Любовь против (не)любви (СИ) - Кальк Салма

Дома нужно было разместить по кладовым все приобретения, понять, где разместятся закупленные остатки черепицы и прочие стройматериалы, которые ещё только должны подвезти, и где будут жить нанятые до осени — или до следующей весны — работники. Потом — собрать на занятия разбежавшихся в её отсутствие детей, проверить, как велись работы, пока они ездили, и что-то там ещё — тридцать три дела. Роб смотрел-смотрел на всё это, а потом собрал отряд, позвал Джейми, поцеловал Катерину и сказал, что отправится проведать — что да как, и вернётся через три дня.

Это было хорошо — что через три дня. И в вечер его отъезда Катерина залезла по лесам под самую крышу — там что-то укрепляли и конопатили изнутри, дел всё ещё хватало — и ожидаемо увидела там мастера Дженкинса, проверяющего итоги дневной работы.

— Миледи, — поклонился тот. — Что привело вас сюда снова?

О да, за день она побывала здесь дважды? Трижды? В общем, побывала.

— Вы один? — спросила Катерина без церемоний.

— Да, и собираюсь спускаться. Вам помочь сойти вниз?

— Чуть погодя. А пока расскажите мне — что, по-вашему, могли искать двое приближённых короля Джеймса Седьмого в городском доме моего отца?

— Что? — нахмурился тот. — Откуда вы это взяли?

— Двух прилично одетых мужчин видела своими глазами. А позже источник, заслуживающий доверия, подтвердил, что шныряли вокруг дома, почти не скрываясь. И искали кого-нибудь знающего среди слуг, но не нашли. А уж допросить хотели или убить — я надеюсь, вы расскажете. И ещё один источник позже назвал их имена. Вы должны знать, что за хрень собачья творилась тут прошлым летом, — она сама не заметила, как выругалась, хоть и старалась себе ничего подобного не позволять. — И где могут остаться какие-нибудь документы милорда моего отца.

Дженкинс помрачнел.

— Миледи, вы уверены, что вам нужно это знать?

— Я уверена, что прожила бы без этого знания — совершенно спокойно. Равно как и ещё без многого другого, но всё это мне уже досталось, и вы видите, справляюсь ли я. Неужели вы думаете, что какое-то знание об отце помешает мне спать? — изумилась она.

— Спать — вряд ли, — усмехнулся он, — судя по тому, что я узнал о вас за последние месяцы. Вы, оказывается, вовсе не милая послушная дева, какой я всегда вас представлял, вы дьявол в юбке, да простит меня отец Томас.

— Милая послушная дева умерла — если не прошлым летом, то на скале над Северным морем. И уж извините, что осталось, то осталось.

— Истинная дочь своего отца, — улыбнулся Дженкинс.

— Это комплимент? — усмехнулась Катерина. — Рассказывайте, стесняться некого. И если вы кому-то поклялись, то его, как я полагаю, уже нет в живых, значит — нет и клятвы.

— Извольте, миледи. Но увы, совсем всего не знаю и я, потому что милорд Сэмюэль писал все самые важные письма сам, а не под диктовку, как его отец, милорд Бэзил. Я знаю, что у графа Сент-Рока были серьёзные денежные затруднения, и кроме того — он чем-то навлёк на себя немилость своего короля. Долгое время милорд Сэмюэль понемногу подкармливал графа — а тот извещал его о ситуации на границе со своей стороны, и придерживал своих молодцов — чтобы не резали и не грабили совсем уж откровенно. Они договорились, какие убытки с обеих сторон будут считаться приемлемыми, чтобы не привлекать досужего внимания к их союзу. Кроме того, граф извещал милорда о важнейших событиях при скоттском дворе — раньше, чем придворные шпионы сообщали о них её богоданному величеству Елизавете. Я предупреждал милорда, что следует быть осторожным, потому что рядом Телфорды, а они всегда предпочитали запереть границу совсем, нежели допускать бесчинства хоть в каком размере. Под рукой лорда Грегори намного большая часть границы, нежели была у милорда Саймона, и необычные передвижения отрядов могли привлечь внимание. Но — всё это было ещё до прошлого лета.

— Вот как, — Катерина пока ещё не была удивлена ничему. — А что же случилось прошлым летом?

