Путь изгоя - Катюричев Михаил Сергеевич

– Т-ты не имеешь права! – А голос-то у будущего покойника дрожит.

– Имею. Так где и когда?

– Нигде и никогда! – прогремело сзади. – Я запрещаю эту дуэль!

Обернувшись, натыкаюсь на гневный взгляд Эдварда но-Райбен. Король выглядит внушительно, но и я уже завелся:

– Причина?

– Потому что я так сказал!

– Как сюзерен, вы можете запретить вассалу участвовать в дуэли, – соглашаюсь я, – но в этом случае вы принимаете на себя ответственность за его позор. Вы действительно хотите покрывать лжеца и насильника?

– Я запрещаю не ему, а тебе!

– Мне вы, простите, ничего запретить не можете, – понимаю, что дуэль не состоится, но не собираюсь отказываться от мести так просто. – Я вообще не ваш подданный, и клятву верности не приносил. Впрочем, я здесь гость и не пойду против слова хозяина.

Парень стоит всего в двух шагах справа и на шаг позади. Достану. Нужно только немного сконцентрироваться. Главное, сделать это незаметно.

– Что-то не сильно ты похож на доброго гостя, – хмурится король. – Итак, я сказал. Дуэли не будет.

Кланяюсь, прикрыв глаза, чтобы никто не увидел затопившей их тьмы. И одновременно волевым усилием создаю разрыв пространства там, где бьется чужое сердце. Оборачиваюсь, только услышав звук падения тела. Руки держу на виду на всякий случай. Понятно, что я первый подозреваемый, но пусть попробуют доказать. Серо-синий цвет лица и вздувшиеся на шее несчастного вены говорят о том, что я не промазал. Хотя парень, кажется, еще дышит. Странно.

– О боги! Что с ним? – Чей-то голос.

– Умер от стыда? – предположил я.

Начинается суета. Все говорят одновременно. Кто-то из дам истерично рыдает. Ругается лекарь, пробираясь через толпу. Надеюсь, он опоздает. Там, по идее, одни клочки остались, но мало ли на что способна местная медицина.

– Даркин, объясни мне – ты совсем с ума сошел? – Корвус откинулся в кресле, глядя на меня с нескрываемым любопытством, но в глубине глаз бурлило раздражение. – Тебе обязательно нужно было убивать этого несчастного именно в королевском дворце?

– Я уже говорил, что…

– Я слышал, что ты нес на допросе! – Архимаг прерывает меня взмахом руки. – И не собираюсь выслушивать всю эту чушь еще раз! В дарсийскую правдивость я умею играть не хуже тебя. Я там семьдесят лет прожил! И не говори мне, что парень умер сам! Я не зря столько возился, выясняя, кто где стоял. И вот ведь что интересно: совершенно четкий рубец наблюдается именно там, где находилось сердце убитого.

– Рубец? – интересуюсь я.

– Да, рубец. – Мэтр продолжает уже спокойнее: – После того как абсолютная магия уничтожает ткань мира, остается рубец. Микроискривление пространства. И рассасывается он не раньше чем через декаду, а то и позже. Ты ведь тоже можешь их чувствовать, я не ошибся?

– Могу.

Королю и безопасникам мессир архимаг меня не сдал. Что же ему от меня нужно?

– Итак, убил именно ты. За что убил – я знаю. Но неужели ты не мог выбрать более подходящего места и времени?! Зачем было делать это на глазах у короля? Да, тебе удалось повернуть в свою пользу даже это, но мне все сложнее оправдывать тебя перед Эдвардом! Поймал бы того негодяя в темной подворотне, да и все. Зачем подставляться-то?

– Второго шанса могло и не быть. – Раз уж меня все равно раскусили, но при этом не повесили, придется объясняться. – На улицах за мной постоянно следят безы, а так у меня есть куча свидетелей, что я и пальцем этого парня не тронул.

– Хитрый, да? Ты в курсе, почему избитые тобой одногруппники остались калеками?

– А они остались калеками?

– Лекари еще борются за жизнь второго, но полностью здоровым он уже не станет, – поясняет ректор. – Даже когда ты бьешь просто рукой, твоя аура оставляет некий след. И этот след мешает действию лечебной магии. Лекарь, пытавшийся спасти убитого тобой, слава богам, не понял в чем дело.

Уел меня его магейшество. Об этой тонкости я не знал.

