Нарисованная красота (СИ) - Шилкова Анна

— В общем, заказ на горшки в силе, жду их к концу недели. — Сообщила я, и положила на прилавок золотую монету.

Ответа мне не было, но полученная мной сдача свидетельствовала о том, что посуду я получу.

Следующим мне попался ряд с семенами, ростками и луковицами — рай дачника. Еще там был самый разный огородно-садовый инструмент. Тут я купила несколько неподъемных лопат, много разных семян (в дополнение к ним получила кучу советов о том, как получить лучшие растения), пару тяпок (на случай если решу делать себе огород), метлу с огромной рукояткой, два туго закрученных веника — побольше и поменьше, и грабли. Грабли были легче, чем лопаты, но совладать с ними мне все равно было сложновато. Доставку организовала на вечер.

Солнце встало в зенит, когда я дошла до рядов с кухонной утварью. Точнее, это был самый конец оружейного ряда, где располагались полезные в хозяйстве вещи.

Тут я оставила заметно больше денег, чем в других рядах. Потому что я позволила себе купить стальные столовые приборы, несколько универсальных ножей, пару ножей побольше, разделочный нож для мяса, крупный топорик, тоже для мяса, шумовку, половник и пару лопаток. Сталь ценилась высоко, делать ее умели только кампроу. Тут торговец сам предложил привезти все это к моему дому, тем более, что он оказался моим соседом. Жена ему рассказала о вчерашней сцене у колодца.

Гант — так представился мужчина, предложил помощь с починкой забора и прочими подобными нуждами, с которыми мне тяжело справляться самой. Я радостная согласилась, и мы расстались довольные друг другом.

Было пора уже начинать двигаться обратно домой, чтобы привести в порядок еще одну комнату. Но перед этим я зашла в продуктовую часть рынка. Тут было самое шумное и ароматное место; мне с одеждой было совсем не удобно. Но и уходить совсем без еды я посчитала нецелесообразным. Так что я купила свежих овощей, тыкву и несколько огурцов. Тыква вполне поживет в погребе, пока я буду разбираться с печью, да и другие овощи — дело хорошее и полезное.

Обратно я выбралась там же, где я на базар зашла с намерением купить себе еще булок по пути домой. Богатырская тыква оттягивала руку, одежда стала неподъемной. Появилась тяжесть в груди и одышка, пот лил градом и вообще плохо быть толстой.

Пока я доковыляла до прилавка, я совсем выдохлась, так что в окно просунулась красная физиомордия в прыщах, с растрепанными волосами и прохрипела: «Воды!». Девушка (кстати, лишенная прыщей), всплеснула руками и мгновенно поставила влагу передо мной. Стакан я осушила в два глотка и теперь приходила в себя.

— Спасибо. — Наконец, проговорила я. — Прости за утренний инцидент. Я недавно из Виастрии, а там иначе принято общаться, вот и привыкла.

Вообще, Литта с родителями действительно ездила в Виастрию — страну населенную преимущественно кампроу — хитрая вариация на тему эльфов. Только они были почти у самой границы с Дарвией — человеческим королевством, хотя на юге обращение на «вы» действительно принято. Об этом Литта узнала от словоохотливой молочницы в грязном переднике — ее образ отчего-то очень прочно отпечатался в памяти девушки.

— А какие у тебя еще есть пироги? — Поинтересовалась я, когда получила в ответ всепрощающий кивок.

— С мясом, с птицей, с капустой и с вишней. — Перечислила девушка.

— Давай всего по одному. — Я бросила на прилавок медную монету.

Девушка быстро все упаковала и протянула пакет мне. Пока я примеривалась к взятию всех моих тюков и связок, она сочувственно на меня смотрела.

— Давай помогу. — И закрыла ставень окна со своей стороны так, что тюк с одеждой едва не съехал на землю. Она вышла ко мне и ухватилась за тыкву и сетку с овощами. — Я — Мьяла.

— Литта. — Ответила я, навьючиваясь обратно.

Дошли до меня мы достаточно быстро. Дневная жара пошла на спад, но с меня семь потов сошло. Калитку я пнула и она упала на землю, Мьяла удивленно посмотрела, я пыхтела. В доме была единственная комната, в которой можно было не испачкаться, просто стоя в ней — кухня. А обеденный стол был самым чистым местом в доме, но он был занят посудой. Пришлось разместить одежду на тумбе. Тюк, очень тугой в начале моего пути, уже стал распускаться. Я выдернула оттуда мантию-беглянку, и аккуратно расправила ее, положив сверху на тюк.

