Это действительно она. Одри. Среди ночи гулявшая по академическому парку. Причем именно там, где я и думал ее встретить.
В груди разлилась радость, что это она. Я хотел ее увидеть и увидел. Но вместе с тем откуда-то из глубин поднялись волны гнева. Я так и представлял, как Одри сейчас сбежит и снова ничего не объяснит. Или опять использует тот же трюк.
Я вытащил из кармана носовой платок и перевязал им запястье, помогая себе зубами. Теперь моя метка была закрыта, уже так просто не коснешься. Во всяком случае, на этот раз я точно успею ее перехватить.
Чтобы не оставить Одри шанса сбежать, я зашел к ней за спину. Двигался тихо, как тень. И, приблизившись, схватил ее за талию, а свободной рукой зажал рот, чтобы не кричала.
– Не пора ли нам поговорить? – прошептал на ухо, борясь с внезапным соблазном это самое ухо прикусить.
Нет, Марко, не отвлекайся.
Одри напряглась, обхватила мою руку, но убрать ее не смогла. Замычала что-то мне в ладонь.
– Ты не будешь кричать? – спросил я.
От ее волос пахло цветочным шампунем. Сладким, как розы. Хотелось зарыться в них носом, втягивать аромат полной грудью и прижимать ее к себе. А еще лучше усадить на колени и целовать, пока не наступит утро.
Возможно, я это и сделаю. Но сначала – поговорить.
Когда Одри мотнула головой, я осторожно убрал ладонь.
– Что ты тут делаешь посреди ночи? – прошипела она.
– А ты? – Я мог спросить то же самое.
– И вообще, как ты меня нашел? – В ее голосе слышалось негодование.
Она злилась, как и я. Только вопрос, у кого было больше оснований.
– Пойдем-ка. – Продолжая обнимать за талию, я увлек ее в сторону беседки.
– Пусти, – пробурчала Одри, но особенно не сопротивлялась. Только возле деревянных ступеней все же вывернулась. – Ты знаешь, как меня напугал?
– Напугал? – Я усмехнулся. – Напугал – это когда ты разговариваешь с человеком в кабинете, а через секунду этот самый кабинет превращается в пепелище, а ты ничего не помнишь.
Одри так очаровательно прикусила нижнюю губу, что злиться на нее становилось сложнее.
– Прости, я… – Она тяжело вздохнула. – Я все не так поняла. Решила, что ты забрался в кабинет ректора за пером и что вот-вот у меня его отнимешь.
И так она решила уже после того, как я ее поцеловал…
– Я не имела права использовать твою… – Она снова вздохнула, глядя себе под ноги. – Одержимость.
– Одри, – произнес я со всей серьезностью. – Расскажи мне все, что ты знаешь об этом духе. Ничего больше не скрывая.
Мы присели на скамейку в беседке, но держались на расстоянии. Злость внутри меня больше не кипела, и это было опасно. Одри мне слишком нравилась, а для дела нужно было отринуть все симпатии. Слушать внимательно, чтобы не дать ей ничего скрыть.
– Когда я… – Она снова облизнула губы. – Когда я коснулась твоей метки…
Она бросила взгляд на мое запястье и, заметив платок, чуть сдвинула брови.
– Тебе не нужно от меня закрываться, – сказала она.
Я выгнул бровь.
– Правда?
Несколько секунд мы просто смотрели друг на друга. Несмотря на полумрак ночи, мне казалось, я хорошо видел ее глаза, их печальное, немного виноватое выражение.
– Впрочем, ты прав. – Она отвела взгляд первой. – Я бы сама себе больше не доверяла.
– Что случилось после того, как ты коснулась метки? – Я вернул нас к теме.
– У тебя за спиной появились огненные крылья. Я не преувеличиваю. – Она качнула головой. – Пожар начался из-за них. Но Окрам…
– Окрам?
– Он сказал, что его так зовут. Хотя не думаю, что это настоящее имя.
Значит, в ту ночь дух меня прекрасно слышал.
– Это я ему его дал, – пояснил я.
Одри кивнула и продолжила:
– Я попросила его потушить пожар. Но до того как у тебя за спиной выросли крылья, Окрам притянул к себе перо феникса. Стекло разбилось, а само перо исчезло. Оно было частицей его силы, так он сказал.
