Спасти диплом, угнать дракона - Мамаева Надежда

— А в чем еще, помимо шпионажа, виновен Варлок? — Я вклинилась в речь начальника департамента.

— В отнятии сил у верховного алхимика, вандального нападения на выставку знаменитого цверга-ювелира, похищении мастера-артефактора.

Он еще не договорил, а я уже вспомнила статью в новостном листке, посвященную исчезновению последнего. Пропавший маг специализировался на хранах знаний — кристаллах, способных принимать информацию на расстоянии и записывать ее. Репортер писал, что исчезнувший маг совершил прорыв в артефакторике.

«Ты — ключ», — прозвучал в ушах голос мамы. Она не успела тогда сказать, пояснить. А я… Я только сейчас поняла, что все эти годы носила на груди то, за чем охотились разведки двух империй.

Дар бесновался внутри. Рвался крушить, рвать и метать, сжигать и мстить. Из-за демоновых политиков тринадцать лет назад я лишилась всего.

Капля-амулет, подаренная Варлоком, вспыхнула на груди ярким пламенем, тело окатило волной боли, от которой я зашипела. Откуда-то пришло осознание: сейчас, именно в этот момент альва пытают.

— Занятно, — протянул Лейрин, гипнотизируя взглядом амулеты, висевшие на моей шее.

Я могла поклясться, что теперь он видел отнюдь не безобидный янтарь, под который маскировался мамин прощальный подарок. А затем посмотрел выше. И в его глазах я прочла свой смертный приговор.

Живой я из этой комнаты уже не выйду.

Но в моих силах сделать так, чтобы отсюда вынесли два трупа. Плавный, тягучий шаг в мою сторону. Лейрин двигался как песчаная змея, приближаясь неотвратимо. Я, не разрывая зрительного контакта, боясь, что если отвлекусь хоть на миг, то он кинется, встала из-за стола и попятилась.

Стена, холодная, шершавая, вырезалась в спину: отступать больше некуда.

— Знаешь, Найриша, свою карьеру я начинал как полевой целитель, — тихо сообщил он, снял мундир и начал закатывать рукава рубашки. — Потому, если потребуется, на теле своего врага я могу магией разорвать каждый мускул, попутно назвав его на латынории. Или, например, вскипятить ему мозг, при этом интересуясь, начать ли с мозжечка, тимуса или эпифиза… — Он говорил проникновенно и вкрадчиво, запугивая. И не сказать, что безрезультатно.

Но если тебя прижали к стене, ты можешь либо покориться демонам своего страха, либо сразиться с ними. Я выбрала второе.

— Знаете, эйр Лейрин, если вы предлагаете мне услуги врачевателя, то я, пожалуй, предпочту некроманта.

— А кто сказал, что речь идет о тебе, девочка? — жестко усмехнулся он. — Вернее, только ли о тебе? Если альв был так глуп, что обзавелся привязанностью… Это его вина и мое преимущество. Интересно, сколько он продержится, видя, как ты умираешь? А может быть, ты расскажешь все сама?

При его словах в мозг словно вонзилась игла.

— Открой хран и отдай мне его. — Протянутую ко мне ладонь я увидела через пелену боли.

На груди вспыхнул подарок Варлока: ослепительно сильно, нестерпимо ярко, залив всю комнату карминово-красным. На губах я почувствовала вкус собственной крови, которая отдавала жженым железом. Но даже в таком состоянии, на грани потери сознания, когда плавилось и горело все тело, до меня дошел смысл сказанного: Лейрин не мог сам забрать мамин амулет. Значит, просто надо выдержать. Потому что пока я терплю боль, сопротивляюсь, я живая. А как только сдамся, соглашусь — это и будет моя последняя секунда.

— Не упрямься, ну же. Открой мне его.

Я кивнула. Боль схлынула так резко, что я подавилась вдохом. Закашлялась, сгибаясь пополам. Казалось, легкие готовы покинуть мое тело через горло. Тело раздирало изнутри. А еще дико, до одури хотелось пить.

Волосы, мокрые, прилипли к скулам, шее. Я подняла голову, и наши взгляды встретились. Довольный — начальника и мой — полный ненависти.

