Дух трудолюбия (СИ) - Горн Андрей

-Капитан, названия готовы!

-Читайте.

-Ударный дирижабль катайского воздухоплавательного флота Динь-Юань, удар...

- Короче давай, не на параде...-поморщился Василий Палыч.

-дирижабли Чжень-Юань, Лай-Юйань, Цзинь-Юань, Чин -Юань, Пин Юн, Чао Юнг, Канг Пин... и флагман эскадры большой дирижабль Янг Вэй

-Понятно...Василий Палыч – это вмешался капитан-лейтенант: -Ударные, десантные, воздушный минопостановщик и адмиральский...

-Уж понял. Хунаньская эскадра. Адмирал Ван Шикай. Не успели мы наших собрать. Придется ведь тут воевать, Семен Семенович. Пропускать их ну никак нельзя.

Капитан замолчал ненадолго, с тем, чтобы, приняв решение, отправить меня на левый борт, сигнальными флагами сообщить рядом висящим нашим соседям о приближающемся неприятеле.

Флагман “Янг Вэй”. В красивую, роскошно отделанную, каюту адмирала и по совместительству новому недавно назначенному наместнику Калмацкой провинции Ван Шикаю, сдвинув двери с цветочным рисунком, вошел капитан дирижабля. Окинув взгляд на игравших на тахте девушек, он взглянул на сидящего рядом с ними нового адмирала. Тот негромко, но с грубостью в голосе, шикнул на них.

-Хуафэй, лифэй, вон.

-Да, господин. – невысокие девушки изящно поднялись и быстро засеменили в смежную комнату.

-Мой адмирал – в церемониальном поклоне склонился офицер: – на горизонте обнаружены дирижабли тартарского флота адмирала Сежавина. Корабли опознаны как ударные дирижабли “Новик”, “Ника” и “Паллада” новой постройки. Скоростные, восьмипушечные, с энергомагическими накопителями. Думаю, они нас заметили.

-Это не стоило моего внимания. Впрочем, эскадре стоп. Распорядитесь немедленно направить этим собакам предложение о сдаче. К склонившим головы меч императора милостив.

-Мой адмирал, позвольте заметить. Не стоит сразу недооценивать нашего врага. Они вряд ли сразу сдадутся. Лучше атаковать сразу, пока они не готовы.

-Я верю в силу и опыт нашего флота, у нас больше пушек, капитан.

-Врагов мало, адмирал, но это опасные акулы.

-Дерзим?! Смеешь возводить хулу на воздушный меч Императора. Свободы у мериканцев набрался? Палок захотел? – снова зашипел мужчина.

-Нет, мой адмирал – произнес мужчина, пятясь назад в поклоне.

Вскоре спущенные малые дирижабли соседей были ошвартованы к левому борту ‘Новика’, а уже знакомые капитаны на мостике согласовывали с нашим капитаном план дальнейших действий.

-Быстро ж вы, однако, друзья!

-Только для Вас, Василий Палыч! Не каждый день совет офицеров собираем. Что нового?

-Да вот! Катайцы остановились. Выстроились в линию для начала атаки. А с флагмана адмиральского ‘Янг Вэй’ семафорят флажками нам уж с полчаса.

-И чегось катайцы хотят?

-Знамо дело, что! Предлагают нам сдаться, Виталий Андреевич. От имени адмирала Ван Шикая обещают оставить всем флотским офицерам личное холодное оружье и обмундирование. Ну и приличные условия в плену. Но только офицерам. Про команду -молчок. В противном случае, грят, вынуждены будут атаковать.

-Да врут небось, поганцы. Соврут – недорого возьмут, Василий Павлович.

После увиденных мною разрушений в Карагаиси, Кафания-орде и Кинросе. А какова судьба арестованных в приграничных конфликтах еще до этой войны команд нет, так никто и не знает. Нет у меня к ним ну никакого доверия.

-Вот и я также думаю, мой друг.

-Ну и еще чего?

-Ну как. Хотят, чтобы к осьмнадцати часам вымпелы с гюйса наших дирижаблей были сняты, вывешен белый вымпел о сдаче, а команды сдались и перешли на их дирижабли. Каково, а?!

-М-да, берут нахрапом.

-Ну и что думаем, господа?

-А что тут думать? Сдать без боя новый дирижабль врагу? У меня сердце кровью обливается. В моем роду предателей отродясь не было и не будет. Надобно принимать бой.

