– А я думаю, это военные намудрили, – высказал своё мнение Серёга. – Вирус вырвался и уничтожил всё население.
– Подожди, Сергей, – перебил его Володя, – так должны были остаться какие-то останки, скелеты…
– Да за миллион лет все они превратились в пыль! – авторитетно заявил полковник. – А вирус, ну да, возможно, перешёл в спячку. Вон у нас по телевизору передавали, что в Антарктиде нашли живые бактерии, которым миллионы лет…
И тут друзья стали спорить, предлагая каждый свою версию, но я уже позавтракал, помыл посуду и пошёл замещать Степаныча. Он сбросил скорость, остановился, и мы поменялись местами.
– Давай, двигай по этой трассе, дорога шикарная, пустая, я ни одной ямки не заметил. Что тут за покрытие? – удивился он. – Если что подозрительное увидишь или кого-то, сразу кричи нам.
За время пути окружающий пейзаж ничуть не изменился. Солнце поднялось чуть выше, небо было без облаков, но в какой-то дымке, будто смог висел в воздухе. Серовато-зелёная степь всё так же бескрайне тянулась почти от горизонта до горизонта и быстро наскучила взгляду, хотя поначалу и рождала волну мыслей о величине мира, только горная гряда стала чуть ближе и контрастнее.
Разогнавшись, я не заметил, как стрелка спидометра подошла к 160 км/час.
«Во даёт! – восхищённо подумал я, а ведь педаль даже не до упора нажал. Машина шла легко и ровно, как приклеенная к дороге. – Хорошо, ветра почти нет, а то парусность у нашего трейлера приличная, можно и с дороги слететь».
Мотор негромко урчал, из кондиционера струился прохладный воздух.
– Селена! – позвал я. – Выведи мне на динамики музыку из папки Light Jazz.
Чувственная и мелодичная подборка разных исполнителей навевала лёгкий релакс. Вы знаете этот стиль – в большинстве случаев его называют Smooth Jazz («мягкий, спокойный» джаз), это одна из разновидностей стиля Lounge («лаунж»). Да-да, та самая музыка, которую нередко можно услышать в холлах отелей, в аэропортах и дорогих супермаркетах. Я люблю её включать, когда еду за рулём автомобиля, и совершенно не понимаю других водителей, у которых от басов сабвуфера дребезжит весь кузов машины. Когда подобное «зубило» на всех парах обгоняет тебя, мне кажется, инфразвук сейчас пробьёт мою грудную клетку от бешеного давления, а сердце остановится. Как водила может держать концентрацию внимания и следить за дорогой, когда его «плющит» и он даже не слышит своего пассажира? И кстати, я заметил, что подобные водители более хамски ведут себя на дороге, резко перестраиваются, часто подрезают, не следят за световой индикацией… Стараюсь держаться от них подальше.
Басов саба мне хватает, когда я озвучиваю различные мероприятия. Обычно, отработав, например, свадьбу, мы с женой возвращаемся в полной тишине, даже радио отключаем. А ощущения после такого музыкального марафона – будто я один разгрузил вагон с мешками цемента. Голова тяжёлая, вялость, апатия. Да, я тоже люблю забойную музыку как наших, так и зарубежных исполнителей. И с удовольствием могу позажигать как за пультом, так и на танцполе, но кайфы не смешиваю!
Поэтому, когда едешь на дальние расстояния за рулём автомобиля – это уже само по себе несравненное удовольствие, – лёгкая музыка только усиливает приятные эмоции.
Проехав в мечтах и размышлениях пару часов, я заметил, что мы скоро должны будем обогнуть уже довольно высокие горы, на которых растительность сияла разноцветными пятнами. Казалось, это бесформенные газоны, которые каждую весну у нас в городе засевают яркими цветами, но деревьев так ни одного и не было видно.
«Странная растительность, – подумал я. – Одна трава и цветы, а деревьев нет».
Почувствовав, что машина сбрасывает скорость, ко мне подошёл Степаныч и сел в соседнее кресло:
– Подъезжаем?
– Ага. Судя по карте, дорога проходит практически через город.
– Хорошо. Как появятся строения, останавливайся на окраине. Одеваемся – и на разведку.
