Плохое путешествие. Том 3 (СИ) - "Давление"

— А-А-А-А! ВЫТАЩИ!

— Где Бойлер? Куда он увёл девушек? — повторил я спокойно, будто спрашивал о погоде.

— У СТЕКОЛЬЩИКА! А-А-А! ОНИ У СТЕКОЛЬЩИКА! ВЫ-ТА-ЩИ! — его крик разрывал уши, слюна и слёзы брызгали во все стороны.

Ангелица повернула голову ко мне, ожидая команды.

— Мне вытащить?

— Если хочешь. К слову, ты хочешь?

На лице девушки появилась презрительная ухмылка. Естественно, она не хотела.

Глядя, как ангелица с почти наслаждением наблюдает за мучениями демона, я невольно задумался: а точно ли она вообще ангел? Даже мне стало немного жаль нашего пленника. А эта стерва хоть бы бровью повела.

— Могу и тебе такое же выделить, — ангелица улыбнулась, крутя ещё одно перо между пальцами. — Всем вам. Всему аду. Боюсь только, перьев не хватит.

Дура тут же вспыхнула, как порох:

— Я тебе кулак в жопу засуну! Выдеру все перья и сделаю из них подушку! — её хвост яростно забил по полу, оставляя вмятины на деревянных досках.

— Даже не сомневаюсь, — ангелица презрительно фыркнула, осматривая бесилку с ног до головы. — Жалкие варвары. Проклятая скверна. Гниль и падаль. Мусор, который невозможно вынести.

— Хью, она меня обижает, — Дура вдруг сделала удивительно детское лицо и ткнула в ангелицу пальцем. — Можно я ей всеку?

Я вздохнул, потирая переносицу:

— Не сейчас. Сперва надо найти Мавику и Джимм. Там сможешь оторваться по полной.

Как по волшебству, обида мгновенно испарилась с лица бесилки. Она весело подпрыгнула и засеменила за мной, забыв о конфликте, как ребенок о вчерашней истерике.

Времени на разборки сейчас не было. Сначала — Бойлер. Потом — всё остальное, включая знакомство с ангелом.

Кстати, о стекольщике... Интересно, он жертва обстоятельств или сознательный соучастник? Джимм в последнее время частенько ворчала на его завышенные цены. Что ж, скоро мы это выясним.

Я бросил последний взгляд на дергающегося в агонии демона и на ангелицу, которая продолжала с упоением наблюдать за предсмертной агонией.

“Долбанутые… Они все долбанутые…”

Глава 21 - Маленький переполох 1

В глубине Копперхила, там, где узкие улочки сплетаются в лабиринт из кирпича и ржавого железа, притаился крохотный стекольный цех. Душное помещение с низкими закопченными сводами, где воздух густой от запаха раскаленного песка и серных испарений. В углу пыхтит массивная печь — её раскаленное нутро освещает мастерскую неровным багровым светом, отбрасывая дрожащие тени на стены. Стеллажи, доверху забитые стеклянными листами — мутными, зеленоватыми, кое-где покрытыми пузырями и волнами. Верстак, иссеченный глубокими царапинами, завален инструментами: стеклорезами с притупившимися лезвиями, свинцовыми переплетами, глиняными формами. В углу — груда битых осколков. Рядом — пустой бурдюк из-под дешевой браги, которую в последнее время кто-то регулярно ворует.

Обычно здесь царила тишина, нарушаемая лишь потрескиванием углей в печи, шипением расплавленного стекла и хриплым кашлем мастера. Но сейчас всё изменилось.

— И как долго мне вас, тунеядцев, терпеть? — сквозь зубы процедил Грасс, не отрываясь от работы. Его длинные, покрытые ожогами пальцы ловко вращали трубку, на конце которой пульсировал раскаленный шар стекла.

— Сколько надо, столько потерпишь, — огрызнулся Бойлер, развалившись на единственном целом стуле. Его массивные пальцы перебирали стопку пожелтевших бумаг с кровавыми печатями. — Ты работай, не отвлекайся. У нас много заказов.

«У нас... У меня! Это мои заказы! Мой цех! Мои клиенты! Моя репутация!» — ярость клокотала в груди стекольщика, но наружу прорывался лишь новый приступ кашля.

Бойлер знал, какие мысли крутились в голове у Грасса, но лишь ухмылялся и потягивал брагу — ту самую, которую стекольщик «добровольно» отдал вместе с кошельком и маленькой каплей крови.