-Василь Палыч, Вы?

-Я тоже за то, чтобы врезать им хорошенько!

-Игнат Михайлович?

-Буду драться! Без разговоров!

-Хорошо, господа. Решение на совете нами принято единогласно. Давайте решим, как навязать бой катайцам на наших условиях. Ежели помирать, так с музыкой. Времени на раздумья у нас немного.

Через некоторое время на мостике ‘Новика’ разгорелись дебаты:

- Не-не-нет, ни в коем случае! Игнат Михайлович, ваш вариант весьма для противника очевиден. Противник от нас только этого и ждет, когда мы выстроимся в оборонительную позицию. Это позволит им реализовать свое значительное преимущество. В таком случае мы бой сдаем катайцам еще пред его началом. Я против, Игнат Михайлович.

-А что тут можно предложить? В условиях четырехкратного превосходства противника? В наших стратегиях такого не писано.

-Предлагаю противопоставить нашему противнику наступательное маневрирование всеми нашими кораблями с выполнением стрельбы по плану. И с выгодного нам курса. Вспомните наши маневры во флотской школе. Там мы играли и такой вариант.

-Ха-а, это ж когда мы условного противника гоняли по всему полигону? За него тогда молодой Шуйский был?! Ха-ха, да, приятно вспомнить.

-Вот-вот. Энтот способ был бы тут к месту.

-Значит делаем так...

-Мой адмирал! – вошедший, уже знакомый нам, капитан в почтении поклонился.

Мужчина, уже одетый в парадный церемониальный костюм, держа в руках парадный меч цзянь, медленно повернулся и кивнул вошедшему.

-Тартарские корабли сдаются?

-Нет, мой адмирал. Они не приняли предложение о сдаче и отправили сообщение: ‘Мы принимаем бой. Идем на вы.’

Адмирал, ничего не ответив, подошел к восточной статуэтке с дымящими благовониями и склонился перед ней. Закончив, он с мрачным лицом, зло и резко шипя, произнес:

-Сегодня хороший враг. Тем хуже для них.

Сказав эти слова, Ван Шикай вместе с капитаном дирижабля стремительно вышел на уличную палубу на мостике “Янг Вэя”. Там, вскинув подзорные трубы и наведя их на будущего противника, оба принялись рассматривать его. В тот самый миг на головном, также на уличной палубе, в подзорную трубу на него смотрел капитан тартарского дирижабля, одетый в белую парадную форму капитана имперского воздухоплавательного флота. рядом с ним стоял молодой юноша-матрос, одетый в форму юнги имперского флота. Посчитав, что он достаточно разглядел своего противника, адмирал Ван сложил трубу и отдал капитану ‘Янг Вэя’ короткий приказ: – Последнее предупреждение о сдаче! Пли!

В этот момент Шикай уже не видел, как юнга сжал руки в локтях, скрестил их и показал жест, в простонародье обозначаемый, как “хрен тебе”.

Вдалеке забабахали пушки:

-Василий Палыч, всё. Началось! Сначала пристрелку с ‘Янг Вэя’ начнут, вона зажигательными по нам пальнули. Апосля ихние помельче подхватят.

-Семен Семеныч, давай согласно плану. С Богом! Вперед!

-Юнга, лети! Семафорь нашим! Вперед!

Выскочив на уличную часть мостика дирижабля, я просигналил нужным флагом соседям. Дежурные матросы на их кораблях ответили.

-Капитан, они приняли!

Капитан обратился ко мне снова:

-Юнга, снеси этот листок телеграфисту. Пусть быстро направляет под красным в адмиралтейство на имя адмирала и императора.

-Есть, капитан.

Надо сказать, что телеграфист по-первости за мой демарш с сообщением о войне на меня дулся. Как же. Только оставил свой пост и на тебе. Какой-то юнга-щегол обошел на повороте. Но когда я намекнул ему подумать своей головой, где же он был в тот час и что я просто спасал его этим делом. А еще и как это со стороны будет выглядеть, если он хоть как-то заикнется об этом команде. Обиду телеграфиста враз отпустило, и он, после недолгого смущения, заржал. Отношения были налажены. Показал он, как пользоваться своей телеграфной крошкой, никуда не делся. Ничего такого сложного в ней, для юзавшего куда более сложные гаджеты, не оказалось. Всяко легче пушки.

В тексте сообщения было:

Гриф “Красный”.

Его Императорскому Величеству.