— Рад, что мы понимаем друг друга, — Лучиано слегка улыбнулся. — В таком случае, думаю, наше сотрудничество будет долгим и взаимовыгодным.
Покидая ресторан, я ощущал на себе его изучающий взгляд. Лучиано доверял мне ровно настолько, насколько гангстер может доверять постороннему. Но этого достаточно для начала.
О’Мэлли ждал меня неподалеку, настороженно оглядывая улицу.
— Как прошло, босс? — спросил он, когда я сел рядом.
— Лучше не бывает, Патрик, — я расслабленно откинулся на сиденье. — Лучиано доволен, его люди впечатлены, и мы только что открыли новый источник как финансирования, так и информации.
— Опасная игра, — пробормотал О’Мэлли, заводя мотор.
— Не опаснее, чем игра, которую ведет весь Уолл-стрит, — я задумчиво смотрел на проплывающие за окном огни вечернего Нью-Йорка. — Просто они не осознают, что играют с динамитом. А мы знаем.
Глава 15
Журналистка
Первый утренний снег укрывал Нью-Йорк тонким белым покрывалом, искрился в лучах зимнего солнца.
Декабрь вступил в свои права, принеся с собой не только холод, но и предрождественское оживление. Город преображался: витрины магазинов расцветали праздничными декорациями, на углах появились уличные торговцы елками, а люди торопились по своим делам, укутавшись в пальто и шарфы.
Я сидел в новом кабинете в здании «Стерлинг, Харрисон и Партнеры», раскладывая утреннюю почту, когда телефон зазвонил.
— Мистер Стерлинг, — сообщила секретарша, — на линии мистер Говард Милнер-младший из Акрона.
Я выпрямился в кресле. Это чертовски важный звонок.
— Соедините.
В трубке послышался молодой голос, в котором теперь отчетливо проступали командные нотки, наследник быстро осваивался с новым статусом.
— Мистер Стерлинг, доброе утро. Надеюсь, я не отвлекаю вас от важных дел?
— Отнюдь, мистер Милнер, — ответил я. — Для вас у меня всегда найдется время.
Со дня смерти Говарда Милнера-старшего прошло уже несколько месяцев, но тень этого события по-прежнему ощущалась в разговорах с его сыном. Я знал, что молодой Милнер оказался в непростой ситуации. Наследник огромной империи, вынужденный доказывать совету директоров свою компетентность.
— Я долго размышлял над нашим последним разговором, — произнес Милнер-младший, — о возможном продолжении сотрудничества, начатого моим отцом.
— И к каким выводам пришли? — поинтересовался я, хотя уже знал ответ.
Тщательно разработанный план начал приносить плоды. После смерти Милнера-старшего я позаботился о том, чтобы трое ключевых членов совета директоров его компании получили весьма прибыльные инвестиционные рекомендации через подставных брокеров.
Разумеется, никто не связал эти удачные сделки со мной напрямую, но благодарность и определенная симпатия к независимому финансисту из Нью-Йорка теперь жили в их сердцах. А их влияние на молодого наследника было значительным.
— Совет директоров считает, что в нынешней экономической ситуации нам необходима независимая экспертиза. Особенно учитывая ваши уникальные прогностические способности.
Я улыбнулся. Вот оно.
— Рад слышать, мистер Милнер. Я всегда говорил вашему отцу, что диверсификация активов и подготовка к возможной волатильности рынка — разумная стратегия независимо от текущего оптимизма.
— Именно, — в его голосе звучало искреннее уважение. — Ваш «План штормового предупреждения» произвел впечатление на финансовый комитет. Мы бы хотели возобновить сотрудничество, но уже на новом уровне. С вашей собственной фирмой.
Это победа. Скромная, но важная, не только для бизнеса, но и для моего расследования. Milner Rubber Works обладала обширными связями в промышленных кругах, а молодой Говард унаследовал от отца не только компанию, но и членство в нескольких влиятельных ассоциациях, включая таинственную Continental Rubber Association.
— Я польщен, — ответил я. — И готов обсудить детали в ближайшее время.
— Превосходно! Как насчет встречи после Рождества? Скажем, двадцать восьмого декабря? Я буду в Нью-Йорке для участия в ежегодной промышленной конференции.
