Приманка - Чиркова Вера Андреевна

И я сделала то, о чем тайком мечтала, но не имела пока возможности опробовать: закрыла глаза и представила дом, тот, в котором еще недавно была так счастлива.

Черная пропасть из детских снов мгновенно распахнула передо мной свои объятия, и я упала в нее, потеряв разом все. И опору, и мужа.

В этой мгле я летела невероятно долго, наверное, целую минуту, и сердце замерло от леденящего ужаса, от предчувствия самого страшного. Нет, в эти длинные мгновения я не вспоминала ни о ком и ни о чем, весь мир, все стремления свернулись в крохотную вселенную, в центре которой было до жути перепуганное, трепещущее существо, с неистовой силой желавшее выжить в этой непроглядной мгле, сквозь которую оно летело и никак не могло прилететь.

Свет вспыхнул так же внезапно, и теперь везде был только он, ослепительный, неумолимый и бесконечный.

Сразу же возникло знакомое ощущение падения, и перепуганный разум желал теперь только одного — замедлить, остановить его, потому что за ним могла быть только такая же черная пропасть.

В какой-то миг мне показалось, будто это удалось, я словно парила среди ослепительного сияния, но вдруг через полуприкрытые ресницы рассмотрела за слепящими лучами голубизну неба, на котором плыло одинокое облачко, и от изумления забыла обо всем остальном.

И сразу же жестоко поплатилась за секундную беспечность, почувствовав, как стремительно лечу вниз. А затем меня ощутимо ударило по спине и ногам, окатило фонтаном соленых брызг, и над головой сомкнулась прохлада тяжелых волн.

Руки и ноги заработали прежде, чем я осознала, куда попала, привычно выгребли меня на поверхность и потащили подальше от жуткого места. Но вскоре ко мне вернулась способность соображать, и я остановилась. Первым делом избавилась от намокшей, мешавшей двигаться юбки, затем несколько раз до пояса выпрыгнула из воды и огляделась, ища, в которую сторону плыть.

И оцепенела от нового приступа ужаса: во все стороны, куда ни глянь, была только вода и никакого намека на берег.

Тело предательски ослабело, и меня вдруг потянуло в темную глубину, но длилось это недолго, всего несколько секунд. Что потом взяло верх, характер, желание жить или разум — не поняла, отчетливо знала другое: нужно успокоиться и попробовать сообразить, куда мог выбросить меня мой первый портал.

О том, что я плыву по озеру или заливу, на берегу которого стоит Тагервелл, и мечтать не стоило, там с одного берега отчетливо виден другой. Скорее всего, это океан, но почему я оказалась здесь, думать буду позже. Если выживу без еды и пресной воды и доберусь до суши. И не попаду по пути в пасть голодным акулам и гигантским скатам.

Раздавшийся неподалеку громкий всплеск совпал с воспоминанием об акулах, и я, не ожидая, пока они меня учуют, ринулась в противоположную сторону. Никогда в жизни я не плавала стремительнее, хотя с детства плаваю хорошо и довольно быстро, отец научил меня очень рано, а Луизьена считала необходимым тренировать это умение, для чего частенько возила в купальни благодарных клиенток.

И теперь руки сами просто летали перед лицом, не давая возможности приостановиться и прислушаться, но вскоре пришло понимание, что долго такой темп мне не выдержать. Сердце билось как сумасшедшее, дыхание становилось все тяжелее, и очень хотелось пить, я даже глотнула несколько капель соленой жидкости, чтобы поскорее выплюнуть.

— Вели! — послышался сквозь плеск воды знакомый голос, заставляя горестно всхлипнуть. — Вели!

Эх, где ты, любимый? Отчего оказался таким самодуром, почему поступил с нами так нечестно, обманом перенес на остров и единолично все решил за всех? Почему не понял, как это унизительно, ощущать себя бесправной, как домашнее животное, и знать, что тебя считают глупее и слабее, чем ты есть на самом деле? Неужели не сообразил, как легко потерять с таким трудом найденное счастье, если запереть его в тесной клетке, как вольную птицу?