— Очень красиво. — Восхитилась я, не трогая, впрочем, вещь грязными руками.

Мьяла стояла в дверях с тыквой в руках. Овощ я забрала и сразу отнесла на полку в погреб, вместе с остальным своим не хитрым рационом.

Воды в доме было много, но она вся была стоялая и пыльная. Ее я собиралась использовать для уборки.

— Обольешь меня? — Спросила я новую знакомую, а та непонимающе уставилась на меня.

Я просто вытащила ее во двор и, уже намного увереннее, чем раньше, подняла из колодца воду.

— Лей, прямо на голову, чтобы всю облило. В доме, конечно, было прохладнее, но я чувствовала себя ужасно, невыносимо, грязной. Конечно, нормально помыться смогу только после того, как отмою дом и с печью разберусь, но обтираться я собиралась каждый вечер, а сейчас мне нужен холодный душ. Душа нет, но есть колодезная вода — даже лучше.

Мьяла стояла с небольшим ведром в руках и оторопело на меня смотрела.

— Лей, говорю. — Поторопила я, и она вылила на меня ведро воды, точно на голову.

Тело было против, но душа моя радовалась. Я почувствовала себя лучше. Набрала себе еще ведро чистой воды и утащила его в дом. Мьяла шла за мной.

Стол был завален одеждой, но на лавке мы комфортно разместились. Я придирчиво выбрала из имеющихся стаканов самые приятные на вид и ополоснула их в одном из «технических» ведер. После набрала чистой холодной воды и предложила гостье.

С меня и моего платья текла грязная вода прямо на пол, образовывая новые грязевые лужи. Да, за один раз такое не отмоешь.

— Расскажи о себе, Мьяла. — Через несколько минут молчания попросила я. Девушка снова на меня вылупилась.

— Ну… я пришла в город около года назад. Работала подавальщицей, а потом сняла ту квартиру, где я теперь. Почти вся квартира — это кухня, а одна стена — это вот такое подъемное окно. Там и раньше чем-то торговали, я вот пироги пеку. Что умею делать, то и продаю, — мрачно усмехнулась девушка.

Она замолкла, я тоже. Скоро, когда вода была выпита, Мьяла подхватилась, и быстро попрощавшись, убежала к себе.

На улице между тем вечерело. Я хотела пойти прибрать свою спальню, но боялась. Просто вылить ведро воды было опасным мероприятием, ведь она легко могла просочиться сквозь доски и залить мне первый этаж.

В голове тут же всплыло, что я слабая стихийница. То есть мне подчиняется одна из стихий, но для боевых манипуляций этого не достаточно. И стихия моя — это исцеляющая вода. Вообще в мире считалось, что вода — исцеляет тело, воздух — душу, земля — кормит и охраняет, а огонь — карает. Соответственно этому строился и божественный пантеон. Четыре бога Аква, Аэро, Терра и Ингис соответственно стихиям, еще два — бог удачи и богиня смерти Форт и Морта, и Всеотец. Если я правильно поняла, Всеотец — это местный демиург. Поклонялись всем сразу, четкого разделения между религиями нету. Удача и смерь, опять же, если я правильно все поняла, это искаженное понимание света и тьмы. В посмертие люди не верили, а об остальных расах Литта ничего не знала.

Так вот, то, что я слабая стихийница означает, что я могу управлять водой, направляя ее физически из одного места — например ведра, в другое. Например на пол. Или из колодца в ведро. Или из ведра на себя. Или в дождь заставить воду обойти меня стороной.

В общем, я тут же повернулась к хозяйственному ведру, и представила, как немного воды распределяется по небольшому участку пола. Ничего не вышло. Я закрыла глаза и представила еще раз. Снова нет. Попробовала указать направление рукой — мимо.

Пока я сверлила ведро воды взглядом, во вторую створку калитки (первая так и лежала на земле), постучали. Финальный аккорд стука издала сама створка, которая рухнула. Ее падение я, собственно, и видела в окно. В чистое прозрачное окно, показывающее картину происходящего на улице, да.