Разница между ними была очевидна: Бойлер — громадина с рогами, словно вырезанными из черного гранита, с кожей, испещренной витиеватыми татуировками. Причём рисунок был настолько плотный, что сейчас уже было невозможно сказать, какой из двух цветов являлся его натуральным: красный или чёрный. Грасс же — тщедушный, сгорбленный демон, чья кожа больше напоминала потрескавшийся пергамент, покрытый шрамами от осколков и ожогов.

— Тебе не страшно? — вдруг спросил стекольщик, выдувая новый стеклянный шар.

— Мне? — Бойлер усмехнулся, откидываясь на спинку стула. — Почему мне должно быть страшно?

— Я слышал, трактир, на который ты напал, под защитой. Два демона. У каждого — по два имени. А у тебя одно, да и то не от Матери.

Гигант пренебрежительно фыркнул и отмахнулся.

— Я тоже много чего слышал. Но слышать — это одно, а видеть — другое. Там нечего бояться! Какой-то зелёный пиздюк и такая же зелёная соплячка.

— Но тем не менее… Неужели думаешь, что сможешь их заставить подписать договор?

— Разумеется! — Бойлер покосился на стопку мятых листов из пожелтевшей бумаги.

Это были не просто листки — на каждом имелась печать Владыки Маммона. Вписываешь условия, получаешь подпись кровью, и дело с концом. Любой, кто нарушит такой договор, умрёт самой ужасной смертью: сгниёт, сгорит, обледенеет, обратится в камень, а может, будет съеден плотоядными личинками — тут уж как повезёт. Грассу об этом тоже рассказывали, но проверять на себе эффект его работы ему не хотелось.

— Сейчас сюда притащат двух баб, — продолжил Бойлер, потирая пальцами уголки листа. — И мы заставим их всё подписать. Мол, претензий не имеем, а трактир туда-сюда передаём великому и могучему Бойлеру. А когда придут защитнички и начнут угрожать, просто покажу нож рядом с шеями заложниц. Может, чуть-чуть даже почешу для демонстрации. Как четыре подписи от них получу, так пусть идут куда хотят.

— Почему ты думаешь, что они тебя просто не грохнут?

— Хе… — Губы на лице Бойлера растянулись, обнажив частокол из пожелтевших острых зубов. — Сопляк их бережёт. Не знаю почему, но бережёт. Может, должен им чего, может, ему больше никто не даёт, может, уже договор имеется… — Гигант пожал плечами и замолчал, пытаясь придумать дополнительные причины, но в голову ничего не лезло. — Да и не факт, что он сильнее меня! — наконец произнёс демон. — Молодой совсем. Главное, чтобы кровью на бумагу капнул, а там вообще плевать будет.

Грасс тактично промолчал. На счёт силы договора он был не уверен, до него доходили только слухи, а вот по поводу имен стекольщик имел полностью противоположное мнение. Четыре имени против ничего — это без шансов. Однако что-то доказывать двухсоткилограммовой туше с психическими отклонениями у него не было никакого желания.

«Да и для здоровья вредно. Оно у меня и так ни к чёрту», — подумал Грасс и тут же схватился за бок. Ему когда-то давно сломали пару рёбер, с тех пор они о себе периодически напоминают.

Прошло около получаса, когда с улицы донеслись первые крики — хриплые, злые, переходящие в нечленораздельный рёв. Бойлер мгновенно вскочил на ноги, подошёл к закопчённому окну и, быстро протерев ладонью мутное стекло, высунулся наружу.

Там творилось что-то невообразимое.

— Иди давай, пока я тебя не прикончил! — прогремел низкий бас, и тут же в ответ раздался пронзительный, почти звериный визг.

— Кто это сказал?! — завопила невидимая обладательница голоса. В её интонациях сквозило что-то среднее между яростью и истерикой. — КТО ЭТО, СУКА, СКАЗАЛ?! Сними мне мешок с головы, чтоб я тебя видела! Карганова лепёшка! Я вас всех убью! Каждого! Слышите?! ВСЕМ КОНЕЦ!

Пауза. Потом — ещё громче:

— Рога пообломаю, головы друг другу в жопы затолкаю и сращу, будто так и было! Будете дебильной многоножкой!

Раздался глухой удар, и на секунду воцарилась тишина.

Но ненадолго.

— О-о-о, тварь! — завыл тот же голос, но теперь уже с оттенком почти театральной обиды. — Я тебя запомнила! Я тебя по запаху, сучоныш, найду! Ходи и оглядывайся теперь!