Самый лучший враг - Емец Дмитрий Александрович

—      Я выйду, когда ты скажешь правду!

—      Ну вот! — вздохнул Матвей. — Начинаются дополнительные условия! Может, ты хотя бы простишь меня для начала, хотя я не особо понимаю за что?

—      Хорошо. Прощаю. Но в самый последний раз! — смилостивилась Ирка.

—      Самый последний раз уже был вчера, — напомнил Багров.

—      Тогда это будет самый-самый последний раз! Ну! Открывай!

—      Сама, — сказал Матвей.

Ирка открыла коробочку. Внутри, нежась в атласном углублении, лежало тонкое, удивительного изящества золотое кольцо. Ирка моргнула. На всякий случай проверила предмет истинным зрением. Вдруг это не кольцо, а действительно какой-нибудь подшипник? Но нет, это было именно кольцо.

—      Волшебное какое-то?

Ирка с сомнением поскребла ногтем коробочку. Она так часто имела дело с предметами магическими, что вопрос был вполне уместен.

—      Увы, нет. Обычное обручальное кольцо, — вздохнул Багров.

—      Зачем оно тебе?

—      Да так, — сказал Матвей. — Вдруг захочу с кем-нибудь обручиться, ну там, неважно с кем, а колечко-то уже и есть.

—      Ты хочешь сделать мне предложение?

—      Я? Тебе?.. С чего ты взяла?

Ирка внимательно смотрела на нега

—      Багров! Не смотри на дорогу! Смотри на меня! — потребовала она.

—      Интересное кино! «Не смотри на дорогу!›› А если авария?

—      Останови машину или я рассержусь и сожгу ей шины!

—      Ты же светлая! Эй, перестань! Я пошутил!

Почуяв запах паленой резины, Матвей поспешно затормозил, потому что одними шинами тут явно не ограничилось бы. Вместе с Иркой начинал кипеть уже и радиатор.

—      Ты хотел сделать мне предложение?

—      Ну да, имелась такая мимолетная мысль, — убито признал Багров — Но вообще-то нужна была соответствующая обстановка! Тихая музыка, море, звезды и дальше по списку. А я делаю его в пробке, пока за моей спиной монстр ломает мой смартфон!

Не слушая, Ирка надела кольцо на палец. Потом посмотрела на Матвея, представляя, что вот с этим человеком, и только с ним, она проведет всю свою жизнь. И потом с ним же букет лежать под одной могильной плитой до момента, пока их не разбудят ангельские трубы. Кто сказал, что любовь ничего не замечает и идеализирует объект? Напротив, настоящая любовь зорка. Она просвечивает, как рентген, замечает все недостатки — но все равно прощает и продолжает любить.

—      ДА! — сказала она.

Сзади загудели. Вначале одна машина, потом другая, третья. Вскоре ревело уже все автомобильное стадо. Микроавтобус им. Бабани торчал прямо посреди проезжей части. Багров даже не потрудился включить аварийку.

—      На какой из вопросов, заданных тебе в последние две недели, ты ответила «да››? — переспросил Матвей.

—      Да на все сразу! Я согласна! Поцелуй меня! — сказала Ирка.

—      Это произвол! — возмутился Багров. — Инициатива должна исходить от меня.

—      Матвей!! Ты слышал, что я сказала?

Немного погодя в водительское стекло постучали. Рядом с микроавтобусом маячили три взбешенных мужика. Один из них даже прихватил с собой бейсбольную биту, почему-то забыв мячик. Матвей неохотно опустил стекло:

—      Вы что, обнаглели? Двести машин заперли!

Багров, вздохнув, развел руками.

—      Нам разрешил наш адвокат — объяснил он.

—      Какой адвокат?

—      А вот этот! — Багров дернул подбородком, указывая на Зигю. Малыш привстал, разом загромоздив весь автобус. На его шкафоподобной груди жизнерадостно плясали пулеметные шрамы

—      Ку-ку! Тута я! — сообщил Зигя радостно.

—      У этих дядь телепончики есть! — наябедничал Матвей. — С кучей игр!

—      Телепонсики? Где? — взревел Зигя, проминая макушкой крышу микроавтобуса.

Когда Матвей опять повернулся к стеклу, дорога опустела. Только катилась по асфальту бейсбольная бита. Багров поцеловал Ирку.

—      Мы будем вместе, пока смерть не разлучит нас! — торжественно сказала Ирка.

