Путь изгоя - Катюричев Михаил Сергеевич

– Видно, ваши дела совсем плохи, если ум вам заменяет неотесанный деревенщина, – ехидно замечает Тамира.

– Вы настолько хорошо знаете мэтра Торуса, чтобы судить о его умственных способностях? – В голосе молодого человека появляется сталь. – Нет? Тогда данное замечание позволяет судить только о ваших умственных способностях.

Ха, он все-таки уел эту высокомерную язву!

– А все-таки?

Если спросить по-доброму, Даркин обычно не упрямится. Из него вышел бы отличный наставник. Парень действительно заговорил более мирно:

– Галену, возможно, не хватает классического образования. Он не цитирует Саллюстия и Платона. – Окружающие многозначительно покивали. Мол, они-то этих Платонов цитируют через слово. Принцесса, например, эти имена впервые слышала, но решила для себя найти и прочитать, – но при этом Гален очень наблюдателен, обладает великолепными способностями к анализу, спокоен и рассудителен.

– Сколько комплиментов! – Катарина со спутниками подошли со спины. – Интересно, я когда-нибудь дождусь?

Даркин пересел так, чтобы видеть новоприбывших:

– Леди Эссен, я и так говорю вам комплименты практически каждый день!

– Это вроде: «Катарина, у тебя восхитительная задница, но шевели ей быстрее, если не хочешь опоздать на лекцию?» – заломила бровь девушка.

– В результате мы действительно добежали до аудитории гораздо быстрее, – невозмутимо заметил темный.

Луиза тихонько хихикала за спиной.

– А ты что хотела? – уточнил Даркин. – «Глаза твои сияют, словно звезды, и локоны подобны водопаду. Румянец на щеках зари нежнее, и губы манят, сладость обещая…» – продекламировал он, и затем, резко сменив тон, закончил: – С этим к Альвину. Он готов осыпать тебя подобными комплиментами ежедневно.

Что интересно, гордый Рох на подобную подначку не среагировал. Привык, видно. А Даркин – слепой олух. Интересно, он действительно не видит, от кого Катарине хочется получать комплименты и стихи? Хотя парни действительно непробиваемо тупы в подобных вопросах. Виолетта только покачала головой.

– Ну да, что можно ожидать от человека, который больше похож на дикую собаку, и сам этого не отрицает! – Катарина все-таки обиделась. Или просто наболело. Виолетта внимательно следила за разговором. Похоже, тут кипят нешуточные страсти! Достаточно посмотреть на непроницаемое лицо Альвина. Лицо Торуса выражало только бесконечное терпение с легкой толикой неодобрения. Как у старшего брата, наблюдающего за ссорой малышни. Мол, я-то знаю, как правильно, но объяснять это бесполезно. Действительно, парень не так прост, как кажется.

Даркин произносит несколько фраз на незнакомом языке. Похоже, рифмованных.

– Что? – переспрашивает Лилиана. Она лучше всех умеет обращаться с Катом. В ее присутствии маг делается добрее.

– Это стихи, – поясняет тот, – про то, что и щенок, и волчонок любят вкус молока, а не крови. Так от чего же зависит, станет ли взрослый зверь защитником или людоедом?

– Не понимаю твоей метафоры! – гневно хмурится Катарина.

– Ну тогда скажи мне, что я должен делать, чтобы ты считала меня не псом, а человеком?! – Даркин подобрался как перед дракой.

Виолетта беспомощно взглянула на подругу. Но Лилиана тоже не вмешивалась. Почему-то вспомнилось, что и Ли когда-то сравнивала Даркина с псом, только домашним.

– Да просто быть человеком! – Катарина раскраснелась. Похоже, конфликт зрел давно.

Ви заметила, как Торус сжал плечо друга, не давая вмешаться.

– Быть человеком, да? – Голос темного мага больше похож на шипение. – А ко мне хоть кто-нибудь относился, как к человеку? Нет! Можно лгать, что угодно, ведь темному все равно не дадут оправдаться. В любой драке виноват темный. Не он вызвал на дуэль? Значит, спровоцировал. Не провоцировал? Значит, околдовал, толкнув на безрассудство. Как околдовал? Неважно! Он же темный. Значит, виноват. Издеваться над темным – это же прямая обязанность любого светлого мага! Я пытаюсь ответить на оскорбление, и меня называют неблагодарной скотиной, садистом и выродком. Принимаю вызов на дуэль – я убийца и провокатор. Уклоняюсь от дуэли – и ты первая прибегаешь ко мне, обвиняя в бесчувственности. «Наших бьют! А ты тут сидишь!» Уступаю без боя, и мне садятся на шею. Даю отпор, и Фасцио вопит, что я калечу детей. Я заковываю свою ярость в цепи, но кому есть до этого дело? Как обычный горожанин, убегаю от бандитов, чтобы найти помощь у стражи, иначе начнут кричать на всех углах, что темный устроил резню в городе. Стража избивает меня и продает все тем же бандитам. Подчиняясь просьбам, принимаю пост старосты, и группа кричит о тирании и произволе. Что бы я ни делал – я виноват.

