– На связи.
– Погоняй аппарат над машиной, попробуй посмотреть внутрь через окна. Даже если дрон собьют, мы будем в курсе, что кто-то там есть.
– Понял, добро.
Через пять минут мы услышали тихое жужжание квадрокоптера. Пролетев мимо нас, он устремился к кемперу. Сначала проводник погонял его вокруг машины, потом заставил дрон зависнуть перед лобовым стеклом.
– Ну, что там видно? – спросил полковник.
– Отсвечивает, вижу только пустое водительское кресло. Движения внутри нет.
– Попробуй через боковые окна – над кухней и над спальным местом.
Дрон заскользил в сторону и завис перед продолговатым кухонным окном.
– Вообще ничего не видать, – донёсся голос Степаныча.
– А может, загнать его в грузовой отсек, он же открытый? – вмешался Володька.
– Понял, выполняю.
Аппарат заскользил вдоль корпуса и, завернув за угол, скрылся из вида. Через минуту Степаныч доложил. Внутри стоит гироскутер проводника. С виду целый, тел и посторонних предметов не обнаружено. Но ящики сдвинуты, похоже, что-то из них доставали. Ящики наши, экспедиционные. В них обычно мы возим товар на продажу: консервы, спиртное и кое-какое оборудование, типа как наш дрон, у них было. Зная отца шефа, тот ещё аккуратист, он такого не позволил бы.
– Уводи дрон, – скомандовал полковник. – Всем внимание, если мы засветились, ждём гостей. Стас, наблюдение за кемпером. Володь, на тебе вход в нашу башню – это единственный путь, по которому нас можно достать. Стас, приготовь верёвку, в случае опасности уходим по ней.
Я огляделся вокруг.
– Николаич, а верёвку не за что здесь цеплять, комната голая.
– Пораскинь мозгами, – рассердился он. – У тебя в рюкзаке топор есть, привяжи верёвку поперёк топорища. В случае отступления закрепишь топор за угол окна. Под натяжением и спустимся по верёвке. Действуй!
– Понял!
Подготовив верёвку, я стал следить за кемпером и близлежащими зданиями. Никакого движения не наблюдалось. Через десять минут донёсся голос Степаныча:
– У вас там как дела?
– Пока всё тихо, наблюдаем, – ответил Сергей.
– Я периодически поднимаю дрон над машиной, осматриваю окрестности. Никого.
– Либо выжидают, либо действительно здесь нет людей, но спешить не будем. Может, они куда ушли все вчетвером, подождём.
…Прошло два часа. Солнце скрылось за зданиями, но в очках маски стало лишь немного темнее.
– Ночь скоро, – подал голос Степаныч. – У меня всё так же тишина.
– У нас тоже.
– Может, подойдём к машине? – спросил Володька.
– А если там заминировано, в темноте и не заметим. – Полковник был в своей родной стихии. – Давайте так, я остаюсь дежурить, вы возвращаетесь в кемпер, через два часа будем меняться, как в карауле. Степаныч, у дрона замени батарейки и оставь его на улице. Будешь запускать из машины, пока совсем не стемнеет. А потом он уже будет бесполезен.
– Аккуратно, парни, – напутствовал нас проводник.
Прижимаясь к стенам зданий, мы без осложнений добрались до машины. От постоянного напряжения спина у меня уже отваливалась от боли. Как только разделся, сразу завалился на кровать и попросил Селену сделать мне массаж. Я лежал, постанывая от удовольствия, так что проходящий мимо Володька спросил:
– Ты чего кряхтишь?
– Селена мне массаж делает током, а я балдею…
– Офигеть! А с виду ничего не видно, только спина периодически у тебя дёргается… А мне она сможет сделать, а то тоже что-то колом встала?
– Селена, – позвал я искин. – А ты одновременно можешь не только мне массаж делать?
Она рассмеялась:
– Да хоть вам всем!
– Степаныч! – заорал я. – Принимай лежачее положение, сейчас тебе массаж будут делать.
Володьку уговаривать и не нужно было, он уже укладывался на своей кровати.
– До Сергея Николаевича не дотянусь, – посетовала она, – далеко он от меня.
– Хорошо, когда вернётся, и ему сделай, пожалуйста.
– Без проблем.
