Охота за тенью (СИ) - "Velena Revers"

— Музыкант!? Как ты… Что за шхар?

— Всякое случается. — Тот пожал плечами. И в ответ на мрачнеющий взгляд, добавил: — Это было не добровольно. И это сделали не вампиры.

— Против воли? Кто-то посмел!? — Неверяще переспросил орк.

— Если ты думаешь, что я пришел обсудить свое превращение и пожаловаться на плохих людей, то — нет. Я по делу. Ты и твои люди сейчас заняты?

— Смотря, для чего ты об этом спрашиваешь. — Наемник облокотился о стол и в упор уставился на него.

Вместо немедленного и подробного ответа, который дал бы любой под внимательным взором здоровяка, вампир склонил голову, наблюдая за вяло ползущей по краю стола мухой.

— Может, и не из-за простого любопытства… — Протянул он медленно, как будто размышляя. — А может, просто так… А может, по поводу вашего имени… Но, если вы заняты, то, конечно…

Муха не успела даже шевельнуть крылышками, прежде чем была погребена под широкой орочьей ладонью. Шхаген с усмешкой отряхнул руку и нетерпеливо уставился на вампира.

— Знаю я эти твои штучки. Давай, рассказывай, что у тебя. А я подумаю.

Лаурен растянул губы в довольной улыбке. Он знал, как заинтересовать этого собеседника.

***

Три года назад.

Музыкант тогда не успел в поселение до темноты и решил свернуть по тропке в рощу, надеясь найти там место для привала. Место и вправду нашлось, но оказалось занято. Там обосновались лесные разбойники во главе с тогда знаменитым, долго разыскиваемым Хватом.

Однако его даже не подумали тронуть. Отчасти из-за скрипки за спиной; верили в приметы, а отчасти потому, что у них сегодня уже был хороший улов. Караван купцов вместе с небольшой командой наемников, выбрал не ту дорогу. Они еще утром с трудом отбились от нападения лесной нечисти, и были измотаны. Люди Хвата взяли их «тепленькими» и задавили числом, после чего общипали торговцев, как упитанных кур. Пустили под нож несогласных, а наемников взяли в плен. И все добро досталось им, обещая месяцы безделья. В общем, ему только обрадовались, посчитав за хороший знак: вот и музыкант к празднику!

Так что некоторое время спустя Рен, залихватски подыгрывая широко известный мотив, распевал с ними у костра похабные песенки. Да все подкидывал тосты, один убедительнее другого, то и дело подливая себе и рядом сидящему Хвату.

— За красивых девок!

— За твое здоровье!

— За богатеньких баранов, чтобы никогда не переводились!

— За свободу!

Не выпить за такое было невозможно. И мало-помалу Хват начал косеть, путаться в словах и забывать, зачем они все тут собрались, и кто этот замечательный парень — его друг или все-таки брат? Веселье набрало обороты и стало приближаться к концу. Голоса в завывающем хоре редели, мало-помалу сходя на нет. Толпа упилась дорогим эльванским вином, которое подогревалось в котелке с пряностями. Кстати, очень уж быстро все упились, мертвяцким сном попадав на землю…

А атаман пил с музыкантом уже из принципа, кто кого. В итоге скрипач, пробулькав что-то себе под нос, прислонился спиной к дереву в обнимку с инструментом, и затих.

— Слаб-бак! — Цыкнул разбойник и собрался встать, чтобы отлучиться по нужде в кусты. Но земля под ногами взбрыкнула и опрокинула его обратно на спину.

«Сейчас все равно встану. Вот соберусь, возьму и вста…» На этой мысли Хват и захрапел.

Воцарилось спокойствие.

С дальнего конца поляны, привязанный к дереву так туго, что едва мог дышать, за разбойниками наблюдал здоровенный орк. Несмотря на порезы и потерю крови, огня в его глазах не убавилось. Изредка подбадривая выживших соратников, он возился со своими веревками сзади, надеясь развязать, ослабить, да хоть порвать.

То, что их пока оставили в живых, никак не радовало. Вполне возможно, прикончат завтра; наемники и лесные разбойники изначально ненавидели друг друга. Или опоят зельем и отдадут работорговцам. А самого орка, из которого раба не сделаешь, могут вовсе разобрать на части и сбыть самое интересное алхимикам. Некоторые из них так ценят ингредиенты вроде печени, что не будут задавать никаких вопросов.

