Второй вариант — самый скверный.
* * *
В академию я вернулся холодным вечером, с неба падали снежинки, невзирая на первые дни весны. Но это не помешало мне помчаться во второе кольцо, к зданию Всеобщей Церкви: стоило зайти в свои комнаты, как Ула передала листок с печатью в виде круга, не до конца разрезанного на шесть частей.
После привычной процедуры дознания меня отвели в подвальные помещения, в один из кабинетов. Вскоре пришёл церковник с человеческими ушами в белой монашеской робе, мой нынешний держатель долга. Нутон передал запечатанный конверт. Я с предвкушением открыл его.
'Сулину Лик’Тулкису от Верхнего Круга инквизиции и комиссии рутифакторов Великого собора Магласии Всеобщей Церкви.
На рассмотрение в Верхний Круг инквизиции поступило Ваше предложение о содействии получения доступа в Тамливийский сад скверны, полностью принадлежащий фуаларал. По нашим сведеньям очередной ритуал фуаларал пройдёт в следующем году, в летний сезон. Вы изъявили желание попасть в указанный сад как частное лицо, пользуясь привилегиями Всеобщей Церкви и её возможностями.
После первичного рассмотрения Вашего заявления Верхним Кругом инквизиции, к рассмотрению была приглашена комиссия рутифакторов.
Следующим постанавливаем удовлетворить всеми возможными путями Вашу просьбу с требованием обязательного исполнения прямых обязанностей сулина Всеобщей Церкви. После Вашего соглашения на данные условия, и удовлетворения Вашей просьбы, Верховный Круг инквизиции требует Вашего незамедлительного явления в Великий собор Магласии. Остальные указания о Ваших обязанностях и предстоящих работах получите после личного представления к Вашему начальствующему лицу.
Ваше обращение было рассмотрено следующими представителями Верховного Круга инквизиции… и представителями комиссии рутифакторов…
Вашим начальствующим лицом на время исполнения Ваших прямых обязанностей сулина, наступивших от Вашего согласия на условия данного соглашения, назначен трихтих, инквизитор Первого Круга и младший рутифактор Хубар Затаник'.
— Я хочу вернуться в прошлое и отрезать себе несдержанный язык, — процедил я.
— Я должен передать ваше решение, — настороженно произнёс церковник, глядя, как я негодующе скомкал письмо.
— После обучения у меня есть год на все дела, не касающиеся титула магоса. Следующая весна после окончания обучения, или середина лета максимум. Если предложение укладывается в эти строки, то… — я вздохнул и едва не сплюнул. — То передайте моё согласие.
* * *
После поездки в Настрайск и до окончания этого учебного года осталось ровно две десятины. И прошли они спокойно, как и должны были.
С тёмным эльфом закончили обучение травническому зельеварению, и зацепили лечебное. Разница у них в том, что в первом случае используют только травы и получают конкретные микстуры и зелья, а в лечебном зельеварении используют не только травы, но различные минералы и некоторые заллаи, после определённой алхимической очистки. И зелья разделяются на сотни категорий и уровней, так ещё и могут улучшаться под воздействием высокого уровня навыка «Зельеварение» и высокого показателя «Удачи». За оставшиеся две десятины Хлар’ан углубиться в обучение не мог, но пообещал к концу следующего года обучить всему обещанному. Мы, по факту, только этим и будем заниматься, так как о пути «фурта аш аксар» он и так всё рассказал, кроме призывов второго круга, но с ним и так всё понятно.
Я передал тёмному эльфу список тайных аукционов, на которые хочу попасть. Хлар’ан протянул небольшую карточку, размером с визитку, пустую и с синими вензелями в углах. С ней я должен прийти к лысому магу во Фраскиске.
На выбранных аукционах нет ничего примечательного, кроме права выкупа кристалла души, некоторых свитков с заклинаниями, частей драконов и естественных камней маны. И нескольких книг с интригующими названиями, за которые я хочу побороться сразу после свитков с заклинаниями, при условии, что объявят об использованных чернилах и бумаге. Но есть подозрение, что не объявят, как и не объявили на прошлом аукционе.
