А значит, я должен быть её достоин. Я человек с не очень… высоким статусом и потому должен доказать это и ей, и её семье. А если так, сегодня нужно начинать решать свои проблемы, доказав это для начала себе самому.
Школа. Наверное, я всё же смогу воспринимать её без ненависти. Ведь это просто здание, где я и мне подобные получают знания, без которых тяжело устроиться в жизни. Она не виновата, что в ней учатся и работают подонки.
Да, преподаватели некоторые… скверные люди. Тот же командор, вызверяющийся на слабых, но пресмыкающийся перед сильными. И Кампос со своей бандой, устанавливающий бандитские законы. Но они – отражение общей Системы, контролирующей нашу жизнь. Школа кончится, а командоры и кампосы останутся. И дай бог, чтобы их было не больше, чем здесь.
Школьный двор встретил меня привычным фоновым шумом, издаваемым рассосавшимися вокруг фонтана группировками по интересам. Все что-то обсуждали, о чём-то спорили, кто-то с кем-то ругался – нормальное времяпрепровождение перед началом занятий. Я принялся искать того, кто мне нужен, но неожиданно был атакован сзади.
– Ни фига се у тебя реакция! – почесал Хуан Карлос ушибленную руку.
– А нечего со спины прыгать, – усмехнулся я.
– Я ж не зло, я так…
– И я так. Хотел бы сломать – сломал бы.
– Ладно, проехали, – примирительно махнул он. – Здорово!
Мы обнялись и присели на край парапета фонтана. Я выбрал место так, чтобы видеть арку, следить за входящими. Согласно утреннему плану, мне требовалось поймать двух человек, очень разных, но очень нужных, и я не знал, кого лучше ловить первым.
– Как выходные?
– Расскажу – не поверишь, – усмехнулся я.
– А это что у тебя? Ух ты!
Его лапищи потянулись к навигатору. Инстинктивно я перехватил их.
– Руки мыл?
– Я тоже себе такой хочу! Дай посмотреть?
Я расстегнул и дал ему. Он надел его, внимательно изучил изображение на козырьке, куда я преднамеренно вывел три видеовыхода с боковых камер, чтобы иметь представление, что происходит вокруг, и прицокнул языком.
– Где взял?
– Поносить дали.
– Нутром чую, дорогая штука!
– Угу. – Я согласился.
– А кто дал?
– Сеньорита одна. Ты её не знаешь. До субботы.
Я умолчал о том, что эта сеньорита его банально забыла, как Маша-растеряша из маминой детской книжки. Я тоже забыл, вспомнил о нём только в подземке, уже отъехав от «Площади де Сан-Мартина». Но я ведь не хозяин, мне простительно!
– Кстати, о сеньоритах. С тебя бутылка. – Он скорчил заговорщицкую мину.
– За что? – Я напрягся, приготовившись к какой-нибудь пакости. А как иначе, это же Хуан Карлос!
– За Николь. Ту девушку.
– А что с той девушкой? – не понял я.
– Ну… Я ей немного объяснил вчера, что она нравится одному человеку, который от природы очень скромный…
Я чуть не врезал некоему конструктору-судостроителю-самоучке в челюсть. Сдержался в последний момент. Он же ехидно усмехнулся, принимая мою реакцию совсем за другое.
– Только не говори, что она тебе не нравится.
Ну зачем он сюда влез? Я почувствовал, что начинаю заводиться:
– Слушай, я тебя просил об этом?
– Но она тебе нравится.
Добрый мальчик. Альтруист недоделанный. Поотрывать бы ему ноги его альтруистичные! И язык.
– Я? Тебя? Об этом? Просил? – по слогам выдавил я.
Хуан Карлос воззрился с недоумением:
– В чём дело, Хуанито? Что-то не так?
– Всё не так! – Я почувствовал, что ещё немного, и сорвусь на крик. – Кто тебе сказал, что она мне нравится?