Через пятнадцать минут из-за поворота я первый раз в своей жизни увидел заброшенный город. Точнее, первый чужеземный заброшенный город. Да и городом это назвать язык не поворачивается. Вместо привычных одно-, двух-или многоэтажных зданий, посёлок состоял как бы из целого дворца. Лёгкие изящные колонны, башни и минареты на различных уровнях торчали из самых неожиданных мест.
Мне довелось как-то побывать в Самарканде, посетить там кучу исторических памятников, в том числе и Регистан (в переводе – «песчаное место»). Это великолепный исторический памятник восточного зодчества. Кто не видел его, зайдите в Интернет и посмотрите. Посмотрели? Так вот, представьте себе, что все эти здания, порталы, медресе вдруг стали янтарно-прозрачными и не такими громоздкими. Когда лучи солнца как бы просвечивают сквозь стены. Город кажется невесомо-лёгким, воздушным и в то же время солидным. И если стены этого самаркандского комплекса украшены разноцветной мозаикой, то увиденный нами город, казалось, выложен из янтарных сегментов разной плотности. Совершенно неожиданные мостики и переходы на разных уровнях связывали здания то там, то тут.
Я остановил машину, и мы все принялись переодеваться в защитные костюмы. Первыми наружу вышли Степаныч с Серёгой, затем мы с Володей. Пока мы выходили, полковник уже успел достать из багажного отделения оба своих ствола, а проводник стал настраивать квадрокоптер. Мы с Володькой тоже нацепили своё оружие, и все стали внимательно осматриваться по сторонам. По привычке сделав первый вдох, я вообще ничего не почувствовал. Возможно, запахов на улице и не было, но, скорее всего, просто фильтр маски не пропускал посторонних ароматов.
Город казался вымершим. Не было видно ни птиц, ни каких-либо животных, даже лёгкий ветерок практически затих. Широкий пустынный проспект проходил через этот храм красоты и покоя.
Проверив связь, мы надели жилеты с амуницией и скалолазные шлемы. Серёга показал, как правильно нести оружие. Ремень должен быть на шее или чуть ниже, на плечах. Автомат чтобы висел дулом вниз по центру или ближе к правой руке. Из такого положения быстрее всего можно перейти в позицию для стрельбы. У него же тактически дробовик висел за спиной дулом вниз. А охотничий карабин он повесил на шею. Видя, что рюкзак мешает ему нести оба ствола, я предложил взять его себе.
Степаныч запустил винты дрона и с помощью пульта управления, ориентируясь пока визуально, направил квадрокоптер ввысь.
Оказалось, через ткань капюшона очень хорошо слышны все наши шаги, скрипы и жужжание дрона. Лицевая маска, плотно прилегая к коже, не мешала артикуляции и дыханию, была довольно лёгкой и удобной. Радиосвязь работала идеально, я даже не понимал, слышу я голоса друзей ушами или через скрытые динамики.
– Сначала сделаю по возможности полный облёт территории, посмотрю, не видно ли второго кемпера.
Мы столпились у небольшого экрана монитора, куда передавалось изображение с камеры дрона. Загнав квадрокоптер повыше, откуда стали видны другие окраины, ничего похожего на наш автомобиль мы не обнаружили.
– Сейчас опущу пониже и буду проверять секторами, – предупредил проводник. Погоняв дрон над входом в город, Степаныч сообшил: – Чисто.
– Вперёд, – махнул рукой Сергей, и мы двинулись к городку.
Неспешно передвигаясь по улице, я судорожно осматривал все здания и, только подойдя ближе, стал замечать следы разрушений. То там отломался кусок стены, то здесь провалено дно у балкона. Мне думалось, что в практически прозрачном городе очень тяжело прятаться. Поэтому глаз ловил не силуэты, а движение теней. Но город был спокоен. Да и все проходы были широкими, чувствовалось, строители не ограничивали пространство, и стены не давили на тебя, как, например, в том же Нью-Йорке. И если, при движении по авеню ещё ощущался какой-то простор, то на пересекающих улицах, стритах, казалось, что небоскрёбы вот-вот начнут двигаться и раздавят тебя, как букашку. Здесь же была определённая лёгкость, да и почти прозрачные стены не нависали над тобой мрачной тяжестью.