В моем кулаке, прижатом к животу, разгоралось заклинание. Иногда, чтобы убить, не нужно сложных пассов и моря силы. Достаточно острой иглы. Главное, чтобы ее острие было смазано ядом. Лейрину-магу хватит и чернокнижного проклятия, главное, чтобы я смогла оцарапать кожу. Заклинание чернокнижников, из тех, за которые лишали дара и отсекали голову на плахе… Я никогда не думала, что оно мне понадобится. Но сейчас…

Дверь в допросную снесло с петель и раскрошило о стену в тот миг, когда я, распрямившись, была готова бросить в Лейрина проклятие. Потеряла концентрацию, и оно черным туманом тут же растворилось в воздухе.

Правда, я на это уже не обратила внимания. Я была занята другим: спасала свою шкуру, потому как в меня полетело пламя. Нас с начальником департамента разделяла всего пара шагов, всего доля секунды, за которую он принял решение: уничтожить меня вместе с формулой, но не позволить, чтобы она досталась вырвавшемуся от палачей альву.

Я не успела даже закричать, жар огненных языков облизал мое тело, дыхнул смертью, но путь самому пламени успел преградить щит. В паре дюймов от моего лица выросла прозрачная преграда. Не толще стенки мыльного пузыря, но по ней пробегали разряды, словно подтверждая: преграда хоть тонка, но прочна.

Словно завороженная, я смотрела на этот заслон, который Варлок успел выставить за краткую долю мига до того, как я должна была сгореть.

А за языками беснующегося пламени в альва полетел град смертельных заклятий. Услышала топот ног и крики, раздавшиеся вдалеке.

— Нари, беги, я их задержу! — услышала сквозь треск арканов и пламени знакомый голос.

В ту же секунду огонь спал, а щит лопнул. Варлок давил эйра волной силы. Чистой сырой силы, искрящейся, бьющей потоком из его раскрытых ладоней. Тесня начальника в угол. Тот отбивался, удерживая аркан поглощения одной рукой, другой кастуя заклинание.

Идиотка бы на моем месте закричала, что никуда без любимого не побежит, практичная — припустила бы во все лопатки, но я была ни той ни другой. Скорее — неожиданной. Потому и сделала подлость, которой обычно от мага в бою не ожидают: вместо того чтобы применить заклинание, я использовала законы физики. Ну а точнее — ударную силу здоровенного дела о шпионаже некоего Вирмара Норвуда. Тяжелая папка весила ничуть не меньше булыжника. И полет ее был недолог, закончившись приветственным поцелуем в чело начальника департамента. Он, не ожидавший такого привета от судьбы, слегка растерялся и утратил контроль над арканом. Лейрина тут же впечатало в стену так, что обвалилась штукатурка, оголив кирпичную кладку. Специалист по древней латынории, врачеватель и начальник департамента ныне был мертв хотя бы потому, что живых с размозженным черепом я еще не встречала.

— Спасибо, — произнес альв, видимо, сам не ожидавший, что все так закончится.

— Пожалуйста, — нервно ответила я и, не иначе как проглотив духа-говоруна, затараторила: — Вот всегда считала, что в магической дуэли главное вовремя ударить по темечку сзади обухом наколдованного топора.

— Только не говори этого составителю дуэльного кодекса, — пошутил Вар, успокаивая. Наверное, догадался, что словесный поток — вариация истерики.

— Не поймет? — уточнила я. Уловка альва сработала — я переключилась.

— Может быть хуже: возьмет на вооружение.

Варлок выглянул в коридор и тут же отпрянул обратно. Вовремя — тут же в то место, где только что маячила его голова, ударил пульсар.

— Сдавайтесь! Вы окружены!

— Сдаемся! — спустя пару вдохов отозвался Варлок совершенно серьезным тоном. — Только штаны натяну после прелюбодеяния на столе. А то как-то неудобно со спущенными выходить.

У жандармов, уже готовившихся брать нас штурмом, случилась заминка: голос альва был абсолютно серьезен, а вот смысл… Даже мне захотелось придушить гада, который и на смертном одре не удержится от шуточек. Но когда Варлок прижал ладонь к стене, по которой тут же начали змеиться ледяные узоры, я поняла: он просто тянул время.

Пара секунд заминки жандармов — и вот уже не только стена, отделявшая коридор от допросной, заледенела, но и внешняя, толстенная и наверняка напичканная кучей заклинаний. Иней мгновенно метнулся дальше, захватив дальний угол. А через секунду и на месте вынесенной ударом двери выросла мощная ледяная преграда. Она, конечно, не остановит преследователей, но слегка задержит.