– Ты меня спас, – тихонько говорит Ли.

– Э нет! – Даркин разворачивается к девушке. – В том переулке я убил твоего возлюбленного, а тебя взял силой. Ах да, еще и околдовал, сделав послушной марионеткой – И, видя возмущение девушки, продолжает, не давая сказать ни слова: – Это не я придумал! Это баллада, которую я недавно слышал!

Виолетта отвела взгляд. Она тоже слышала эту балладу о борьбе честного и благородного рода но-Дори с темным магом. «Увы, подлость победила, но ведь не перевелись на земле благородные люди!» – взывала к слушателям концовка этого «творения».

– Да большая часть здесь присутствующих, – Даркин опять повернулся к Катарине, – уверена, что я назначил тебя заместителем только для того, чтобы затащить в постель. А некоторые говорят то же самое и про Альвина.

Катарина молчала, ошеломленная подобной отповедью.

– Ладно, извини. Накипело. – Даркин глотнул вина прямо из бутылки, кинул в рот ягодку и улегся обратно как ни в чем не бывало.

Виолетта уловила легкое движение за плечом. Каллас чуть отодвинулся, убирая руку с рукояти кинжала.

Принцесса, обсуждающая предстоящий день рождения с Кларой, не почувствовала ничего определенного. Смутное беспокойство, может быть, легкое неудобство. А вот маги реагировали иначе. Рычал на охрану Каллас, кто-то из студентов катался по земле, схватившись за голову, вскочил на ноги Даркин, держа посох (только что ведь не было?) на отлете. Повинуясь всеобщему порыву и все возрастающему чувству тревоги, принцесса тоже поднялась, недоуменно оглядываясь. С разных сторон от кромки леса двигались фигуры в черных камзолах и странных масках (тоже черных) в виде головы птицы. Фигур было немного, едва ли десяток. Сосчитать принцесса не успела, так как обзор тут же заслонила спина кого-то из охранников. «Их, наверно, специально такими набирают, чтобы можно было спрятаться», – мелькнула глупая мысль. Тут же охранник отлетел назад, сбивая принцессу. Выбравшись из-под тела и стараясь не думать о том, что мужчина уже, наверное, мертв, Виолетта снова так ничего и не увидела. Обзору мешала периодически вспыхивающая черная стена, которая окружала ее и фрейлин. Уши тоже словно заложило. За стеной, насколько было возможно разглядеть, мелькала фигура в кожаной куртке с узором на спине. Темный. С разных сторон слышались крики, ругань и взрывы. Сквозь очередной просвет мелькнул красный мундир королевской гвардии, но после очередной вспышки его там уже не было. Зато было видно, как вспыхивает огнем магический щит кого-то из гостей, не в силах удержать сгусток тьмы. Дальнейшее снова скрыла милосердная вспышка.

Когда все утихло, девушке показалось, что прошло меньше минуты. На ногах остались только принцесса и ее фрейлины. Еще Даркин стоял, тяжело опираясь на посох. Виолетта отчаянно зажмурилась и помотала головой. Этого просто не может быть! Они не могут быть мертвы! Рывком вернулись звуки. Чуть в стороне стонал раненый Каллас. Кто-то плакал, кто-то тихо ругался, пытаясь встать на ноги. Ни одного гвардейца. Тела охранников в красных камзолах раскиданы по поляне.

Тут принцесса обнаружила еще одно действующее лицо. Шагах в тридцати от их группы спокойно стояла черная фигура в страшной маске и, казалось, любовалась побоищем. Заметив взгляд Виолетты, черный человек сделал шаг вперед. Спокойно, как хозяин положения. Даркин чуть сместился в сторону, чтобы закрыть принцессу. Незнакомец сделал еще два медленных, издевательских шага. Виолетта почувствовала, что у нее дрожат колени. Это кошмар! Сон! Этого просто не может быть!