— Отмечу в календаре, — я сделал пометку в блокноте. — Возможно, мне стоит подготовить предварительные рекомендации…
— Да, это было бы кстати, — согласился Милнер. — Кстати, вы упоминали некоторые европейские инвестиционные возможности в прошлый раз. Любопытно, не связаны ли они с Continental Group?
Мое внимание обострилось. Он намеренно упомянул это название.
— Возможно, — осторожно ответил я. — У этой организации весьма разветвленная структура.
— Понимаю, — произнес Милнер, и в его голосе проскользнула нотка удовлетворения. — Что ж, мы обсудим это при встрече. Всего доброго, мистер Стерлинг.
Повесив трубку, я откинулся в кресле, анализируя разговор. Молодой Милнер явно знал больше, чем показывал. Возможно, унаследовал от отца не только компанию, но и некоторые подозрения относительно Continental Trust. Или, что хуже, уже оказался под их влиянием.
В любом случае, возобновление сотрудничества с Milner Rubber Works открывало новые возможности для расследования. Теперь, когда моя собственная фирма набирала вес в финансовых кругах, доступ к информации значительно расширился.
Я просматривал отчеты о последних операциях наших инвестиционных трастов, когда в дверь постучали. Вошел О’Мэлли с телеграммой в руках.
— Только что доставили, босс, — произнес он, протягивая желтый конверт. — Похоже, срочное.
Я вскрыл телеграмму, пробежал глазами короткий текст. От Элизабет Кларк: «Вернулась. Нам нужно поговорить. Кафе Венеция. Завтра. Полдень».
Сердце забилось быстрее. Элизабет вернулась из Европы раньше, чем я ожидал. И судя по тону телеграммы, она явно не в восторге.
— Плохие новости? — поинтересовался О’Мэлли, заметив мое выражение лица.
— Скорее, неожиданные, — я сложил телеграмму и убрал во внутренний карман. — Мисс Кларк вернулась из Европы.
О’Мэлли понимающе кивнул.
— «Когда правда и ложь встречаются за чаем, сладость быстро превращается в горечь,» — процитировал он.
— Очередной ирландский поэт? Что-то я не припомню, кто это.
— Моя бабушка, — усмехнулся ирландец. — Она была весьма прозорливая женщина.
Я вздохнул, предчувствуя непростой разговор.
— Что ж, завтра выясним, насколько горьким будет этот чай.
Кафе «Венеция» располагалось на углу Макдугал и Хьюстон-стрит. Небольшое заведение с тяжелыми бархатными портьерами и мягким освещением от латунных ламп.
Это место Элизабет выбрала не случайно. Достаточно многолюдное, чтобы обеспечить анонимность, но с укромными нишами для приватных разговоров.
Я пришел на десять минут раньше, выбрал столик в углу, заказал кофе. Наблюдал за прохожими через запотевшее окно: женщины в меховых шубках, мужчины с рождественскими покупками, дети, прильнувшие к витринам магазинов игрушек. Обычная жизнь. Нормальные люди.
Она появилась точно в полдень, стремительная, как порыв ветра. Европейская поездка добавила ей уверенности в движениях, но и усталости тоже.
Элизабет сняла перчатки, шляпку, расстегнула пальто. Ни приветствия, ни улыбки.
— Ты предал меня, — вместо «здравствуй» произнесла она, опускаясь на стул напротив. — Отправил гоняться за призраками через океан, пока сам вел дела с Continental Trust.
— Так ты знаешь, — я не стал отрицать очевидное.
— Конечно, знаю, — она жестом подозвала официанта, заказала чай. — Думал, я просто прокачусь по Европе, как праздная туристка? Я журналист, Уильям. Я собираю информацию. И я узнала много чего интересного.
— Элизабет…
— Не смей говорить, что делал это ради моей безопасности, — ее голос, несмотря на тихий тон, звенел от сдерживаемой ярости. — Я видела документы о сделках. О встречах. Слышала о тебе и Александре Шварце в «Уолдорф-Астории».
Я обвел взглядом кафе, убеждаясь, что нас никто не подслушивает.
— Здесь не место для такого разговора.