На последней десятине я встретился с Кузауном, чтобы доложить об успехах обучения этого года, и узнать, что обучение следующего года будет очень коротким. Всё обучение от магистрата — это зачатки структурной магии и создание наргодат, советы по созданию жезла и гримуара, и не больше. Но наша договорённость о восстановлении книг всё ещё в силе, что уже радует.
На одном из последних выходных дней я пришёл в архив, чтобы обсудить с Густахом одно важное дело. Наставник встретил меня доброй улыбкой и чашкой чая.
— Это слова магистора? — переспросил меня Густах.
— Да. Учёба начнётся по первым снегам, но через одиннадцать десятин закончится, практически в конце зимы. Магистрату меня уже нечему обучать, — я покосился на дверь подсобки, где в огромном архиве на стеллажах стояли перевязанные кипы листов. — По крайней мере тому, что не запрещено.
— Магистор Кузаун всё ещё согласен с условиями?
— Именно об этом я и хотел говорить, — я отложил опустевшую чашку и серьёзным взглядом уставился в глаза Густаху. — В гильдии свободных торговцев Настрайска за лето скопится очень много интересных свёртков, присланных на твоё имя. Не помешает их забрать где-то в начале третьего летнего месяца, и в середине второго осеннего.
— Много?
— Сколько смогу, — ответил я предельно серьёзно. Густах понимающе закивал. — Сможешь отложить нужные книги, если я пришлю список примерных тем?
— Я давно отложил даже те, о которых ты спрашивал осенью, — затейливо ухмыльнулся Густах. Мне этого было достаточно.
Вернувшись в общежитие после разговора с Густахом, я первым делом упаковал всё важное в сундук, принесённый магами из академического хранилища. Помимо очевидного, такого как кристалл души Валдиса Намата, конспектов и письменных принадлежностей, а также всяких даров скверны — я оставлял четыре жиаклитских стебля для будущего гримуара и одну псехвотрубку для очередного посоха. Во время поездки в Настрайск я пришёл к выводу, что в следующем году следует подготовить ровно такой же посох, как есть сейчас, про запас. И оставлял тёплую одежду из шкуры манула — в следующем году и так пригодится, а в Трайске меня должен ждать запасной комплект.
Стоило вспомнить про Трайск, как я раздражённо потёр переносицу. Нужен раб, пожизненный, способный за домом приглядывать и, желательно, чтобы мог сам заряжать сигнальные контуры. Где такого взять?
Упакованные ещё вчера сумки я распотрошил и ещё раз перепроверил содержимое. Все шесть проклеенных и сшитых бурдюков, как и с десяток шариков из розовых оболочек и сложенный фонарь из тёмно-зелёных пластин — может быть, в руинах канализации мне и не потребуется источник огня, но предосторожность лишней не будет.
На столе лежала сумка со свитками. Там добавилось четыре свитка с одиночной «Немотой» и таким же «Ступором». Правда, он первого уровня, на второй уровень с совмещённой «Немотой» у меня не нашлось подходящей по ёмкости магической бумаги. Но даже так эти два дополнительных заклинания уже дарили некое спокойствие, относительно всяких неприятностей в дороге.
Я закончил со сборами и вышел в первую комнату. За столом сидела Ула, облокотившись на столешницу и угрюмо поглядывая на дверь в мою комнату. Девочка нехотя вышла из-за стола, когда я закончил со сборами.
— Чего мордашку хмуришь? — спросил я у Улы, растрепав ей волосы.
— Мне в барак возвращаться, — прошептала та, едва удерживая слёзы. — Я у вас, господин Ликус, не работала почти, уборка и стирка — это мало. Только на кухне помогала и грязное выносила. Но… в бараке… там распределение. Там много работы, господин.
— Не переживай. Лето перетерпеть, а осенью я тебя опять к себе припишу. Считай, тебе уже будет двенадцать лет. А там ещё четыре года — и с Каиром увидишься.
