Володька, в это время державший ларец в руках, встал из-за стола, чтобы налить себе чаю, и вдруг предложил:
– Может, его кипятком ошпарить и он откроется?
– Я тебе ошпарю! – всполошился Сергей, вырвав из рук Баринова шкатулку. – А вдруг рисунок потемнеет или что сломается, треснет от перепада температуры?! Тогда его уже и не продашь, а так хоть эстетическая ценность да имеется. – Он подышал на крышку и протёр её от запотевания полотенчиком.
Неожиданно раздался щелчок, и крышка чуть приподнялась с одной стороны.
– Ёшкин кот!!! – заорал в восторге Серёга. – Открылась! Вот что дыхание животворящее делает!
Степаныч из-за руля взмолился:
– Да не тяните, ироды, кота за хвост, что внутри?
Полковник осторожно поставил на стол ларец и приподнял крышку. Внутри в два ряда, плотно подогнанные под размер ларца, лежали индикаторы порталов!
– Индикаторы, – вздохнули мы. – Степаныч, здесь примерно с десяток индикаторов порталов, может, больше.
– Ну, тоже хорошо, – откликнулся он. – Они, конечно, не очень дорогие, крон по пятьсот. Но спрос на них есть всегда. Возьмите себе по одному, мало ли что, вдруг пригодятся, а остальные продадим, да и на шкатулку желающие найдутся…
– А давайте шкатулку не будем продавать, – взмолился Серёга. – Мужики, если вы не против, могу я её себе оставить? Жене подарю, жалко продавать такую красоту.
– Я не против, – согласился Володька.
Да и мы с проводником подтвердили: раз шкатулку нашёл он – она ему и принадлежит.
– Спасибо, парни, – обрадовался Николаич, – а индикаторы – на продажу.
Мы взяли себе по одному, а остальные, переложив в целлофановый пакет, прибрали. Серёга бережно обернул шкатулку какой-то своей майкой и упаковал в багаж.
Через некоторое время Степаныч, сбрасывая скорость, стал съезжать с автострады вправо. Дорога вновь стала грунтовой, но достаточно пригодной для движения.
– Подъезжаем? – поинтересовался Володя.
– Да нет, ещё примерно сто километров по грунтовке. Я подошёл к водительскому креслу:
– Может, тебя подменить? А ты пока перекусишь?
– Давай, – легко согласился он.
Хотя дорога была и не такой качественной, как на автостраде, но скорость вполне можно было держать около ста километров в час. Привычная степь зеленоватым покровом тянулась в обе стороны. Странно, подумал я, что дорога не заросла от времени, будто по ней постоянно передвигались. Или здесь умная растительность, что трава не лезет на трассу? Или землю чем-то обрабатывали?
Размышляя над очередной загадкой, я с комфортом покачивался в шикарном водительском кресле, руля по дороге. В зеркале заднего вида была видна лёгкая пыль, поднимаемая колёсами нашего автомобиля. Солнце прошло уже более половины пути по небосводу. Климат-система кемпера держала в кабине приятную прохладу.
– Селена!
– Да, Стас. – Голограмма искина повисла в воздухе над приборной панелью.
– А что тебе известно о найденных нами кубиках? Ещё кто-то подобные находил?
– Да, изредка, но такие находки попадались исследователям. Существует популярная гипотеза, что это тренировочные предметы. С помощью их местные жители учились открывать порталы. Они как-то воздействуют на работу мозга, позволяя без индикаторов чувствовать приближение порталов, а также оперировать различными энергетическими полями. У вас их называют витонными, или просто чакрами. Каждая чакра – это энергетический вихрь. Если человек раскрывает свою чакру, у него усиливается частота энергетической вихревой компоненты и происходит сложение двух вихревых потоков – циркуляции внутренней энергии тела и вихря чакры. Они омывают друг друга и в то же время пропорционально усиливаются. Используя подобный поток, можно управлять внутренней энергетикой организма, лечить и восстанавливать его. А кубики помогают выходить на более высокие уровни управления уже витонным телом самой планеты, вследствие чего можно самостоятельно открывать порталы. – Селена сменила свой официальный наряд на лёгкий спортивный, села на приборной панели в позу лотоса и закрыла глаза, будто медитируя.