И как ты мог позволить своему эгоистичному упрямству взять верх над разумом и самыми святыми чувствами и долгом? И самое главное — зачем дал мне уйти? Ведь твои порталы намного совершеннее, чем у остальных магистров, и тебе ничего не стоило прервать мой первый, неуклюжий и неудачный опыт.

Боль судороги резко стянула правую ступню, и я, тихо застонав, остановилась. Жадно глотая воздух, подтянула ногу и принялась разминать, время от времени оглядываясь по сторонам в поиске разрезающего волны острого плавника. Но вместо него заметила в десятке шагов от себя темноволосую голову и обтянутые белой рубахой плечи. А потом и руки, размашисто и резко врезающиеся в воду.

На миг голова приподнялась, и над морем разнесся полный отчаяния крик:

— Вели!

Так, значит, мне не почудилось?

И он все-таки пошел за мной?

В горле встал комок, а на глаза навернулись слезы. Я развернулась и, стараясь не напрягать еще не отошедшую ногу, неспешно поплыла ему навстречу. Но не добравшись десятка локтей, остановилась, начиная понимать, что через несколько секунд он просто врежется в мое тело.

Темная макушка откинулась назад, открывая искаженное натугой лицо, и раздался хриплый, задыхающийся рык:

— Вели…

А в следующий момент Танрод увидел меня и рванулся вперед, как тигр, обнаруживший добычу. Сцапал так крепко, словно я могла снова убежать, тяжело дыша, прижался лицом к плечу и несколько мгновений молчал, восстанавливая дыхание.

— Ты хоть понимаешь… — начал было отчитывать и не выдержал, сорвался на поцелуй, а потом еще и еще… — Будешь ходить по дворцу в сопровождении двух магов и Кэрдона под личиной Ванды, а когда смогу — буду провожать сам, — заявил муж, успокоившись и по-прежнему не выпуская меня из рук. — Но не думай, что теперь сможешь каждый раз шантажировать меня таким способом.

— Но не думай, — устало передразнила я, — что это был шантаж. И не смей мне угрожать, ты женился не на кукле из Саркана, для которой в муже важнее всего один орган — кошелек.

— Я это хорошо осознал, — тихо выдохнул Танрод, помолчал и с неожиданной усмешкой нежно добавил: — Но ни капли не жалею. Хотя поседею с тобой лет на двадцать раньше положенного.

— Я тоже… поседею, — вздохнула в тон ему и заинтересовалась: — А почему мы еще здесь?

— Собираемся с силами, — скупо буркнул Танрод. — А пока скажи мне, куда ты шла?

— Не скажу. — Это было шуткой, хотя очень не хотелось говорить о том, как едва не погибла, причем глупо и совершенно бесцельно.

— Ну и не надо, — неожиданно покладисто согласился он, нежно отводя с моего лба мокрые пряди. — Я и сам никому не говорил, почему и куда мчался в первый раз. Поэтому даже не прошу пообещать мне никуда больше не ходить, но хочу предупредить. Просто так, наобум, не представив точно место, где хочешь оказаться, открывать путь очень опасно.

— Уже поняла. — Спрятала лицо у него на плече, ощущая почти щенячий восторг от того, что Танрод рядом и не нужно больше думать о том, куда плыть и как спасаться.

ГЛАВА 28

Мы болтались на волнах почти час, и все это время муж тихо и спокойно объяснял мне тонкости магических путей и святые правила для тех, кому они открылись.

Я слушала молча и очень внимательно, лишь изредка задавая короткие вопросы и вздыхая тайком. Такого Танрода, заботливого и открытого, я любила намного больше, чем неприступного лорда главного дознавателя, и что скрывать, намного сильнее, чем упрямого и властного главу семьи, каким он иногда становился.

А потом муж стиснул меня покрепче и шепнул:

— Можешь представить наш остров? То место у крыльца, где так любит сидеть Кыш? Вспомни, там рядом куча сухого песка, желтого и крупного, теплого от солнца.

— Да, — судорожно вздохнула, представляя, как неплохо было бы оказаться на этом песочке.

Море, хотя и показалось вначале не холодным, постепенно вытянуло из тела тепло, а солнце раскалило макушку, и мы давно поделили рубаху Танрода, сделав из нее подобия шляп.