Герой должен быть (не) один (СИ) - Зонин Сергей "Серая Зона"

— Что ж, справедливое требование, — прервал я излияния баньши. — Можете выбирать, девочки — наносим печати и снимаем проклятье… Или оставляем всё как есть. Ну, или можете выйти из пати и вернуться домой — тогда я тоже прикажу Сильване отменить Чуму.

— Мы… Должны решать все вместе? — пролепетала Малти.

Моё уважение к ней возросло на пару пунктов. Уверен, до нашего знакомства она бы заорала в такой ситуации «Да как ты смеешь, проклятая нелюдь?!», или «Да ты вообще знаешь, кто я?!», или что-то ещё в таком роде — горячее, но совершенно бессмысленное (ой, Пёс Куланна, кто бы говорил!). Но дни, проведённые в моей компании, научили её хоть немного принимать реальность.

— Нет, почему. Каждая может сделать выбор за себя.

— Тогда я ухожу! — быстро и как мне показалось, даже с некоторым облегчением выпалила Елена.

— Я выбираю оставить Чуму, — поколебавшись, сказала Малти. Ей было трудно на такое решиться, но проклятье по крайней мере позволяло плести интриги, пока Сильвана о них не знает. Печать бы следила за ней постоянно.

С другой стороны, теперь ей придётся следить, чтобы Сильвана оставалась жива во всех последующих приключениях. Включая даже сражения с Волнами. Потому что Малти ждёт мучительная смерть, даже если Сильвана погибнет по совершенно не зависящим от неё причинам. Ещё один маленький камушек на весы моего уважения к рыжей принцессе.

А вот Лести совершенно беспомощно вращала глазами, не в силах выбрать ни один из трёх вариантов. Уйти — означает не только лишиться впечатляющих карьерных перспектив, но и нарваться в перспективе на месть довольно злопамятной Малти. Принять печать не позволяет гордость, а оставить Чуму — страх перед смертью и ненависть к монстрам. Она бы взмолилась о пощаде, но это будет слишком смешно выглядеть, учитывая, что именно она первой открыто стала угрожать Сильване, чем подставила всех троих.

В общем, наш с Сильваной ультиматум просветил мне мысли и чувства всех трёх девушек так же ясно, как вспышка молнии — вино в стеклянном бокале. От стресса с них послетали все маски.

— Пусть за меня решит моя принцесса, — выдавила наконец Лести. — Я отдаю право выбора ей.

— Хорошо, — стремительно сориентировалась принцесса, — твоя верность не останется без награды. Прими печать, а я останусь с Чумой.

Я одобрительно ей улыбнулся. На самом деле я слишком поздно сообразил, что с такими условиями едва сам себя не загнал в ловушку. Не факт, что Слуга вообще смог бы поставить рабскую печать на своего Мастера, и даже если бы это удалось — кто знает, какой эффект могла бы дать интерференция между двумя каналами магического контроля. И похоже, девушка это сообразила быстрее, чем я.

Когда Сильвана закончила наносить печать (у нас такими темпами чернила скоро закончатся), я попросил её всё же объяснить, как же менять текст заклинания, сохранив эффект неизменным?

Оказалось, нужно выучить его в невербальной форме — стереть из книги текст, чтобы не отвлекал, и сосредоточиться только на магических символах, пытаясь воспроизвести те же узоры в собственном потоке маны. Если получится — эффект будет очень слабенький, но он будет — и это укажет, что ты на правильном пути. А затем просто воспроизводить заклинание раз за разом, произнося различные слова, которые конкретно у тебя ассоциируются с этим видом магического воздействия. Когда эффект начнёт усиливаться — экспериментируй в эту сторону, меняй отдельные слова, пока не доведёшь заклинание до мощности из учебника.

Кстати, тем, кто учат заклинания из хрустальных шаров, верить в их текст не нужно вообще. Не надо даже понимать, что эти слова значат — они могут быть на незнакомом языке или вообще какая-нибудь «абра-швабра-кадабра». Можно нести любую чушь — если она работала у создателя шара, конечно же. Ты получаешь сразу полный состав заклинания в комплекте — образы в потоке, правильное произношение, связанное настроение и знание эффекта. И никогда этого не забудешь, никогда не допустишь ошибки при исполнении, если только совсем уж в маразм не впадёшь. Так что шары не совсем уж бессмысленны, свою цену они отрабатывают, хотя это всё равно не для меня.