– Да, я слышал, что буддийские монахи, входя в транс, могут открывать эти чакры и восстанавливать свой организм или переводить его в разные режимы. У них есть такой экзамен, когда ученика сажают в мокрой простыне на морозе и он должен не только не замёрзнуть на холоде, но и высушить простыню, управляя только энергией тела. Правда, они этому долго учатся…
Селена, не открывая глаз и сидя всё в той же позе, медленно произнесла:
– А кубики… помогают ускорять процесс обучения, совершенствуя его…
– А как с их помощью научиться этому?
– Никто не знает… Но если тебе это удастся… ты станешь очень могущественным и почитаемым человеком во всём междумирье…
– Да… Круто бы было, – размечтался я. – Захотел куда-то попасть – бац, открыл проход, и ты уже там, закрыл его за собой, и никто тебя уже не достанет. – В грёзах я не заметил, как добрался до очередного города. Увидев появляющиеся верхушки башен, я заорал: – Мужики! Подъезжаем!
Все столпились около водительского кресла. Увидев, что слева от дороги появилась какая-то насыпь из камней, полковник скомандовал:
– Сворачивай за них, – и потянул за руль.
– Ты чего? – недоумённо спросил я. – Вон же дорога…
– Лучше перебздеть. Встанем за ней, нас не особенно увидишь.
– Верно, – одобрил решение Степаныч. – Смотри, здесь город как в низине стоит, так что нас можно увидеть только с высоты.
– Ну хорошо, – согласился я и завернул за насыпь.
…Когда через полчаса мы вышли наружу, Степаныч уверенно погнал дрон по кругу на большой высоте. Мы опять столпились у монитора. Этот город был крупнее предыдущего. Сверху виднелись не просто площади, а даже какие-то прудики или озерца с пересекающими их мостами. Просторные дворы, в которые можно вместить хоккейное или футбольное поле. Довольно крупные купола, скрывающие под собой приличные помещения. И знакомые башни, портики и минареты.
Проводник уже хотел возвращать квадрокоптер назад, как Серёга скомандовал:
– Стоп! Ну-ка снижай потихоньку вот сюда. – Он ткнул в одну из площадей.
Картинка на мониторе стала приближаться.
– Сдвинь чуть в сторону.
Степаныч осторожным движением джойстика стал уводить дрон левее.
– Сделай приближение…
Картинка стала ещё больше увеличиваться, и тут все увидели, что невзрачный прямоугольник, стоящий на краю этой площадки, превратился в похожий на наш кемпер!
– Ха! – обрадовался Серёга. – Нашли!
Дрон завис на месте. Степаныч максимально увеличил картинку. Трейлер стоял с открытым задним пандусом, но никакого движения вокруг не наблюдалось.
– Ну что, ломанулись! – с нетерпением произнёс я.
– Погоди ломиться, – остудил мой пыл полковник. – Без разведки и наблюдения можно всем сгинуть. Задача будет такой. Возвращай дрон, не знаю, засветился он или здесь нет никого. Но будешь действовать как в прошлый раз – гонишь его перед нами на небольшой высоте. Если всё чисто, мы осторожно продвигаемся вперёд. Нам нужно дойти до этой площади и закрепиться вот в этих, – он ткнул в монитор, – зданиях около прохода для наблюдения. Скоро стемнеет, так что, если в кемпере кто-то есть, мы увидим свет в окнах. Если никого живого нет, будем действовать по мере поступления данных разведки. Не отвлекаемся на поиски артефактов, только разведка! Всем понятно?
Мы кивнули.
Почти два часа, мелкими перебежками, с повышенным вниманием, мы добирались до помеченных зданий. Разведав правую башню, мы увидели, что проход наверх у неё был обрушен.
– Не пройдём, пошли осмотрим левую, – скомандовал Сергей.
В этой башне лестница была нормальной. Поднявшись по ней, мы увидели, что на третьем уровне башни соединены между собой небольшим балконом. Сергей приказал мне ползком перебраться в правую, а они с Володькой остались в левой. Заняв позиции в двух рядом стоящих башнях, мы хорошо видели автомобиль.
– Жаль, бинокля нет, – посетовал Серёга. – Степаныч?
