Бретер на вес золота (СИ) - Евдокимов Дмитрий Валентинович

  Глядя на плотные ряды спин наших сторонников, остервенело толкающихся в надежде пролезть в первые ряды и добраться-таки до супостата собственноручно, я подумал, что не очень-то и хотелось опять оказаться внутри этой мясорубки. Был я уже там, не понравилось.

  - Что с принцем? - хрипло спросил я.

  - Жив, - коротко ответил граф, - пара живописных царапин, помятый и изорванный камзол - то что нужно для идеального боевого крещения.

  - Если бы я знал, как здесь будет страшно...

  - Я и сам кляну себя последними словами. Крупно нам повезло, что Луи уцелел.

  При этом сам де Бюэй выглядел немногим лучше меня: волосы растрепаны, нос разбит, лицо расцарапано, надетый поверх камзола кожаный нагрудник изрублен, левый рукав в районе плеча пропитан кровью.

  - Месье! - со стоны дворца появился невесть как нашедший меня посыльный. - Сержант Гуэн привел своих людей и спрашивает, можно ли им уже атаковать?

  - У тебя еще есть резерв? - с ужасом глядя на меня, воскликнул граф.

  - Это солдаты со стен, - спокойно отмахнулся я, - сегодня уже никто снаружи на штурм не пойдет, значит, нечего держать там почти сотню солдат и две сотни приданных им в помощь горожан.

  - Направьте сержанта с отрядом вдоль реки, - я указал рукой на северную баррикаду, - пусть ударят в направлении начала моста.

  - Эй, сударь! - на место убежавшего курьера был тут же мобилизован пробегавший мимо гвардеец роты Ульмарка и отправлен на Королевскую площадь, где две плотничьих артели дожидались своего часа с заготовленными жердями и досками для быстрой переправы по разобранному мосту.

  Принц обнаружился неподалеку в окружении нескольких десятков гвардейцев обеих оставшихся в Монтере рот. Капитан Ульмарк находился здесь же, а вот Репнин получил серьезные ранения и был унесен к лекарям. Маэстро Дюмуа оказывали помощь прямо на месте, причем одним из оказывающих эту самую помощь был маэстро д`Эферон, а маэстро Надаль стоял рядом, прижимая к окровавленной голове мокрую тряпицу.

  Начальник Департамента безопасности поспешил к своему венценосному родственнику, а я подобрался поближе к месту основных событий, тем более что первые солдаты из отряда сержанта Гуэна уже спрыгивали с баррикады.

  Все решилось буквально за десять минут - будучи окончательно прижатыми с трех сторон к разрушенному мосту, солдаты нугулемской армии начали массово сдаваться в плен.

  Последним у основания моста с оружием в руках остался рейтарский офицер, тот самый, который первым вышел к мосту, потом руководил возведением временного перехода и возглавлял переправу на правый берег Солы.

  - Виконт де Айяла не сдается девчонкам! - хрипел он в ответ на звучащие со всех сторон предложения сдаться и из последних сил отбивал атаки разъяренной Флоримель д'Астра.

  - Может, пристрелить его от греха подальше? - завидев меня, Арчер задумчиво взвесил в руках заряженный мушкет.

  - Хочешь испытать на себе ярость амазонки?

  - Он все еще очень опасен, - не поддержал шутку эльф, - стоит ли так рисковать?

  - Ты прав! Эй, виконт! - выйдя вперед, я бесцеремонно задвинул себе за спину разъяренную аллорийку. - Вы нам очень мешаете, и если сейчас же не сдадитесь, то умрете от такой неаристократичной мушкетной пули!

  - А как же честный поединок, господа? - тяжело дыша, осведомился нугулемец.

  - А нападать целой армией на беззащитный город - это честный поединок?

  - Это война!

  - Вот на этой самой войне вас сейчас и пристрелят.

  - Что за день такой! - воскликнул Айяла, судорожно хватаясь левой рукой за перила моста, чтобы не упасть. - Погода отвратительная, победу украли, меня хочет убить девчонка, а убьет в конце концов эльф! Да гори оно все в геенне огненной! Я сдаюсь!

  30

  В одиннадцатом часу ночи мы с Бюэем и Коменжем в сопровождении двадцати гвардейцев Репнина и тридцати патрульных прибыли на угол Восточного тракта и улицы Трамбле.

