Эрдейский поход - Мельников Руслан

Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63

...И – нашел!

Решетчатый люк в каменном полу. А под люком – лестница, ведущая вниз, в совсем уж кромешную тьму. Золтан, конечно, люка не заметил. Золтана не учили видеть во мраке, без факела.

Решетка была не заперта. Замок – выворочен с корнем. То ли сбит, то ли перекушен щипцами палача. Подними люк – он и откроется.

Всеволод поднял.

Золтан сразу подался к нему – на звук, на скрип.

– Возвращайся назад, – распорядился Всеволод.

– Да я!.. Да Рамук!.. – воспротивиться было шекелис.

– Возвращайся! – повторил русич. – Собаку твою мы уже потеряли, а без Рамука тебе здесь делать нечего. Дальше я пойду сам.

– Я...

– Для тебя здесь слишком темно, Золтан. Ступай.

– Факелы...

– Хорошо, – отмахнулся Всеволод, – иди к дружине, готовь факелы.

«Только не мешай».

Золтан, сплюнув, вышел из пыточной.

Всеволод шагнул вниз.

Глава 49

Очень уж интересовало Всеволода, кто же там таится, такой пугливый и бесстрашный одновременно. Что не упырь – вроде ясно. Если человек – то может оказаться полезным. Коли поведает, как с соседушками-кровопийцами под самым боком уживается. Если же оборотень-одиночка в подвал забился, то пусть держит ответ за Рамука. Жаль все ж таки пса.

Всеволод спускался с мечами наголо. С обоими. Правый выставив вперед. Ступал осторожно. Внимательно смотрел под ноги, по сторонам, наверх. А то, чего доброго и его какое-нибудь ведьмино ложе прихлопнет.

Здесь окошек уже не было. Ни одного, ни самого что ни на есть малюсенького. Сторожного воина выручало только ночное зрение.

Лестница – узкий проход, высокие каменные ступени и грубая кладка стен – закончилась. Впереди – прямой коридор. С обеих сторон – железные двери.

Всеволод начал проверять. Каждую.

Заперто.

Заперто.

Заперто...

Снаружи заперто. Потому как в порубах иных засовов не делают. А раз заперто снаружи, значит, внутри спрятаться нельзя.

В каждом простенке между дверьми из кладки выступало по железной трубке – короткой и ржавой. Подставки для факелов. Конечно... тюремщики без огня сюда вряд ли спускались.

Чу! Что это? Всеволод замер.

А вот – еще! Шорох! Едва слышный. Едва различимый. И... и вроде всхрип. Или всхлип? Неужто?! Да, вот, снова... Звук доносился из-за последней двери. В самом конце коридора. Не проверенной еще.

Всеволод подошел. Тронул.

А вот здесь – не заперто. Здесь наружный засов сдвинут. Тихонько скрипнув, дверь отворилась.

Всеволод заглянул.

Просторная темница. Даже слишком просторная для обычного узилища. В такой можно целую шайку душегубов держать. Но сейчас... странно – сейчас здесь пусто. Ну, то есть совсем! Грязная солома на голых камнях да отсыревшие заплесневелые тюфяки. Больше ничего.

Но ведь звук-то был!

Всеволод снова держал обнаженные клинки перед собой. Вдруг ловушка? Вдруг заманивают? Не упыри и оборотни – так люди. Люди-то ведь они тоже разные бывают. Вспомнились черные хайдуки...

– Эй! – позвал Всеволод.

Ему не ответили.

Помедлив немного, Всеволод ступил вперед. На один шаг.

Если где-то там, в темноте, которая вовсе не была сейчас для Всеволода непроглядной, таится нечисть – мечи наготове. Если человек с нечистыми помыслами – мечи наготове. Но мечи – мечами, а осторожность все же не помешает.

Всеволод ненадолго задержался у входа в узилище. Вытащил из-за правого голенища нож. Коротким взмахом вогнал кривой засапожник под верхнюю петлю распахнутой двери. Клинок засел глубоко и крепко. Вот так-то оно спокойнее будет. Если его задумали запереть в темнице, сначала лиходеям придется войти сюда самим, а после в кромешной тьме нащупать и вытащить нож. Быстро и бесшумно сделать этого, разумеется, не удастся. А уж Всеволод не оплошает – успеет вернуться к выходу прежде, чем железная дверь захлопнется.

Он обошел весь каменный мешок, пропахший сыростью, добрался до противоположной стены.

Никто на него не нападал. Никто себя не обнаруживал.

Странно...

– Эй! Отзовись! Кто здесь?!

Ти-ши-на.