Он боковым зрением уловил движение со стороны разбойников и замер. Но это не они проснулись, а музыкант, совершенно трезвый, отложил скрипку в сторону. Осторожно укрыл ее курткой, вытащил короткий нож из сапога и направился к наемникам.

Орк смерил его взглядом, не зная чего ожидать от странного человека. Тот оглянулся на спящих и присев на корточки, тихо, на грани шепота представился.

— Я музыкант. Просто музыкант. Шел мимо, о них не знал. Сейчас помогу.

— Зачем это? Тебя и так не тронут, дружище! — Сплюнул Шхаген. Не попал.

— Таким как он, я не друг. — Спокойно ответил скрипач. — И я наслышан о Хвате. Завтра он решит, что мне как музыканту, язык ни к чему. Так можно двух зайцев поймать: и убить не убьет, и их место я не выдам.

— Раз так, можешь говорить, пока режешь веревки, а не время тянуть! — Прошипел орк. Рен пожал плечами и склонился к веревкам.

— Я своими глазами видел, как ты хлестал вино вместе с этим жварром. И как ты теперь так спокойно ходишь? — Спросил другой наемник, пристально следя за скрипачом. Тот уже заканчивал с веревками Шхагена.

— Я быстро пьянею, а как напьюсь, отключаюсь. Это мне не на пользу. А выпить зовут часто, не откажешь. Вот и ношу с собой зелье для трезвости. И к тому же научился делать вид, что пью, а сам выливаю. С Хватом я выпил пару глотков, и они уже выветрились. — Пояснил он.

— Он им что-то в котелок подлил. — Сообщил бдительный орк. Прищурился. — И что это было?

— Самогон. А что? — Музыкант поспешил оправдаться. — Раны промыть самое то, и зимой спасает. В дороге нужная вещь.

Шхаген наконец смог вытащить руки из веревок. Музыкант перешел к другому наемнику.

— И что ты хочешь за помощь? — Подозрительно поинтересовался вожак.

— Это в моих же интересах. Не надо ничего.

Освободив всех, Рен только успел спрятать нож, как наемники, быстро размявшись, нашли отобранное оружие. К сожалению, как бы крепко ни напились лесные тати, чей-то неосторожный шаг, переломивший сухую веточку, разбудил сразу двоих. А когда один из разбуженных коротко вскрикнул, чтобы тут же захлебнуться, подскочил и Хват.

Его хмель сразу отступил.

— Скрипач! Ах ты крыса! — Заревел он и кинулся на упомянутого. Тот отскочил от замаха и кинулся за дерево, но Хват бросил в него ножом и пришпилил к стволу ладонь скрипача.

Тот аж взвыл от боли, когда не смог сразу остановиться и потянул ладонь за собой, отчего лезвие шатнулось. Хват кинулся следом за ним, но его настиг озлобленный орк и двумя взмахами сабли покончил с грозой окрестностей города Тарта.

Рен с воплем сквозь зубы выдернул нож и согнувшись, схватился за руку. Остальных разбойников уже добивали в полусне, грязно и с большим удовольствием. Если бы не рана, скрипача, возможно, стошнило бы с непривычки. Но от боли ему плевать было на массовое убийство. Он быстро пришел в себя, перехватив руку так, чтобы остановить кровотечение, и теперь от души матерился, прислонясь спиной к запачканному дереву.

Шхаген подошел к нему и присел, вытирая саблю о траву.

— Ну что, музыкант, мы теперь должны тебе за жизнь — Рассудил он. Лаурен поднял глаза и снова выругался, послав наемников вместе с разбойниками туда, куда по доброй воле никто не хаживал. Орк от этого лишь развеселился. Его настроение вообще изрядно улучшилось, когда он прикончил Хвата, о чем мечтал с тех пор, как атаман избивал его связанного, ногами по ребрам.

— Зато первое боевое ранение! Давай перевяжу. Сам ты мало чего сделаешь.

— Я этой рукой струны держу, и если он повредил мне связки… — Прошипел скрипач, пытаясь на пробу, через боль пошевелить пальцами. — Я некроманта найду и сам убью его еще раз десять!

Орк усмехнулся.

— Да ладно переживать. Если хочешь, отведу к знакомому Целителю, он по дружбе с тебя почти ничего за лечение не возьмет. Это тебе будет за жизнь моих парней. А я останоусь должен. Точно ничего больше не хочешь?