После получасового массажа настроение улучшилось, проснулся аппетит, и все радостно устремились к холодильнику. Степаныч всё восторгался:
– Вот бисова штучка, а я и не знал, что она и массаж может делать, и главное – как похоже! Будто другой человек тебя мацает! – Встав с постели, он с хрустом размялся и попросил: – Парни, не в службу, а в дружбу: уши уже пухнут, так курить хочется, а на улицу не выйдешь… Можно я здесь перекурю?
– Степаныч, иди-ка ты в грузовой отсек, – сказал Володька, выставляя продукты на стол, – там кури, чтоб не в салоне, а то ведь ты один из нас курящий.
– От то дило! Побегу. А вы пока сгоношите чего перекусить!
Увидев, что проводник чуть ли не вприпрыжку бежит к двери, я крикнул ему в спину:
– Тушёнку там к ужину захвати, а то готовить неохота, лапшу быстрого приготовления зальём кипятком, да с тушёночкой – самое то, овощи и фрукты у нас есть…
После сытного ужина решили установить очерёдность дежурств. Первым сменить полковника хотел Степаныч.
– Да ты же без нас его не найдёшь, – попытались мы остановить его пыл.
Посовещавшись, пришли к единому мнению. Сначала идёт Володька вместе со Степанычем показать ему дорогу. Потом его меняет уже он сам, а я меняю его. Прикинув, что часа три у меня есть, я решил немного покемарить. Думал, долго не усну, но провалился в сон, как только лёг на постель. Мне показалось, что только глаза прикрыл, а Володька уже будит меня – пора на смену.
Умывшись холодной водой, я выглянул в окно: на улице стояла полная темнота. Надев защитный костюм и прихватив автомат, поискал рюкзак, но потом вспомнил, что он остался там, на всякий случай.
Выйдя через обеззараживающий тамбур на улицу и оглядевшись по сторонам, в очередной раз порадовался очкам в маске. Город просматривался отлично, словно на улице стояла просто пасмурная погода. Не торопясь добрался до места наблюдения, предупредив по радиосвязи, что я иду, сменил Степаныча и устроился около окна.
Кемпер стоял без видимых изменений. Я стал размышлять, живы ли наши товарищи, куда могли пропасть, а может, в трейлере кто лежит, ждёт помощи, а мы тут прохлаждаемся, да и нет, видимо, здесь уже никого, чего полковник тянет резину…
Так прошёл примерно час, как вдруг раздался оглушительный взрыв. Башня с правой стороны единственного прохода к машине осела на глазах. Сверху всё заволокло пылью.
Матерясь и чертыхаясь, я осторожно спустился и стал осматриваться. Проход был весь завален довольно большими кусками разрушенного здания. Если кто и стоял там, вряд ли остался в живых, не осколками, так камнями завалило бы. Тут же меня вызвали по рации:
– Стас! В чём дело? Ты гранату бросил, или что?
Я стал судорожно объяснять, что к этому взрыву не имею никакого отношения. Что взорвалась башня напротив нашей – через дорогу.
– Не высовывайся, идём все к тебе, – сказал, как отрезал, полковник.
Через десять минут я увидел их силуэты и по рации получил подтверждение: не стрелять.
Собравшись вместе, мы аккуратно стали подбираться к завалу. Оглядев место происшествия, Серёга скептически заметил:
– А ведь направленный был взрыв. Если бы мы тут сразу пошли, всех положило бы… Без опыта так не заминируешь. Мля… Да и здание это… Я ведь, мужики, хотел сначала в нём разместиться… – Он стал осматриваться вокруг. – Вряд ли взрыв произошёл дистанционно. Похоже на растяжку, но я внимательно осматривал в первый раз проход – ничего не заметил. Значит, мины ещё были. Ищите вокруг тела – на кого-то ловушка сработала?
Мы, осторожно перешагивая через крупные обломки, пошли к завалу. Следя по сторонам, я вдруг почувствовал давление в ушах. Буквально пара секунд – и тишина, затем опять пара секунд давит на уши, и снова всё пропадает.
– Мужики! Где-то ультразвуковое устройство работает, – предупредил я.
– С чего ты взял? – грубо спросил Сергей.
– Да вы разве не чувствуете, на уши давит.
Все стали оглядываться. Подойдя ближе к разрушенному зданию, я присмотрелся к развалинам, а давление на уши продолжалось.
