И ещё, кто может в этой школе лучше ориентироваться в высшем свете, как не гламурные шлюхи? Из всех знакомых мне людей Эмма сделает это быстрее всех».
– Она мод-блондинос, – начал я. – Аристократка. Её семья входит в число первых ста семей. Номинально глава клана мать, реально всем управляет отец. У неё есть сестра и брат (брату, скорее всего, восемнадцать, но не бери это за точную цифру), а ещё взрослый кузен, лет тридцати.
– Этого мало. У всех есть кузены и братья, – покачала она головой.
– Я тебе говорю всю информацию, которой владею. А ты бери и сравнивай, подходит или не подходит человек под эти параметры.
Эмма кивнула.
– А зачем она тебе? Кто она такая?
Я непроизвольно коснулся обруча навигатора на голове:
– Эмм, у тебя свои секреты, у меня свои.
В столовой было шумно, как обычно. Я сел за столик у стены, вокруг привычно образовалась мёртвая зона. Не то чтобы меня презирали или боялись, просто так повелось, но мне отсутствие рядом шумных соседей нравится, помогает сконцентрироваться на собственных мыслях. С Эммой я поговорил, но это меньшее из моих бед. Гораздо более беспокоило, как повести беседу с другим человеком, чтобы тот согласился помочь или хотя бы не выгнал с порога.
– Привет.
Я поднял глаза. Передо мной стояла с подносом та девушка, Николь. С самым агрессивным видом. Mierda, только этого мне не хватало!
Указал ей напротив. Села. Посмотрела на меня как-то… непонятно. Ну-ну!
Я молчал. Оправдываться мне не за что, а говорить нечего. Пусть начинает первая, раз пришла.
– Мы вчера виделись с Хуаном Карлосом… – начала она издалека.
– Ты его давно знаешь?
– Несколько лет. – Лёгкое пожатие плеч. – Это он рекомендовал мне подать документы сюда, в эту школу.
Вот даже как!
– Мы друзья… – для чего-то смущённо добавила она.
– Молодцы.
А что ей на это ответить?
– Он вчера рассказывал про тебя. Что ты… Что я тебе…
– Что ты мне нравишься?
– Да.
Этот придурок что, не поговорил с ней после нашей утренней беседы? Я его точно убью.
– Понимаешь, он учёный. Инженер. И неплохой инженер! – Я пытался собраться с мыслями и найти слова, чтобы не обидеть её. – Иногда я хочу убить его за некоторые вещи, но понимаешь, он видит мир иначе, чем другие. Все творческие личности видят мир иначе. Поэтому ты двадцать раз перепроверь то, что он говорит, и только потом делай выводы.
Она согласно кивнула:
– Я для этого и пришла. Сделать выводы.
От неё разило неловкостью. Но она хотя бы знает, что Хуан Карлос трепло, значит, не всё так плохо.
– Он не прав. Ошибся. Самую малость, но ошибся. Ты красивая, даже очень красивая, но…
– У тебя есть другая, – понимающе кивнула она, и я не понял, с разочарованием или нет.
– Пока нет. Но надеюсь, что будет.
– Понятно.
Нет, всё-таки с грустью.
Чтобы уйти от темы, решил перевести разговор на что-нибудь нейтральное:
– Ты титуляр?
Она кивнула.
– Знаешь, я уже много думал над этим… Мне кажется, нам, титулярам, нужно держаться вместе. Помогать друг другу. Ты в курсе, что происходит в школе?
– Конечно.
– Это неправильно.
– Везде так. Бывает ещё хуже.
– Мы не везде! – повысил я голос. – Мы в одной из лучших школ планеты! Это не трущобы на окраине!
Она усмехнулась:
– И что это меняет? В трущобах проще: кто сильнее, тот и прав. А что мы можем здесь? Мы здесь никто! Все вытирают о нас ноги, и сверстники, и администрация. Если бы кто-нибудь так вёл себя у нас на районе – мигом бы объяснили, что почём. А тут одним можно безнаказанно делать то, что нельзя другим.
Она права. Но не стоит опускать руки. Если опустишь их сейчас, так и будешь ходить по жизни – с опущенными руками.
– Это называется классовое родство. Оно не даёт им топить друг друга.
– Скольких платников при тебе отчислили за неуспеваемость? – продолжала заводиться девушка. – Я совсем недавно здесь, полгода, но что-то не помню никого. А титуляров – человек десять. Хотя за нас Корона регулярно перечисляет деньги, мы здесь не бесплатно учимся!
– Мы – каждый сам за себя, – возразил я. – Барахтаемся, барахтаемся… А нас топят поодиночке. Наша слабость в отсутствии единства. Только вместе мы сможем решить свои проблемы.
Она рассмеялась:
– И как это будет выглядеть? Самим организовать банду и колотить обидчиков? За территорией? Как они? А с учителями что делать? Им тоже морды бить?
Мне смешно не было.
– Почему нет? Не надо так утрировать, всё более реально, чем ты думаешь. Я про морды. Я делал это, но в одиночку, поэтому меня поставили на место. А если нас будет десяток?
– То нас будут бить десятком, а не одиночками, – хмыкнула она, но уже тише.
– Ты думаешь, Виктору Кампосу нужно лишнее к себе внимание? – Я усмехнулся в ответ. – Пусть и вызванное поведением сына? Да ДБ зубами вцепится в это дело, такие случаи на дороге не валяются! А если драка с применением чего-нибудь эдакого? Представляешь, как можно его шантажировать, определив Бенито отдыхать в казематы суток на пятнадцать?
– Я… Я не думала об этом… – ошеломлённо уставилась на меня Николь.
– Бьют слабых – это закон жизни. И одиночек. Но для начала неплохо просто собраться и обменяться информацией. А уж потом решить, что делать дальше.
Она задумалась.
– Ты смелый.
Я пожал плечами:
– Я рассудительный.
– Нет, ты смелый. Но боюсь, единственный смелый в этой школе.
– Ты не права. Другие тоже смелые. Но они не знают, что делать. Каждый бьётся лбом о свою стену и в итоге расшибает лоб.
– А если они правда начнут ловить нас поодиночке? А если подключат административный ресурс? Здесь же всё принадлежит им!
– Ты когда-нибудь слышала такое слово «революция»?
Николь покачала головой:
– Не получится. Они просто отчислят нас всех.
– А мы подадим коллективную жалобу в Департамент образованияnote 18, параллельно иск о нанесении побоев, причинении ущерба и ущемлении личного достоинства. Подкреплённые фактами и уликами. Параллельно сольём эту информацию в СМИ. Через день, ручаюсь, не более, здесь будет такая инспекция из ДО… Они сделают всё, чтобы пойти на уступки, восстановить нас и утопить в шоколаде! Слово «лицензия» ещё никто не отменял, а она окажется под вопросом!
Действительно, если нас будет хотя бы с десяток, да если никто не побоится драться за свои права, как дрались рабочие начала двадцатого века…
Мечты. Во всяком случае, пока.
Я придумал совершенно иной план, не включающий в себя никаких революций, никаких СМИ и прочего. План, касающийся одного меня. Но если у неё получится найти хоть кого-то, довести эту мысль хотя бы до двух-трёх человек… Можно будет смело простить Хуана Карлоса, ибо это благодаря ему состоялся наш разговор.