– Да ты не нервничай. А разве это надо говорить? Сколько я тебя уже знаю, ты так на неё смотрел…
– Я много на кого так смотрю. И что, всем будешь меня сватать? Или ты думаешь, что я такой неудачник, что не могу подойти к понравившейся девушке и познакомиться сам?
– Ну… Да.
Святая простота. Я так и застыл с открытым ртом.
Повисло недоброе молчание. После эдакого признания моя самооценка, только-только выровнявшаяся, начала показывать отрицательную динамику.
«Шимановский, ты и сам хорош. Как там говорится, «не надо зеркало ругать, когда лицо некрасивое»? Как-то так.
Что было бы, не встреть ты в субботу Бэль? Как бы ты тогда отреагировал на эту новость? Растерзал бы негодяя или удавился от стыда? Всё правильно, ты – неудачник. И тебя таковым воспринимают. Если уж лучший друг о тебе такого мнения… Это о многом говорит».
«Значит, утром ты принял правильное решение. С таким общественным мнением мечтать о Бэль… Не стоит».
– Слушай, дружище. – Я взял себя в руки и попробовал говорить спокойно. – Не знаю, что там тебе привиделось, как кто на кого смотрел, но в делах сердечных я пока ещё в состоянии обойтись без твоей помощи. И более того, та девушка, в смысле, который ты вложил, меня не интересует. Понимаешь?
– Нет. – Хуан Карлос покачал головой.
– Я не хочу с ней встречаться. У меня есть… другая девушка, которая мне нравится и которую я буду добиваться.
– Уж не та ли сеньорита? – Он усмехнулся, кивнув мне на голову.
– Всё возможно. Поэтому делай что хочешь, но ты кашу заварил, ты и расхлёбывай. А у меня дела, извини.
– Какие ещё дела? – воскликнул он. – Так что, получается, я напрасно?..
Но я его уже не слышал. Я шёл наперехват человеку, которого ждал, только что вошедшему, но не дошедшему до толпы подружек сбоку от фонтана. Это не самый важный человек из ожидаемых, но терять момент я не собирался. В кругу подруг, а она почти всегда в кругу подруг, сделать то, что я хочу, невозможно.
– Эмма, подожди!
Шпала, а это была она, обернулась. Я быстро подошёл, резко обнял её за талию, рванул к себе и, не давая опомниться, смачно поцеловал в губы. Пришлось немного встать на цыпочки, ну да бог с ним.
Несколько секунд ничего не происходило – она не успела сообразить, что надо дёргаться и вырываться. Ну, не ожидала от меня такого! А когда сообразила, стало поздно – со стороны это смотрелось как горячий страстный поцелуй влюблённых. Которые в ссоре, не могут выяснить отношения, но всё равно любят друг друга. И её смачное отпихивание выглядело как декорация, а не защита невинной девушки от посягательства на свою честь. Люди ещё помнили пятницу…
Она испуганно подалась назад, оглядываясь по сторонам на окружающих и ища поддержки.
– Шимановский? – В её голосе не было предела изумлению.
– А кто ж ещё, звезда моя! – потянул я, строя из себя заправского мачо. – Или не соскучилась?
– Но…
Что именно «но» – она не смогла сформулировать. Я же чувствовал, что мы становимся центром излишнего внимания, люди отрываются от своих дел и оборачиваются к нам. Для ошеломления Швабры того, что есть, достаточно, а становиться эпицентром новых сплетен в мои планы не входило. Хватит старых.
– Быстро. За мной.
Она не прекословила.
Я, не останавливаясь, уверенно тащил её за руку через двор. Она то и дело спотыкалась, ошалело оглядывалась, но семенила следом. Никто не преградил нам дорогу, не возмутился, не спросил, как дела, словно мы встречаемся незнамо сколько лет и произошедшее – наши личные проблемы. Весь школьный двор вернулся к своим делам, моментально забыв и о Шимановском, и о Долорес. Даже её подружки. Это стало для Швабры даже большим потрясением, чем мой поцелуй.