– Кстати, о твоей группе. Что у вас там происходит? – сменил тему архимаг. – Почему у вас до сих пор нет старосты?

– Я ни при чем! А староста – Катарина ней-Эссен.

– А я слышал, что именно ты отказался от должности старосты. Из-за этого и возникла путаница. Ней-Эссен взяла на себя часть обязанностей, не более того.

– Но-Рох тоже отказался, – пробурчал я.

– Речь сейчас не о младшем Рохе! – повысил голос ректор. – Не в правилах академии вмешиваться в дела второкурсников, но ты примешь должность старосты.

– Это безумие! Темный маг, управляющий кучкой светлых, – невозможно! По крайней мере, в Эрании.

– Твои проблемы, как ты будешь с ними ладить. – Архимаг непреклонен. – Считай это наказанием за твою выходку. И можешь быть свободен.

Удар распахнувшейся двери о стену отвлекает меня от грустных мыслей о том, как жить дальше. Мессир архимаг высказался предельно ясно. Увильнуть не получится.

– Я не буду подчиняться этой курице! – В комнату врывается Марта. Ее уж выписали или она сама сбежала?

– Какой? – Мою меланхолию не пробьешь так просто.

– Этой нейке, которая называет себя старостой!

– Катарине? И почему же?

– Она слабачка! – Ух, какие мы горячие! Это становится забавным. – Вечно со всеми сюсюкает и ничего не может!

– А с тобой, значит, сюсюкать не нужно? – вкрадчиво начинаю я. – Тебя, значит, нужно пороть по три раза в день, чтобы ты вела себя, как полагается?

Кажется, мой тон Марте не понравился, она резко сбавляет обороты.

– Не надо меня пороть, – бурчит девчонка. – Я вообще-то извиниться пришла.

– Извиниться? За что?

– Ну, я считала тебя слабаком… но… – мямлит она и после небольшой паузы решается. – Ты ведь дал мне выиграть бой, да?

От волнения даже появляется чуть заметный акцент.

– Нет, – качаю головой. – Реванш действительно не стал брать намеренно, а победила ты честно. Моя ошибка – недооценил противника. – Кстати, у тебя устаревшие сведения, – меняю я тему. – Теперь староста я. Так что Катарину ты слушаться будешь. Ее я назначу заместителем. И ты станешь самой примерной ученицей группы, – добавляю угрозы в голос. – Ты ни словом, ни жестом не будешь перечить ней-Эссен. А если я узнаю, что ты задираешь или притесняешь кого-нибудь из одногруппников, то буду очень недоволен.

– И что ты сделаешь? – В голосе девушки появляется насмешливый вызов. – Особенно если я не буду активировать татуировку?

Ненадолго же хватило ее смирения. Или я опять меряю местных своей меркой? Что ж, вопрос задан. Чтобы встать с кресла и за один широкий шаг приблизится к девушке вплотную, нужна секунда. Через две она оседает на пол, закусив губу. Да, столь быстрое опустошение магического резерва – вещь неприятная. Подозреваю даже, болезненная. На шее остались следы легкого магического ожога.

– Еще вопросы? – ледяным тоном спрашиваю я.

– Н-нет, – выдавливает девушка, подняв глаза.

– Тогда можешь идти, – падаю обратно в кресло.

– Не могу. Идти, – голос слабый. – Сил нет.

Кажется, я слегка переборщил. Поднимаю Марту с пола и укладываю на кровать.

– Ты говорить можешь? – интересуюсь я.

– Могу. – Голос удивленный, но уже внятный. Приходит в себя.

– Тогда рассказывай, – разворачиваю кресло, чтобы видеть девушку.

– Что рассказывать?

– Меня интересуют студенты бывшей восьмой группы. Кто, откуда, характер, интересы, любимые предметы и так далее. Начать можешь с себя.

– Третья группа, прошу всех оставаться на местах, – я подошел к кафедре. Последняя пара эрстена как раз в домашней аудитории, так что никому не помешаем. – Есть новости.

Какой-то дворянчик из новых пытается покинуть класс, пробурчав нечто нелестное в мой адрес. Задолбали со своим гонором. Сегодня я не собираюсь церемониться, и но-как-его-там летит обратно, сшибая парты по пути. Это производит впечатление. Класс замолкает и настороженно смотрит на меня.

– Итак, у меня для вас неприятное известие, – мрачным тоном начинаю я. – Вы настолько достали мессира архимага, что он назначил меня старостой третьей группы.