– Потому что Окрам – феникс? – заключил я.
– Да, – ответила Одри на выдохе и тут же затараторила: – Но, поверь, до того момента я об этом не знала. Иначе бы обязательно сказала.
Я снова выгнул бровь, и она заметно занервничала и начала теребить полы своего халата. На груди тот слегка разошелся, и в свете луны был виден край ночной сорочки. Обычной хлопковой без всяких вычурных кружев, что все равно не помешало моим мыслям потечь в ненужном направлении.
Заметив мой взгляд, Одри торопливо запахнула халат и, кажется, покраснела.
– Я-я кое-что узнала про фениксов, – заикаясь, проговорила она. – Точнее, про одного. Во время войны с демонами один из них сопровождал некоего генерала…
– Алехандро Попеску, – закончил я за нее.
Одри округлила глаза.
– Ты знал?
– Прочитал сегодня в домашней библиотеке, – пояснил я. – Попеску был моим прапрадедом по материнской линии. И у него были красные волосы.
Одри наклонилась вперед, как будто боялась пропустить, что я скажу дальше. А мой взгляд снова упал куда не следует. За краем сорочки виднелась аппетитная ложбинка. Нет, приходить к ней ночью было плохой идеей!
– То есть он был одержим тем же духом? – спросила Одри.
Я моргнул, осознавая, что чуть не потерял нить разговора.
– Нет, не совсем. Точнее, не знаю наверняка, что было у генерала, но я не одержим. Не в привычном понимании. Окрам был во мне, скорее всего, с рождения и сейчас пробудился.
– Из-за чего? – Она задала правильный вопрос.
В ту минуту мне показалось, что я знаю на него единственно верный ответ.
– Из-за тебя, Одри.
Глава четвертая
Одри
Аромат одеколона Марко в сочетании с цветущей вишней кружил голову. Мы сидели в полумраке беседки, озаренной светом луны, и мне не верилось, что это происходит. Как он нашел меня посреди ночи? Еще и взгляды пускал такие, что я жалела, что была толком не одета.
Но я знала, что даже под таким предлогом убежать не получится. Марко примчался в три утра не за тем, чтобы снова меня отпустить. Ему нужны были ответы. И внутри теплело от мысли, что хоть он и злился, но все равно мы сейчас разговаривали.
И он сказал, что дух пробудился в нем из-за меня.
– Почему из-за меня? – Я округлила глаза. – Я ничего не делала, просто нашла тебя в той аудитории. – И, задумавшись, добавила: – Да мы и не первый раз виделись же. Почему вдруг тогда?
– Ты была в отчаянии. Возможно, дух почувствовал, что тебе нужна помощь.
Это была правдоподобная версия. И, возможно, Марко помогал мне с практикой из-за Окрама, а сам того не осознавал.
От этой мысли стало обидно, но я поспешила откинуть ее прочь. Сейчас было важнее другое.
– Ты ведь знаешь профессора де Неймана? – начала я.
– Разумеется.
– Я показала ему свою метку. – Видя, как огневик нахмурился, я торопливо продолжила: – Он сказал, что не знает, что означает символ, но посоветовал почитать в библиотеке монографию архимага Дарктуса.
– Не слышал о таком, – заметил Марко.
– Это потому, что он исследовал движение спиритидов. Это запрещенная секта, которая верила, что боги – вовсе не боги, а просто сильнейшие духи. И они утверждали, что… – Я глубоко вдохнула. – Что феникс генерала Попеску был воплощением бога огня Пирра.
Почему-то вспомнилось, как я смеялась над версией про благословение богов. А ведь она оказалась ближе, чем можно было подумать.
Марко с полминуты молчал, похоже, переваривая новость.
– Правда, у этой теории есть и критики, – добавила я, пересказывая то, что услышала от Неона. – Насколько я понимаю, фениксы редки в природе, но все же встречаются, а бог Пирр – единственный в своем роде. Правда, Дарктус отмечал, что феникс генерала был уникальным случаем, когда дух сотрудничал с человеком, а не стремился его убить. Впрочем, может, о других просто не знали.
«Как, например, про меня с Неоном», – добавила я уже про себя.
Марко наклонился вперед, поставил локти на колени и, соединив ладони, уткнулся в них подбородком.