— А насколько именно бессловесная магия слабее? — уточнил я. Может, удастся обойтись вообще без инкантаций? Для воина это идеально, я потому и руны предпочитал другим видам магии — их можно вычерчивать или вырезать молча, а руки у меня всегда опережали язык.

— От личности мага зависит. Если в тебе скрытый талант мастера невербальной магии — в три-пять раз. У типичного мага — в двадцать-сто. А если ты совсем бездарен в этом плане — эффекта может и вовсе не быть. Тогда совсем плохо — мана потрачена, а ты не имеешь понятия, сработало заклинание или нет. Тогда — если ещё и стандартные формулы для тебя не работают — только из шаров учить. Ну или забыть о карьере мага.

Конечно, с моей удачей я рассчитывал на последний вариант. Но проверить было необходимо.

К моему большому изумлению, я прошёл по нижней планке верхнего уровня. То есть мой источник света для «подсветки» оказался всего в пять раз менее ярким, чем должно быть у мага при таких затратах маны. Вероятно, сказался опыт с рунами, которые способствуют развитию навыка визуализации. Именно это заклинание я вообще не собирался усиливать при применении по назначению — с моим ночным зрением мне и такого за глаза хватит, а слишком яркий шар света будет привлекать внимание врагов и подсвечивать им меня. Я немного потренировался, чтобы притушить его ещё больше — до крошечной искорки. Это оказалось нетрудно, как и перемещать «лампочку» в любое место в пределах поля зрения. Однако потребление маны всё ещё шло как на полноценный магический светильник, так что я начал пробовать различные текстовые формулы, отслеживая, как они на меня влияют.

— Силой Мастера, правом Героя Копья я требую от этого мира зажечь свет. Erstes Licht!

Сработало! «Подсветка» полыхнула с силой хорошего прожектора. Всё, кроме названия самого заклинания (которые здесь почему-то немецкие), я произнёс на общебриттском. Не на более привычном мне гэльском — чем чаще слова произносятся, тем больше они утрачивают силу, как бы изнашиваясь — мозг к ним привыкает. Каждое слово имело чёткий смысл (в моих глазах, по крайней мере).

«Силой Мастера» — заменяет нелепое «как источник силы». Эти слова подтверждают, что у меня достаточно Маны (не своей, заёмной), чтобы выполнить заклинание.

«Правом Героя Копья я требую» — если уж эта вселенная призвала меня в качестве Героя и наделила магическим ядром, значит она считает, что у меня есть право творить магию тут — для выполнения обязанностей по его защите. Я не повелеваю — я не нахожусь в системе рангов выше этого мироздания, чтобы отдавать ему приказы — я требую. Требовать может и младший от старшего.

Как объяснила Сильвана и подтвердила (не слишком охотно) всё ещё показательно обиженная на меня Малти — заклинание на чужом языке, которого не знает никто в этом мире, даже наши предшественники с Земли, имеет ещё одно преимущество. Здесь весьма распространён такой приём, как контрмагия — если ты угадал, что именно кастует противник, ты можешь более короткой арией и с меньшей затратой маны отменить его эффект, рассеять раньше, чем сработает. Но мои враги поймут это только по двум последним словам. Хотя конкретно Erstes Licht, дающий продолжительный свет, можно отменить и после того, как он создан, принудительно погасить мою «лампаду». А вот со стихийными ударами и прочими заклинаниями, которые действуют один раз — такое не пройдёт.

На следующее утро меня вызвала к себе Артурия.

— Мне нужны деньги, — сказала она. — Быстро. Много.

— Поздравляю. Мне они тоже нужны. Только я здесь при чём? Из всей четвёрки Героев я меньше всего в деньгах разбираюсь, если ты не забыла. В моё время это было немодно.

— Смотри сюда, предок, — она развернула на стене большую карту Мелромарка. — Провинция Уиндем на юго-западе страны страдает от неурожая. Голод ей не угрожает — король своевременно направил туда караваны с продуктами…