  Уже несколько часов моросил нудный мелкий дождь, а вот ветер к вечеру стих, благодаря чему удалось справиться с несколькими крупными пожарами. Город еще продолжал гореть в нескольких местах, в основном вдоль пути следования нугулемской армии, но эти небольшие очаги возгорания своим существованием были обязаны исключительно чрезмерной утомленности людей. Даст бог, огонь не распространится за ночь на соседние кварталы, а завтра передохнувшие монтерцы, да еще при помощи вернувшихся из-за реки женщин, детей и стариков, легко разберутся с остатками пожаров.

  Глава городской стражи коротал минуты затишья у костра, разведенного под защитой каменной стены конюшни второго от угла дома. Выглядел он осунувшимся и постаревшим.

  - Стар я уже для такого веселья, - пожаловался он, с кряхтением поднимаясь на ноги, - они там, с той стороны улицы Трамбле. Заняли два дома вместе с подворьями. Набилось их туда человек сто, прорваться к выходу из города не смогли, вот и тыкались во все щели, пока не сумели выбить местных из этих домов. Ну а там уж я подоспел со стражей, да с соседних кварталов горожане подтянулись - обложили их крепко. Но и легко взять их не получается, дерутся, как бешеные.

  - Вернее, как прижатые к стене, - вставил слово Коменж.

  - Канониры готовы? - поинтересовался я.

  - Да, все готово, - кивнул головой Фризе.

  - Нугулемцы побегут через заборы внутрь квартала, мы их не сможем удержать.

  - Пусть бегут, в округе все крыши, все верхние этажи заняты стрелками. Будем гнать и уничтожать их на расстоянии. Хватит нам на сегодня жертв.

  - Не думаю, что они побегут, - я вытянул над огнем озябшие руки, - прикажите пару раз пальнуть прямо по зданию, а потом выставьте белый флаг.

  Почему-то у меня не было ни малейших сомнений в своей правоте. И действительно, как только у изрядно напуганного действиями нашей артиллерии противника появился шанс на переговоры, из окна второго этажа высунулась чья-то рука, размахивающая белым платком.

  Навстречу нам с де Бюэем вышел маленький растрепанный человек, представившийся шевалье де Суэком. Правда, поначалу переговоры не задались, поскольку нугулемец сразу заявил, что сдача возможна только королю Филиппу или принцу Людовику.

  - Скажите, граф, - подчеркнуто небрежно обратился я к Франсуа де Бюэю, - Его Величество наградит нас за плененного принца Роберта или за мертвого принца Роберта?

  - Думаю, - подхватил мою игру граф, - Его Величество будет рад наградить нас в любом случае.

  - В таком случае пойдемте, граф, пусть за нас говорят пушки.

  Мы демонстративно развернулись и пошли прочь от опешившего шевалье Суэка.

  - Но, господа, - он сделал еще одну попытку выторговать лучшие условия, - мы заберем с собой еще пару сотен жизней горожан! Мы будем драться до последнего!

  - Да бросьте, шевалье, - я лениво обернулся, - горожане уже отведены подальше отсюда. Вокруг вас пять сотен матросов из абордажных команд, две сотни гвардейцев и три сотни монтерских дворян, плюс два десятка пушек, - приврал я порядочно, но кто бы меня за это упрекнул?

  - С вами никто не будет биться, канониры просто обрушат на ваши головы дома, в которых вы спрятались, а потом матросы вырежут выживших. Десять минут вам на раздумья!

  Как только мы отошли за линию баррикад, ко мне подскочил необычайно оживленный эльфийский тан:

  - Рене, возле ратуши один из раненых очень хочет тебя видеть.

  - Что случилось? - я решил, что дело идет о тяжелой ране кого-то из наших людей.

  - Нет-нет, не то, что ты подумал. Помнишь опознавшего Кривого Нэша типа?

  - Кажется, Марше? Жак Марше? И что?

  - А я не знаю. Лекари говорят, он при смерти. Завидев же меня, приятель Жак орал благим матом на всю улицу, заклиная привести тебя к его смертному ложу.

  - С чего бы это? - удивился я.

  - Представь себе, я задал ему тот же самый вопрос!