— В конце весны, чуть более года назад. Сначала милорд Саймон, бывший тогда при дворе, с кем-то там поссорился. Милорд Сэмюэль не придал этому факту никакого значения — мало ли, кого задирает молодёжь, это всегда случается, так он говорил. Но потом оказалось, что ссора из-за женщины случилась со средним сыном герцога Морни.

— С братом Рональда Морни?

— Верно, с единокровным братом Рональда Морни. Который приложил все усилия, чтобы вы стали его супругой, но вам он не глянулся, да и милорд Сэмюэль видел для вас совсем другую партию.

— Какую же? Извините, даже если он и сказал, я этого не помню.

— Джонатан Майли, сын графа Майли. Отличная партия, и молодой человек тоже должен быть неплох. За вами давали не земли, но деньги, и денег этих было достаточно. Предполагалось, что вы уедете на юг, и будете там довольны своей судьбой и счастливы.

— А я осталась последняя из всей семьи и командую восстановлением Торнхилла, — усмешка Катерины вышла кривоватой. — Наверное, милорд мой отец и в кошмарном сне такого не увидел бы.

— Наверное, — согласился Дженкинс.

— Рассказывайте дальше. Что там случилось с Морни и прочими.

— Так вот, после ссоры милорда Саймона с Ричардом Морни милорд Сэмюэль тоже отправился в столицу — он желал пригласить её величество заехать в Прайорсли во время осенней ярмарки, потому что было известно — королева собирается осенью посетить северные графства. Однако же, он даже не был принят её величеством — вероятно, потому, что все Морни разом у неё в большой милости, и старший, и молодые, и кто его знает, что там ей напели, и кто это сделал. Милорд Сэмюэль вернулся домой в великом гневе — на судьбу, на королеву, на семейство Морни и на милорда Саймона тоже, обругал его последними словами, велел немедленно жениться под угрозой лишения наследства и вообще вести себя прилично. И отправился в Торнхилл. А здесь его поджидало известие о том, что скончался граф Сэнд-Рок.

— Постойте, он ведь жив и здравствует, — не поняла Катерина.

— Нынешний граф — младший брат прежнего. Он прислал известие о том, что королевской волей утверждён в праве наследования, и также о том, что готов встретиться с милордом Сэмюэлем и обсудить их соседские отношения. Милорд Сэмюэль согласился, и я был при той встрече. Знаете, нынешний граф ещё больше нуждается в деньгах, нежели прежний, он провёл всю юность при дворе, а любой двор — это расходы на видимое подтверждение твоего статуса. Кроме того, он время от времени впутывался в тамошние подводные политические дела, а заговоры стоят ещё дороже, чем наряды. Новый граф залез по уши в долги ещё будучи просто лордом Робертом Гордоном, и вдруг оказалось, что приграничное графство — это не источник богатства, а совсем наоборот. И что ещё нужно придерживать местное население, которое желает идти через границу и грабить, потому что своего мало или вовсе нет. И тогда новый граф попросил у милорда Сэмюэля вашей руки. Сказал — мол, этот союз будет гарантом вечного мира, он будет любить и уважать вас, как то подобает по отношению к супруге из знатного рода, а вы будете представлены ко двору и станете одной из первых дам тамошней королевы. Милорд Сэмюэль весьма удивился такому предложению и обещал подумать. Но и сделал ответное — он даст денег, но люди графа должны будут пройти через земли Торнхиллов и потрепать Телфордов.

— Зачем? — не поняла Катерина.

— Затем, — вздохнул Дженкинс, — что Телфорды — родня Морни. И ещё затем, что Морни — потомственный хранитель границы, и за все беспорядки королева спросит в первую очередь с него, а она спросит непременно.

— А с самого милорда моего отца она что, не спросила бы? — изумлённо поинтересовалась Катерина.

Мастер снова вздохнул.

— А милорд ваш отец полагал, что после того, как скотты потреплют Телфордов, он изобразит запоздалый подход к месту событий и добьёт тех, кого не уничтожит к тому моменту лорд Грегори.

Катерина молчала долго, Дженкинс уже начал беспокойно на неё поглядывать. Стемнело, она зажгла магический шар.