Всеволод весь обратился в слух. Ощупывая эту вязкую тишину темницы так, как это могут делать только лучшие воины сторожи. И – нащупал.

Частое-частое дыхание со слабым, на грани слышимости, посвистом. Будто кто-то ладонью зажимает себе рот, стараясь не крикнуть, не всхлипнуть, не выдать, и носом... одним только носом быстро-быстро, жадно-жадно втягивает воздух.

Вот здесь!

Вот отсюда звук!

Небольшой скомканный тюфяк в дальнем углу. Забитый под каменную нишу. Чуть присыпанный сопревшей соломой. Вспоротый сбоку. И лишь внимательно присмотревшись (вот где в полной мере пригодилась острота ночного зрения!), можно заметить: солома-то чуть подрагивает. Но ведь человеку здесь не спрятаться – мал тюфяк слишком, и места в тесной нише не хватит. Нет, взрослому человеку нипочем не...

«Неужели дите?!» – осенила внезапная догадка.

Мечей Всеволод, однако, не убрал – гнетущая атмосфера темницы к тому не располагала. Острием клинка подцепил распоротый край грубой мешковины, резко откинул вместе с соломенной маскировкой.

В тюфяке, в нише сидел щуплый отрок. Весь – в грязи, в соломе. Сжался в комочек. Колени – к подбородку. Шапка натянута на уши. Из одежды – рубаха да портки – большие, широкие, невесть где взятые, но явно не по мерке шитые. И дрожит всем телом. И глаза – зажмурены. И во рту – кулачок. Чтоб не закричать от ужаса.

Эко диво! Всеволод отступил. Мальчишка! Выжил там, где в первую же ночь пали взрослые и опытные мужи из дружины Всеволода. И вот, выходит, на чьей совести смерть Рамука...

– Ну, все, хватит хорониться! – Всеволод звякнул мечом о камень. Над самым ухом отрока.

Паренек дернулся, заскулил.

– Слышь, нашел я тебя. Прятки кончились. Вылазь!

Не вылезал...

Всеволод сообразил: да ведь малец-то небось русского не разумеет. А как сказать по-угорски, он не знал. Всеволод повторил по-немецки:

– Вылезай, говорю!

– Э-э-э... у-у-у... и-и-и, – донеслось в ответ что-то невразумительно-плаксивое.

Похоже, немецкий тут тоже не подойдет. Ладно, толмач Бранко поможет. Или Золтан растолкует что нужно.

– Ну, давай, давай, поживей. Вреда не причиню, не бойся, и за собаку бранить не стану. – Всеволод снова перешел на русский, стараясь пронять отрока не смыслом слов, а лаской в голосе.

Даже мечи спрятал.

В тюфяке снова всхлипнули. И тихо-тихо простонали.

– Эт-ту-и пи-и пья! – разобрал Всеволод.

И вздрогнул.

Сразу не поверил. Решил – ошибся. Ослышался.

– Что?!

– Эт-ту-и...

– Что ты сказал?!

– ...пи-и пья...

«Я – добыча другого», – вот что говорил ему плачущий отрок.

Невероятно! Паренек не только избежал клыков упырей, но и повстречался с оборотнем. И опять-таки – выжил!

А может, он здесь спасается вовсе не от кровопийц? Может, и знать о них не знает? А прячется от волкодлака? Или не прячется? Или просто ждет смертного часа? Ждет, когда явится хозяин, объявивший его своей добычей.

– Эт-ту-и пи-и пья! Эт-ту-и пи-и пья! Эт-ту-и пи-и пья! – все твердил и твердил без умолку перепуганный отрок.

А если волкодлак тоже где-то здесь? А если мальчишка всего лишь приманка?

Всеволод быстро огляделся. Нет, в темнице по-прежнему, кроме них, никого.

– Эт-ту-и пи-и пья! Эт-ту-и пи-и пья!

– Да перестань ты скулить! – не выдержал Всеволод. – Вылезай!

Снял перчатку. Потянулся к отроку, намереваясь вырвать того из ниши и тюфяка. Схватил. Руку больно кольнуло.

– Эй! Ты что, спятил?!

Всеволод отдернулся.

На тыльной стороне ладони – небольшая ранка. Не ранка даже – так, кровоточащая царапина. Чем это стервец? Укусил? Нет, на следы зубов не похоже. Каменным осколком, наверное. Или уж скорее иглой какой из пыточного арсенала. Не видать – руки прячет, гаденыш. Да, с норовом отрок...

– Ладно, храбрец, – процедил Всеволод сквозь зубы. – Не желаешь идти со мной – оставайся здесь. Неволить тебя не буду. Дожидайся нечисть, раз она тебе милее.

Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63