнее, научившись не просто выживать, но и жить в этом мире, видеть хорошее там, где никто не стал бы и искать, замечать такое, что многим не пришло бы в голову…

Несмотря на то, что я не мог назвать ее очень красивой, было в ней что-то невероятно притягательное, от чего вот так просто сидеть с ней рядом, ни о чем не разговаривая и ни о чем особенном уже не думая, было маленьким наслаждением. Ее рука, в какой-то момент разговора оказавшаяся в моей, все еще была там. Изящные пальчики, мягкая кожа, даже жалко становится при осознании, что эта ладошка постепенно становится похожей на мою от постоянных тренировок и боев. Неосознанно сжал руку, на что тихо посапывающая уже Толья лишь чуть дернулась во сне и поудобнее передвинула ноги.

Ладно. Пусть спит.

Глава 32

— Ну и как я вам!? — выпрыгнув из-за угла, я предстал перед спутниками во всей красе. Скрываться специально я не стал, так что нарваться на шальную зачарованную стрелу не боялся, Веск точно почувствовал меня еще за пару поворотов тоннеля.

— Ганлин!?

— Ох нихуя…

Да уж, реакция вполне ожидаемая. Да чего уж там, я и сам был мягко говоря удивлен произошедшим изменениям.

— Собственной персоной, — мои губы(!) растянулись в довольной ухмылке, обнажив уже почти не гнилые зубы, все-таки урдалак — скотина очень полезная.

— Только накинь на себя что-нибудь, наконец, а то смущаешь милочку своими причиндалами… кошмар, у меня есть ч…

— Жюстина, блять!

.

Встречи двух групп приключенцев на третьем уровне подземелья некроманта обычно происходили по достаточно стандартной схеме. Где-то за полсотни метров до непосредственного контакта обе стороны уже знали о существовании своих визави. Сказывалось влияние магии, в обычном виде позволявшей создавать заклинания-стражи, а в случае телесных усилений повышавшая чувствительность всех органов чувств. На более глубоких уровнях, если не учитывать особенности местности, разница была лишь в увеличении дистанции обнаружения.

После того, как становилось понятно, что где-то рядом есть другие люди, группа решала, нужна ли ей эта встреча в принципе. Ведь кроме мирного пересечения с возможными дружескими посиделками и обменом полезными предметами и сведениями, можно было легко наткнуться на куда менее радушный прием. На полигонах, если говорить откровенно, было дозволено все что угодно, пока ты не начинал творить уже совсем полную шизу. Так что когда появившиеся на алтаре воскрешения авантюристы пытались жаловаться на убивших/ограбивших/изнасиловавших их людей, им лишь снисходительно улыбались и спроваживали куда подальше. Как говорится, за что боролся…

Если вы были уверены в своих силах или же просто хотели подергать удачу за хвост, то начинали двигаться навстречу. И обычно, из-за того, что на этом уровне было сравнительно сложно быстро и хорошо спрятаться или далеко убежать, не нарвавшись на зомби, в итоге инициатива одной стороны выливалась в неминуемое пересечение двух групп.

А дальше все решало то, насколько удачно совпали цели и характеры встретившихся. Конечно, не стоило думать, что каждая группа, путешествующая по подземелью, представляла из себя сборище воров, насильников и убийц. Тут часто проходили тренировки официальных гильдий, членам которых под страхом пожизненного изгнания запрещалось творить беспредел. Сюда за опытом спускались присягнувшие той или иной стране рыцари, для которых кодекс чести стоял превыше собственной жизни. Здесь противостоять нежити учились адепты церквей множества светлых богов. Да и среди обычных воинов, выбравших подземелье некроманта, далеко не всегда попадались мрази и ублюдки.