Позади них кто-то застенчиво кашлянул. Для Зиги, один выдох легких которого способен был разорвать автомобильную покрышку, это было слишком деликатное покашливание. Ирка и Матвей разом обернулись. Рядом с Зигей сидела Аидушка свет Плаховна.

—      «Пока смерть не разлучит нас!» Что ж я, зверь, что ли? Опять жа, чего врать-то, и разнарядочки пока на вас нетути! — сказала она, с умилением промокнув глазки краем платка.

Багров прижал Ирку к себе

—      Не бойся! Пока я жив, никто тебя не обидит!

Хотя слова эти были обращены не к Плаховне, она услышала.

—      Ах как емко сказанул! Сразу на две вещи намекнул! — восхитилась старушка. — Первая: что он некромаг. «Пока я жив!» То есть сейчас он ишшо жив, а через пять минут не очень-то и жив! А вторая — что, пока он как бы жив, обижать тебя будет только он один! Делиться, понимаешь, ни с кем не желает!

—      Что вам нужно? — спросила Ирка сухо.

Мамзелькина, придвинувшись, глянула на нее совсем близко:

—      Ох-ох-ох, молодость! А ведь я давно знала, что вы с Багровым поженитесь!

—      Это еще почему? — не удержалась Ирка.

—      Да есть у меня примета одна верная! Если парень в течение часа рассказывает девушке, как устроены внутренности лягушки или как у него пригорела каша, и она его до сих пор слушает и ободряюще смеется, значит, она хочет замуж

—      Я про лягушек не рассказывал! — возмутился Багров.

—      Полно врать-то. Глупостев ты всяких наболтал — ой-ой! Ушки прям в трубочку свертываются! — сказала Мамзелькина, очень смутив своим всезнанием Матвея.

—      Давай-ка, милый, трогайся! — деловито распорядилась Аидушка. — У всех дела! У нас тоже!

Матвей поехал. За ним с облегчением двинулось и все гудящее автомобильное стадо. Проехав метров двести, Багров обнаружил лазейку и припарковался. Автобус мелко трясся и подпрыгивал на рессорах. Это на своем сундуке дрожал Зигя. Плаховну он боялся до затмения сознания. Старушка, явно получая от этого удовольствие, ворковала и щипала Зигю за толстую щечку.

—      Оставьте ребенка в покое… Что вам надо? — едва скрывая гнев, спросила Ирка.

—      Вот так вот прямо сразу? В лоб? — огорчилась Аидушка. — А «здрасте» сказать? А про здоровье спросить?

—      И как ваше здоровье?

—      Плохое здоровье! Ножки отекать стали. А в остальном ничего. Не берет меня смертушка! Ох, не береть! И с чего бы это? — сказала Плаховна и захихикала.

После этого внимательно посмотрела на Ирку и поинтересовалась, волнуется ли она. А то вид уж больно напряженный.

—      Мы пока еще медленно волнуемся! — осторожно откликнулась Ирка.

Аидушка понимающе кивнула, схватила термос, который Матвей с Иркой возили с собой, резво отвинтила крышку и, капнув на дно с полногтя чая, щедро долила что-то из принесенной с собой бутылочки. Отхлебнула и от удовольствия зажмурилась. Щечки у нее порозовели.

—      Лекарство! — объяснила Плаховна. — И не надо, пожалуйста, улыбочек! А то обижусь и решу прямо сейчас брезент с косы постирать. Ишь как заляпалси!

Старушка потянулась к брезенту, но снимать его не стала, а лишь ногтем поковыряла грязь.

—      Ну что, смертушка моя несостоявшаяся! Не пожелала тогда старухе помочь? — спросила она у Ирки.

Та что-то пробурчала, отводя глаза, чтобы не смотреть на старуху.

—      Что, девонька, не любишь меня? — проницательно спросила Мамзелькина.

—      Не люблю! — честно ответила Ирка.

Мамзелькина кивнула, сильно не обидевшись.

—      Не любишь — и не люби! — разрешила она. — Ты меня даже ненавидь! Только по шерстке гладь и медовушки наливай!.. Свет-то твой заморил тебя совсем! Как ты, бедная, заработалась! Лица нет! Вызовов-то много? Почитай, из всех дыр нежить полезла!

Подтверждая ее слова, крышка ближайшего канализационного люка подскочила. Выскочил хмырь и, на четвереньках резво перебежав дорогу, нырнул в следующий люк. Спасался хмырь очень резво. Ирку с Багровым он даже не заметил. Похоже, убегал от кого-то, кто за ним гнался.